Фокстроты - Букашки

Алексей Миронов 22.02.2015

Фокстроты - Букашки

… И когда в ярко-синих волнах Саргассова моря всплыла под дулами американских крейсеров чёрная в кровавых подтеках сурика рубка подводной лодки, все, кто был наверху, увидели без биноклей, как из люка вылез неимоверно худой - в одних трусах - человек, бледный, как картофель из погреба, весь в странных зелёных пятнах, шатаясь под ветром, он с трудом поднялся на мостик и, опираясь на древко, развернул бело-синее полотнище Военно-Морского Флага СССР…

Н. А. Черкашин «Повседневная жизнь подводников»

Карибский кризис 1962 года считается самым опасным периодом «Холодной войны» между СССР и США. Противостояние между двумя сверхдержавами достигло критической точки, когда американское руководство начало военно-морскую блокаду Кубы, чтобы вынудить СССР убрать с территории этой страны размещенные там ракеты средней дальности. Напряжение возрастало с каждым днем, любой вооруженный инцидент мог послужить поводом для начала ядерной войны, и к 27 октября мир практически уже стоял на пороге ядерной войны. В конце концов, политический компромисс, предусматривавший взаимный вывод советских баллистических ракет с Кубы, а американских из Турции, был достигнут. Кроме того, США брали на себя обязательство не нападать на Кубу. 29 октября начался демонтаж советских ракет…

Но ещё 25 сентября, учитывая резкое осложнение позиции США, в Москве решили отказаться от посылки на Кубу советской эскадры. Вместе с тем, решение о перебазировании на Кубу подводных лодок (операция «Кама»), причем, только торпедных, оставалось в силе. Это, надо полагать, делалось уже из чисто политических соображений, поскольку реально 4 одинокие субмарины вряд ли могли противостоять всему американскому флоту…

Выбор главкома пал на Четвёртую эскадру дизельных подводных лодок в Полярном, потому что единственный пока на флоте атомный ракетоносец К-19 находился после тяжелейшей аварии с реактором в ремонте, а все остальные атомарины только-только вводились в строй. В итоге решили, что лучше всего к реальным боевым действиям готова 69-ая бригада, точнее ее ядро в составе больших торпедных субмарин Б-4 (командир Р. Кетов), Б-36 (командир В. Дубивко), Б-59 (командир А. Савицкий) и Б-130 (командир Н. Шумков). На Б-4 вышел в море командир бригады Виталий Наумович Агафонов.Перед выходом в море они приняли на борт боевые торпеды (всего 22 торпеды, в том числе по одной - с ядерной боеголовкой).

Это была самая настоящая авантюра, вызванная обстоятельствами почти что военного времени: направить подводные лодки, приспособленные к условиям Арктики, в жаркие тропические моря. Помимо этого возникали дополнительные трудности, да ещё какие! На тот момент ещё ни одна советская субмарина не ходила в глубинах Бермудского треугольника, Саргассовом море, не форсировала забитые рифами проливы между Багамскими островами. Мало того, наша военная разведка не знала толком, какие ловушки противолодочной обороны США приготовлены на случай большой войны. Никто не знал, сколько противолодочных авианосцев и других кораблей бросит Пентагон на поиск советских лодок.

Скорее всего, это было сделано для устрашения. На эту мысль наводят слова первого заместителя главкома ВМФ адмирала В. А. Фокина, обращенные к командирам подводных лодок, уходивших на Кубу: «Вы должны незамеченными прибыть в конечную точку маршрута и встретить рассвет на виду удивленного мира с поднятыми советскими флагами».

В ночь на 1 октября все назначенные в поход подводные лодки вышли в штормовое Баренцево море. С этого момента они переходили в подчинение непосредственно Центрального пун

кта управления в Москве. Уже в море лодки погрузились, и командиры, вскрыв секретные пакеты, впервые достоверно узнали маршрут своего движения и конечный пункт перехода, меры скрытности и порядок применения обычного и ядерного оружия.

Главный штаб задал явно нереальную скорость для скрытного подводного перехода - 9 узлов. Чтобы выдержать контрольные сроки, приходилось всплывать по ночам и наверстывать упущенное время под дизелями. Всплывать приходилось и для зарядки аккумуляторных батарей. Шторм уродовал корабли. Волны обрушивались с такой силой, что сдирали стальные листы легкого корпуса. В аккумуляторных ямах выплескивался электролит, спящих выбрасывало из коек, ломало ребра вахтенным офицерам о планширь, а сигнальщикам выбивало биноклями зубы, если вовремя не увертывались от водопадного удара. На Б-130 штормом сорвало леерные стойки, а на Б-36 - крышку ВИПС (пусковая установка) в кормовом отсеке, ограничив глубину погружения 70 метрами. На Б-59 вышла из строя наружная захлопка дизеля. На всех четырех лодках из-за напряженного режима работы постоянно возникали проблемы с главными дизелями. Несмотря на это, лодки шли, точно минуя в положенные сроки контрольные точки маршрута.

Лодки прошли незамеченными два противолодочных рубежа НАТО и вышли на линию Ньюфаундленд-Азорских островов, к главному противолодочному рубежу НАТО в Атлантике. Шторм продолжался, но, несмотря на это, развернутая на рубеже сеть гидрофонов «Цезарь» все же позволила американцам получить информацию о наличии в районе подозрительных шумов. Правда, технические возможности «Цезаря» не позволяли определить координаты лодок, и все четыре субмарины продолжили движение в Саргассово море. Не исключено, что американская разведка имела информацию о выходе на Кубу советских подводных лодок.

Резко потеплело. Температура забортной воды поднялась до 27 градусов Цельсия. Начиналось новое истязание - жарой, духотой, пеклом. Несмотря на исход октября, жара стояла тропическая. Даже глубина не охлаждала перегретые корпуса лодок. Отсеки превратились в автоклавы, в которых плавились пайковый шоколад и пластилиновые печати. Пресной воды катастрофически не хватало: на каждого члена экипажа приходилось лишь 250 г в сутки. Высокая температура приводила к обезвоживанию организма. К концу похода некоторые из моряков потеряли до трети веса. Предельная влажность воздуха — порой до 100 % — вызвала у всех потницу в самой тяжелой, гнойной, форме, что усиливало страдания моряков. Механизмы исходили маслом, люди - потом, сосновые переборки в жилых отсеках - смолой. Особенно опасными представлялись выходы из строя, даже кратковременные, приемников, позволявших получать информацию о работе радиолокационных станций патрульных самолетов США. Вынужденные подвсплывать каждые 4 часа для сеансов связи с Москвой, лодки рисковали демаскировать себя. Более того, находясь длительное время под водой и не зная обстановки, подводники только по отсутствию реальной бомбежки узнавали, находятся ли СССР и США в состоянии войны или еще нет. Не надо забывать, что «фокстроты» (Foxtrot- классификация НАТО - Подводные лодки проекта 641 – серия советских дизель-электрических подводных лодок) маневрировали с боевыми торпедами, поэтому малейшая ошибка или нервный срыв одного командира могли привести к непоправимым последствиям…

К тому времени обстановка и вокруг Кубы, и в мире резко обострилась. Вооружённые силы США, в том числе и стратегические ядерные силы, были приведены в полную боевую готовность, атомные ракетные подводные лодки заняли стартовые позиции в Северной Атлантике. В ответ СССР привел в полную боевую готовность Ракетные войска стратегического назначения, авиацию и ПВО. В этой ситуации приближение советских подводных лодок к соединениям американского флота в Атлантике выглядело особенно зловещим. Главнокомандующий ВМФ США адмирал Дж. Андерсон немедленно предупредил командиров кораблей о возможности внезапных атак советских субмарин. Угроза с их стороны представлялась настолько серьезной, что адмирал обратился за помощью к командованию флотов Англии и Канады, а также ВМС стран Латинской Америки.

На двадцатые сутки плавания в условиях Саргассова моря, лодки оказались в сложнейших условиях. Здесь четырем одиноким субмаринам противостоял почти весь многочисленный американский флот, включая 8 авианосцев и вертолетоносцев плюс корабли охранения и самолеты берегового базирования, имевшие своей задачей обнаружение и принуждение советских лодок к всплытию. В свою очередь, дизель-электрические подводные лодки того времени нуждались в периодическом всплытии для подзарядки аккумуляторных батарей. А обстановка как раз и не позволяла сделать это даже под РДП (устройство для работы дизелей под водой, для удаления выхлопных газов дизелей из отсеков подводной лодки).

Стоило только на минуту поднять перископ, как радиометрист тут же докладывал о работе американских радаров, обозревавших поверхность океана с противолодочных кораблей и патрульных самолётов. Ныряли, но проходило время - и уже гидроакустик сообщал о шумах винтов приближающихся фрегатов. Лодки старались уклоняться от них, следуя новейшим тактическим разработкам.

23 октября южнее Бермудских островов американцы с помощью новой, только недавно созданной системы СОСУС (гидроакустическая противолодочная система США) установили наличие первой из следовавших на Кубу советских лодок. Это была Б-130. Командиром лодки был капитан 3-го ранга Шумков Николай Александрович.Американцы навели на нее противолодочные самолеты «Нептун» и корабли во главе с авианосцем «Эссекс». Лодка находилась в надводном положении, пытаясь починить вышедшие из строя дизеля, когда он получил доклад акустика: «Слышу шум винтов!» Причем, сразу с четырех направлений. Шумков Н.А. дал команду на срочное погружение. Едва погрузились на 20 метров — над головами шум винтов… Потом раздались взрывы… Это оказалось полной неожиданностью - стальной корпус зазвенел. Впечатление такое, что лодку атаковали настоящими глубинными бомбами. А это война! К счастью, это были всего лишь сигнальные гранаты, с помощью которых американцы передавали приказ на всплытие. Но можно представить силу психологического давления, которое испытывал командир подлодки.

Неожиданно для эсминцев-охотников внезапно полуживая подлодка вырвалась из сети гидролокаторных лучей и на пределе сил вышла из зоны слежения. Б-130 уходила от преследователей со скоростью…пешехода. Старая и порядком истощенная батарея выжимала из своих пластин последние ампер-часы, но надежда на успешный исход поединка снова стала меркнуть, едва акустик сообщил об услышанной им работе гидролокатора.

После длительной охоты Б-130, на которой вышли из строя стразу все три главных дизеля, полностью разрядились аккумуляторные батареи и оказались заклиненными носовые горизонтальные рули, была вынуждена всплыть. Это произошло 26 октября. Всплывшая Б-130 оказалась в кольце эскадренных миноносцев, тотчас же командир попытался связаться с Москвой, что удалось только с 17-й попытки.

Эсминец «Бэрри» ринулся на советскую лодку, нацелив форштевень на середину лодки. Б-130 же лежала в дрейфе - не отвернуть, ни уклониться. Командир Шумков Н.А. стоял на мостике. Метров за тридцать корабль резко отвернул в сторону - лодку обдало отбойной волной. Шумков Н.А. немедленно передал семафор на флагманский корабль «Блэнди»: «Дайте указание командиру эсминца бортовой номер DD 933 прекратить хулиганство».

На больших океанских подводных лодках 641 проекта стояли три дизеля, три линии вала, три винта. На «сто тридцатке» вышли из строя сразу все три довольно новых форсированных двигателя. Как потом выяснилось, по вине рабочих Коломенского завода треснули приводные шестерни. Для капитана 2 ранга Шумкова это был приговор судьбы. Из Москвы пришел приказ - возвращаться домой, идти в точку встречи с буксиром.

Спустя некоторое время удалось ввести в строй один из дизелей, и лодка медленно, трехузловым ходом под эскортом американских кораблей направилась на норд-ост, туда, где в районе Азорских островов ее уже ожидало спасательное судно СС-20. Взяв аварийную лодку на буксир, СС-20 повел ее через штормовую Атлантику в Кольский залив.

Тем временем три другие лодки бригады продолжали попытку прорыва. Б-36 имела контакт с силами ПЛО уже после прохождения Бермудского рубежа. Интересно, что во время уклонения лодки от встреченных на переходе американских эсминцев акустики Б-36 обнаружили, что местная гидрология позволяет гидроакустическими средствами находить цели намного дальше обычного. Командир лодки Алексей Дубивко тут же стал активно использовать это и успешно уклоняться от преследователей. Это продолжалось до тех пор, пока из Москвы не поступил неожиданный Приказ Главного штаба, заставивший ее выйти из пролива и занять позицию поодаль и приступить к патрулированию. 36 часов подряд А. Дубивко это удавалось. При каждой попытке подвсплыть американские противолодочные самолеты сбрасывали по курсу лодки гранаты или взрывпакеты. В конце концов аккумуляторные батареи Б-36 полностью разрядились и лодка была вынуждена всплыть почти у борта эсминца «Чарльз Сесил». По воспоминаниям командира, американцы долго не позволяли ему установить радиосвязь с Москвой (радиограмму удалось передать с сорок восьмой попытки!).

- Нужна ли помощь? - запросил по светосемафору флагманский эсминец «Чарльз Сесил», не сводя с лодки наведенных орудий.

- Благодарю. В помощи не нуждаюсь. Прошу не мешать моим действиям – ответил на запрос А. Дубивко.

Тем временем все три дизеля исправно били зарядку разряженных аккумуляторов. Моряки использовали всплытие для вентилирования отсеков, ремонта поврежденной крышки ВИПСа.

После совета, проведенного в офицерской кают-компании, капитан 2 ранга А. Дубивко составил окончательный план дальнейших действий. В нужный момент, настроившись на частоту посылок «Чарльза Сесила», акустики Б-36 должны были забить приемный тракт его гидролокатора своими импульсами. А пока, развернув нос лодки в направлении Кубы, А. Дубивко выжидал. Выжидал очередной смены воздушных конвоиров. Когда дежурная пара вертолетов улетела заправляться на авианосец, а их сменщики еще раскручивали на палубе винты, А. Дубивко скомандовал «срочное погружение». Никогда еще лодки не погружались столь стремительно. Уйдя за считанные секунды на глубину, командир круто изменил курс и поднырнул под флагманский эсминец. Затем спикировал на двести метров вниз и на полном ходу, описав полукруг, лег на обратный курс - прочь от Кубы. Все это время гидроакустики, включив излучатели на предельную мощь, слепили экраны своих коллег-противников на эсминце. Так и ушли, вырвавшись из «акульей клетки».

Даже после того, как 7 ноября вышли из строя сразу два из трёх главных дизелей, Б-36 до самого получения приказа о возвращении несла службу под одним оставшимся дизелем, сопровождая на расстоянии вертолетоносец «Тетис Бей».

Видимо, действия командира Б-36 А. Дубивко так разозлили американцев, что они вовсю отыгрались на третьей «поднятой» субмарине - Б-59, командиром которой был капитан 2 ранга Валентин Савицкий.

Б-59 прибыла в район действия сил ПЛО 25 октября и двое суток продолжала движение, оставаясь необнаруженной ни кораблями, ни самолетами США. Но 27-го лодку все же обнаружил патрульный самолет «Нептун» и навел на нее противолодочные корабли. Почти сутки лодка пыталась оторваться от преследователей, но разрядившаяся аккумуляторная батарея не оставляла другого выхода, кроме как всплыть. Ранним утром 28 октября Б-59 всплыла на расстоянии прямой видимости от авианосца «Рэндолф». Находившиеся в воздухе несколько штурмовиков типа «Треккер», поочередно пролетая над лодкой, включали прожектора и вели огонь из пушек по курсу Б-59. Душераздирающий рев моторов, снопы мощных прожекторов оглушили и ослепили всех, кто стоял на мостике. В следующую секунду из-под крыльев самолета вырвались огненные трассы, которые вспороли море по курсу Б-59. Не успели опасть фонтаны поднятой снарядами воды, как с правого борта пронесся на высоте поднятого перископа второй штурмовик, подкрепив прожекторную атаку пушечной очередью по гребням волн. За ним немедля пролетел третий «Треккер», разрядив свои пушки вдоль борта беспомощной субмарины. Потом - четвертый, пятый… седьмой… десятый… двенадцатый…

Затем к лодке приблизился эсминец «Бэрри», сделавший запрос о названии и государственной принадлежности лодки, а затем потребовавший застопорить ход.

- Корабль принадлежит Советскому Союзу! Следую своим курсом. Ваши действия ведут к опасным последствиям! - ответил командир Савицкий.

С антенны Б-59 срывалась одна и та же шифровка, адресованная в Москву: «Вынужден всплыть… Подвергаюсь постоянным провокациям американских кораблей… Прошу дальнейших указаний». В эфире вовсю молотили «глушилки». Подводники ничего не знали о том, как развивается карибский кризис, так как Москва 2 недели не выходила на связь с командирами подводных лодок, чтобы не навести на их след американские корабли.

Медленная пытка советской подводной лодки продолжалась пять часов. Температура, повысившаяся в отсеках до 45-50º, чудовищная духота, влажность и быстро растущая концентрация углекислого газа привели к тому, что один за другим стали падать в обморок вахтенные матросы и офицеры. Когда же после очередной атаки американского эсминца взрывы так тряхнули лодку, что показалось, будто началась уже настоящая бомбежка, нервы командира не выдержали. «После этой атаки, — вспоминал офицер Б-59 В.П. Орлов, — вконец измотанный Савицкий, не имея возможности выйти на связь с Главным штабом, рассвирепел. Вызвал к себе офицера, приставленного к атомной торпеде, и приказал привести её в боевое состояние. «Может, наверху уже война началась, а мы тут кувыркаемся, — возбуждённо кричал Валентин Григорьевич. — Мы сейчас по ним шарахнем! Сами погибнем, их потопим всех, но флот не опозорим!» Для этого необходимо было согласованное решение трёх человек. На подводной лодке Б-59 этими людьми были командир лодки Валентин Савицкий, заместитель командира по политической части Иван Масленников и начальник штаба бригады подводных лодок, капитан 2-го ранга Василий Архипов.

Будущее мира теперь зависело только от Василия Архипова. Он знал, что это безумие – выпустить ракету с ядерной боеголовкой. Проявив недюжинную выдержку и хладнокровие, В. Архипов не позволил Савицкому пустить торпеду.

Только с сорок восьмой попытки Москва услышала, наконец, голос Б-59…

Весь следующий день 28 октября малым ходом, ведя форсированную зарядку батареи, затравленная субмарина упрямо двигалась на запад, а американцы держали ее под прицелом своих орудий, сбрасывали в непосредственной близости глубинные бомбы и взрывпакеты, многочисленные вертолеты зависали над ней и фотографировали.

Б-59 шла в окружении четырёх эскадренных миноносцев, которые перекрывали ей маневр по всем румбам. Единственное направление, которое они не могли преградить, - это путь вниз, в глубину. Вот тогда Савицкий и Архипов придумали хитрость…

Как пишет в своей книге «Повседневная жизнь подводников» Черкашин Николай Андреевич:

«… С мостика «Бэрри» заметили, как два полуголых русских матроса вытащили на кормовую надстройку фанерный ящик, набитый бумагами. Подводники явно пытались избавиться от каких-то изобличающих их документов. Раскачав увесистый короб, они швырнули его в море. Увы, он не захотел тонуть - груз был слишком легок. Течение быстро отнесло ящик в сторону. И бдительный эсминец двинулся за добычей. Для этого ему пришлось совершить пологую циркуляцию. Когда дистанция между ним и лодкой выросла до пяти кабельтовых (чуть меньше километра), подводная лодка в три мгновения ока исчезла с поверхности моря. Нетрудно представить, что изрек командир «Бэрри», вытаскивая из ящика размокшие газеты «На страже Заполярья», конспекты классиков марксизма-ленинизма и прочие «секретные документы».

Уйдя на глубину в четверть километра, Савицкий выстрелил из кормовых торпедных аппаратов имитаторы шумов гребных винтов. Так ящерицы отбрасывают хвост, отвлекая преследователей. Пока американские акустики гадали, где истинная цель, где ложная, - Б-59 еще раз изменила курс на глубину, а потом, дав полный ход, навсегда исчезла для своих недругов».

Б-59 оставалась на своей позиции еще почти месяц, пока не поступил приказ из Москвы возвращаться на базу.

Василий Архипов, ушедший в отставку в звании вице-адмирала, скончался в 1999 году. Долгие годы подробности похода советских подводных лодок к берегам США держались в секрете. Об этом случае рассказали лишь в 2002 году, во время конференции в Гаване, посвященной 40-летию Карибского кризиса. Бывший министр обороны США Макнамара, основываясь на рассекреченных американских документах, признал, что начало ядерной войны было гораздо ближе, чем многие предполагали. Томас Блэнтон, директор Национального архива безопасности, пояснил, что имел в виду Макнамара: «Человек по имени Василий Архипов спас мир на Земле».

Что же касается Б-4 (командир 2 ранга Рюрик Кетов), той самой, на которой находился комбриг Виталий Агафонов, то ее американцам вообще не удалось поднять на поверхность. Правда, ее тоже периодически обнаруживали, благо, сверхнасыщенность «полигона» противолодочными силами иногда позволяла американцам это делать. Но каждый раз, применяя маневр по курсу и глубине, малошумный режим движения и уходя под слой температурного скачка, командир Б-4 мог отрываться от преследования. Самые страшные вахты несли мотористы. В их раскаленных дизельных отсеках температура поднималась выше 60 градусов. От тепловых ударов падали даже крепкие сибирские парни. Для поддержания сил матросам выдавали одну банку компота на четверых. Ничего иного душа не принимала… И ничего вкуснее, чем эти кисловатые вишни в собственном соку, казалось, в мире больше нет.

Ночами лодка всплывала под РДП и заряжала аккумуляторную батарею. После отмены, в связи с изменившейся политической ситуацией, прорыва лодок на Кубу, Б-4 еще месяц, как и две другие лодки бригады, оставалась на назначенной ей боевой позиции, после чего получила приказ возвращаться в Кольский залив. Возвращение на базу было тоже не из простых. Во-первых, в штормовых условиях пришлось в обратном порядке вновь преодолевать противолодочные рубежи НАТО. Во-вторых, на кораблях подошли к концу все запасы. А пополнить их не позволял штормовой океан.

Операция «Кама» закончилась. Три лодки, кроме Б-130, возвращавшейся на буксире спасательного судна на базу, еще около месяца находились в назначенных районах патрулирования.

В Полярный вернулись перед самым Новым годом. Вернулись со щитом. Вернулись все - целые и невредимые. Вернулись без единого трупа на борту, чего не скажешь об иных куда более мирных «автономках».

Встретили 69-ую бригаду холодно. Никто не встречал. Сами высадились на пирс и ошвартовались. Экипажи, три месяца по-человечески не жравши, не пивши, не мытые. Моряки в панамах, тапочках и шортах. А на улице мороз минус 15º. Экипажам лодок запретили общаться между собой. Из Москвы приехала комиссия из Главного штаба, у которой была одна задача: назначить виновных «за потерю скрытности». Никто из проверяющих не хотел брать в толк ни обстоятельства похода, ни промахи московских штабистов, ни реальное соотношение сил. Однако профессионалы понимали, какую беспрецедентную задачу выполнили экипажи четырех лодок. Понимал это и командующий Северным флотом адмирал Владимир Касатонов, который подписал наградные листы на всех отличившихся. Даром что в Москве эти представления положили под сукно…

Маршалы из министерства обороны и партийные чиновники ЦК КПСС долго не могли уяснить, почему подводникам рано или поздно приходилось всплывать на поверхность. Командиров кораблей вызвали держать ответ в Москву. Разбор вел первый заместитель министра обороны СССР Маршал Советского Союза Андрей Гречко.

Николай Шумков докладывал, что вынужден был всплывать для зарядки батарей. Ещё раз пояснили, что ходили к Кубе на дизельных подводных лодках, а не на атомных…

- Как не на атомных?!! - заревел маршал.

Высшее военно-политическое руководство страны полагало, что в Карибское море были направлены атомные лодки. Позже стало известно, что одну атомную лодку послали впереди дизелей, но у неё что-то сломалось, и она вынуждена была вернуться на базу. Но ушлая свита не стала передокладывать Хрущёву, какие именно лодки ушли на Кубу.

Главнокомандующий Военно-Морским Флотом СССР Сергей Горшков, перечеркнув проект разгромного приказа, начертал: «В тех условиях обстановки командирам ПЛ было виднее, как действовать, поэтому командиров не наказывать». Кто-кто, а уж он-то знал, что и после принудительного всплытия, оторвавшись от конвоя, подводные лодки до последнего дня кризиса продолжали таить угрозу для американского флота.

А потом приехал Фидель Кастро. У вождя кубинской революции было другое мнение о роли советских подводников в Карибском кризисе, и он попросил представить ему героев Саргассова моря.

На тридцать три года, как в недоброй сказке, была закрыта слава 69-ой бригады дизельных подводных лодок Северного флота. Бесценный боевой опыт засекретили и хранили за семью печатями, доводя его до специалистов лишь «в части касающейся».

В итоге, прорыву четвёрки советских субмарин на Кубу состояться было не суждено. Зато, по обоюдному признанию представителей противостоявших сторон, вероятные противники смогли на практике приобрести бесценный опыт, с одной стороны, проведения противолодочной операции с участием реальных объектов противной стороны, а с другой - уклонения от противолодочных сил, сделали для себя практические выводы.

Американская сторона, как стало известно много позже, высоко оценила действия советских подводников, их тактическую подготовку и грамотные действия на незнакомом по тем временам театре в условиях подавляющего превосходства US NAVY. В США много было написано о Большой охоте в Саргассовом море и лестного для советских подводников, и не очень. Правда, эксперты признали, что и успех противолодочных сил американской стороны тоже был относительным, даже на фоне того, что им удалось, хотя и с большим трудом, последовательно «поднять» три из четырех прорывавшихся на Кубу советских подводных лодок. Ведь американцы действовали практически в идеальных условиях, у собственных берегов и при подавляющем преимуществе. Тогда, в самый разгар карибского кризиса, на относительно небольшой акватории, к тому же прослушиваемой во всех направлениях системой СОСУС, были сконцентрированы беспрецедентно плотные силы ПЛО ВМС США, поддержанные к тому же многочисленной противолодочной авиацией берегового базирования, самолетами и вертолетами, чего вряд ли можно было бы ожидать в боевых условиях.

В центре Калининграда, на реке у набережной Петра Великого, сегодня на вечной стоянке стоит большая океанская дизель-электрическая подводная лодка Б-413, в память о людях, служивших на этих кораблях, да и вообще морякам-подводникам.

Очень удачно то, что для потомства сохранена подводная лодка именно 641-го проекта - самого удачного в техническом плане («фокстрот» в западных справочниках и «букашки» по литере «Б», большая - в советских). Ни один из «фокстротов» за все сорок с лишним лет существования этого типа субмарин не остался в морской пучине. Эта лодка как будто спасала своих командиров и матросов. Наконец, она очень красива!

Многие годы «фокстроты» были инструментом большой политики, которую СССР противопоставлял НАТОвской политике авианосно-ракетно-ядерного шантажа. Субмарины типа Б-413 составляли первый эшелон ударных сил советского флота. Они охотились за американскими противолодочными атомаринами, которые подстерегали наши подводные ракетоносцы, выходившие в стартовые районы. «Фокстроты» основательно обжили глубины Средиземноморья, Балтики, Черного моря, Северной Атлантики, арктических морей.

Сейчас на боевое дежурство выходят другие корабли – огромные атомоходы, атомные ракетоносцы, оснащенные по последнему слову военной науки и техники, вооружённые совершенным оружием. У них другие задачи, но, как и у «фокстротов», цель та же – охрана Родины!

Фокстроты - Букашки

Задать вопрос

Спасибо!