- Главная
- Разделы журнала
- Персоны
- Чёрный барон. Полководец и правитель
Чёрный барон. Полководец и правитель
Роман Крук 13.04.2021
Роман Крук 13.04.2021
Чёрный барон. Полководец и правитель
Прозвище «Чёрный барон» ему дали за пристрастие к тёмной одежде - чёрной казачьей черкеске с газырями, которую он практически неизменно носил с сентября 1918 года. Ну, а бароном он был по происхождению: из старинной дворянской семьи датского происхождения, ведущей свою родословную с XIII века.
Девиз этого славного и воинственного рода звучал: «Сломишь, но не согнёшь», и следует сказать, что представители его полностью оправдывали каждое слово девиза. Так, например, имя одного из представителей рода значится в числе раненых на пятнадцатой стене Храма Христа Спасителя в Москве, где начертаны имена русских офицеров, погибших и раненых во время Отечественной войны 1812 года. Другой взял в плен самого Шамиля, а в честь ещё одного - полярного исследователя и адмирала - был назван остров в Северном Ледовитом океане. В роду Врангелей, кроме военных, было немало выдающихся людей, проявивших себя в науке, литературе, искусстве и общественной деятельности. Потому и Пётр Николаевич Врангель, согласно семейной традиции, был готов служить Отечеству, избрав для этого гражданскую службу. Реальное училище, затем Горный институт (отец Петра Врангеля состоял в совете правления компании Siemens&Halske и был председателем правления Российского золотопромышленного общества, потому выбор высшего учебного для сына заведения был предопределён им) в Санкт-Петербурге, диплом инженера и… тут в его судьбе произошёл некий жизненный поворот. Ну, а если точнее, то кардинальные перемены, так как Пётр вдруг поступил вольноопределяющимся в Лейб-гвардии Конный полк. Через год он держал экзамен при Николаевском кавалерийском училище, был произведён в корнеты гвардии и… ушёл в запас, поступив на службу чиновником особых поручений при генерал-губернаторе в Иркутске.
Эти метания, на первый взгляд, выглядят странно, вызывая мысли о непостоянстве, а также о некоторой авантюристичности характера Петра Врангеля. Что ж, вполне возможно. Но более логичным было бы предположить осознание Петром того факта, что ему, как и его предкам, рано или поздно придётся защищать Отечество с оружием в руках! В этом случае данный поступок приобретает совсем иную окраску и говорит о желании улучшить качество своего образования, сделав его более разносторонним – эдакий задел на будущее.
Через два года, с началом Русско-японской войны, Пётр Николаевич поступает добровольцем в действующую армию. С этого момента вся его жизнь была связана с военной службой.
С японцами он воевал в казачьих частях, воевал храбро и умело, за что и был отмечен наградами. После войны вернулся в гвардию. В 1910 году окончил Николаевскую военную академию, а в 1911 году - курс Офицерской кавалерийской школы. Первую мировую войну встретил командиром эскадрона Лейб-гвардии Конного полка в чине ротмистра.
С первых дней Первой мировой имя ротмистра Врангеля стало известно всей России. Он стал первым офицером, награждённым орденом Святого Георгия 4-й степени. Правда, в этом бою его эскадрон понёс существенные потери: погибли все офицеры и более двадцати солдат. Под Врангелем была убита лошадь, а сам он получил лёгкую контузию, но из боя не вышел и даже участвовал в рукопашной схватке. Про его подвиг было написано в газетах, но… Поговаривали, что, утверждая приказ о награждении Врангеля орденом Святого Георгия, император Николай II сказал: «Никогда я не подписывал приказа с такой неохотой. Не погорячись Врангель, те же результаты могли быть достигнуты стоящей за ним артиллерией Крузенштерна, которая уже начала действовать. И люди были бы целы!»
Правда это или вымысел сейчас с уверенностью сказать нельзя, но поступок офицера говорит о его несомненной храбрости и о полководческой незрелости! Опыт русско-японской войны здесь не годился, поэтому приходилось учиться непосредственно в бою, и, к сожалению, очень часто за боевой опыт военачальников было заплачено множеством солдатских смертей. Впрочем, тот случай отнюдь не помешал Петру Николаевичу сделать достойную карьеру. К началу 1917 года он уже был генерал-майором и начальником Уссурийской конной дивизии, а в июле был назначен командиром Сводного конного корпуса. Кстати, в числе его наград появился и солдатский Георгиевский крест 4-й степени с лавровой ветвью за то, что успешно прикрывал отступление пехоты после неудачного русского наступления. Случай для офицера (тем более для генерала) чрезвычайно редкий. И, самое главное, к нему пришёл, наконец, тот опыт, который отличает военачальника от просто хорошего офицера. Все, кто вспоминают его в военное время, говорят, что он никогда не уходил на отдых, пока не был убеждён, что все подчинённые обеспечены: есть место для постоя, есть всё необходимое для отдыха солдат, есть фураж. Эта черта была не показной: таким его вспоминают во все периоды. И этим он заслужил уважение и любовь простых солдат.
Октябрьскую революцию барон Врангель не принял и, в конце 1917 года покинув армию, уехал в своё имение в Крыму, где вскоре был арестован большевиками. Впрочем, серьёзных обвинений ему выдвинуть не смогли, и вскоре генерал оказался на свободе. Нужно было как-то устраиваться в жизни дальше…
Вначале он попытался поступить на службу к гетману Скоропадскому, бывшему командиру лейб-гвардии Конного полка. Но там он пришёлся не ко двору, и 7 сентября 1918 года он прибыл в Екатеринодар, в Добровольческую армию Антона Ивановича Деникина. Там он получил под командование 1-ю Конную дивизию, с которой он в середине ноября взял Ставрополь. 5 декабря 1918 года «за боевые отличия» в боях под Ставрополем барон был произведён в генерал-лейтенанты. Его назначили командовать 1-м Конным корпусом, а в начале 1919 года он получил под своё начало Кавказскую добровольческую армию. В этот период Врангель перенёс тяжёлую форму тифа, и эта болезнь изрядно подорвала его здоровье.
Как это часто бывает, двум талантливым военачальникам с лидерскими качествами очень трудно ужиться вместе. Разногласия Врангеля с Деникиным обострились в январе 1919 года, когда Деникин предпринял наступление на Донбасс. В общем-то, это решение было стратегической ошибкой, поскольку дало возможность Красной Армии прорвать колчаковский фронт. А между тем Врангель настоятельно советовал начать наступление на Царицын, чтобы соединиться с войсками адмирала Колчака.
Наступление на Царицын всё же состоялось, и 30 июня Врангель взял город, но к тому моменту войска Колчака уже были отброшены на Урал и продолжали отступать. К тому же на взятие города были отвлечены наиболее боеспособные кавалерийские дивизии белых со ставшего главным московского направления.
Да, именно тогда было принято решение начать наступление на Москву. 3 июля Деникин отдал знаменитую «Московскую директиву». Врангель подверг данный документ резкой критике, назвав «смертным приговором армиям Юга России». В частности, в директиве отсутствовали «выбор одного главного операционного направления, сосредоточение на этом направлении главной массы сил, манёвр…» Врангель предложил довольно дельный план - наступать на Москву по кратчайшему направлению от Харькова, для чего, в частности, перебросить туда основные силы от Царицына, не останавливаясь даже перед его сдачей. Но Деникин, переоценив степень деморализации Красной Армии, продавил своё решение, попутно отправив значительную часть Добровольческой армии для захвата Киева и Правобережной Украины. Вполне закономерно поход на Москву закончился провалом, и Врангель разразился публичной критикой в адрес Деникина. В декабре генерал Врангель был снят с поста командующего Добровольческой армией, а в феврале 1920 года был вообще уволен из армии и отбыл в Константинополь. Деникину это не прибавило популярности, и в апреле Антон Иванович подал в отставку. 4 апреля 1920 года Пётр Николаевич Врангель был назначен главнокомандующим Вооружёнными силами Юга России, которые вскоре он переименовал в Русскую армию.
Барон принял командование, когда Белое дело было уже изрядно скомпрометировано действиями разрозненных армий, когда всей Советской России противостояла лишь половина Таврической губернии (Крым), когда от немедленного разгрома Русскую армию спасла начавшаяся советско-польская война, вынудившая советское правительство бросить все силы на польский фронт.
Врангель смог добиться определённых тактических успехов: занял Северную Таврию, высадил десант на Кубани. Он пытался заключить соглашение с атаманами казачьих войск и с Украинским национальным комитетом.
Им был утверждён проект аграрной реформы, предполагавшей наделение крестьян землёй, а также ряд социально-экономических мероприятий. В частности, предполагалось федеративное устройство государства, признавалась независимость горских народов…
Все эти реформы должны были сделать Крым достаточно привлекательным для остальной России, но время было упущено, и народ, живший на территории Советской России, так о них ничего не узнал.
После разрешения советско-польского конфликта уже ничто не препятствовало наступлению Красной Армии на Крым. После прорыва перекопских позиций Врангель принял решение эвакуировать ядро Русской армии вместе с частью беженцев. Им было вывезено 145693 человек на 126 кораблях, в том числе 50 тысяч военных и 6 тысяч раненых.
В эмиграции Пётр Николаевич от борьбы не отказался. Он сохранил штаб, боеспособные подразделения, а в 1924 году основал Русский Общевоинский союз (РОВС) - белоэмигрантскую организацию, костяк которой составили бывшие офицеры. Её численность доходила до 100 тысяч человек, и она просуществовала до 60-х годов.
К концу 1927 года Врангель, испытывавший финансовые трудности, вынужден был устроиться в бельгийскую фирму простым инженером. Кстати, РОВС предложил ему пенсию, но Врангель отказался. В апреле 1928 года барон заразился туберкулёзом и через несколько дней скончался, не дожив до своего пятидесятилетия. Было мнение, что к этому приложили руку советские спецслужбы, но не подкреплённое доказательствами, оно так и осталось на уровне слухов.
Последними словами Петра Николаевича были: «Я слышу благовест… Боже, спаси армию». Испытания, невзгоды, болезни подточили его здоровье, но так и не «согнули» его дух, его веру в дело всей жизни.