- Главная
- Разделы журнала
- Свободная тема
- Уэллсовские чтения Лекция 7. Уэллс и Сталин
Уэллсовские чтения Лекция 7. Уэллс и Сталин
Дмитрий Галковский 25.05.2025
Дмитрий Галковский 25.05.2025
Уэллсовские чтения
Лекция 7. Уэллс и Сталин
В 1934 году Уэллс приехал в Москву. Это была вторая встреча с главой советского государства. В 20-м году он встречался с Лениным, теперь встретился со Сталиным.
Уэллс опять приехал со своим сыном и опять встречался с советской интеллигенцией. Естественно, с Горьким, с Алексеем Толстым и с другими… англичанами. «Англичане встречаются только сами с собой».
И он встречался со Сталиным. А кто такой Сталин? Тоже ведь «англичанин», как и Ленин. Сталин и Уэллс очень мило побеседовали о Бернарде Шоу и леди Астор, которая приезжала в СССР в 1931 году. Герберт Уэллс посетовал, что, наверное, она его достала, а Сталин возразил: да нет, было интересно поговорить с интеллигентным человеком.
Уэллс тогда сказал о Сталине следующее:
«Я никогда не встречал человека более искреннего, порядочного и честного. В нём нет ничего тёмного и зловещего. И именно этими его качествами следует объяснить его огромную власть в России».
Понимаете?
«Сталин чуть застенчиво взглянул на меня и с дружеской открытостью пожал мне руку. Мы никак не могли преодолеть застенчивость. Его, по-видимому, очень смущало неравенство нашего положения. Я никогда не встречал более искреннего, прямолинейного и откровенного человека. Русские лукавы. Но Сталин грузин - и он не ведает хитрости».
При этом, разумеется, Уэллс был более чем хорошо информирован о положении тогдашней России, переживающей ужасы коллективизации. Ну, так это «эксцессы», страна дикая, колониальная, она и должна управляться такими методами. А как же иначе?
При этом Уэллс довольно резко, как он это делал и раньше, подвергал советское руководство критике. Но всегда с позиции союзника и даже единомышленника, который только хочет как лучше.
И в этом смысле он резко отличался от Бертрана Рассела, который в 1920 году тоже посетил молодую английскую криптоколонию и встречался с её руководством. Рассел, мне кажется, дал максимально точную характеристику Ленину, хотя лично, тет-а-тет, с ним не встречался. Он сказал, что отличительная черта Ленина - проказливая жестокость. Вот это в десятку.
Но в целом и Рассел, и Уэллс говорили одно и то же. Они считали, что дефектность и неправильность советского режима заключается в том, что он всё в большей степени идёт по стопам царизма. Например, начинает соблюдать собственные национальные интересы, а это шовинизм и безобразие, от которого надо всячески открещиваться. Ведь это ведет к перерождению прогрессивного советского режима, возникшего на развалинах проклятой России.
То есть, допустим, «Бритиш Петролеум» в России чего-то сосёт. Представители фирмы встречаются с руководством в Кремле, а им там говорят:
- А чего вы делаете? Вообще, зачем это? У России есть развитая нефтедобывающая промышленность, мы вложили большие средства в поиски месторождений, в их разработку, у России есть капиталы, квалифицированные кадры. Она совершенно не нуждается здесь в иностранной помощи, мы сами можем добывать свою нефть, ею торговать и получать всю прибыль. Что вы здесь делаете?
А им отвечают:
- Как что? Мы берём танкер, подгоняем, вот высасываем у вас эту нефть и увозим.
В Кремле тогда спрашивают:
- А это… деньги?
- Какие такие деньги? Вы это… шовинисты! Царизм! Снова хотите царский режим? Распутина? Зачем вы это делаете? Безобразие. Нельзя!
О чём писал Уэллс, когда критиковал Сталина?
«Новое русское правительство, при всей его космополитической фразеологии всё более явно становится наследником навязчивых идей царского империализма, используя коммунистов для пропаганды своего строя, как другие страны использовали христианских миссионеров. Молодёжь в СССР учат тщеславному патриотизму и ненависти ко всему иностранному. Это ничем не отличается от другого национализма в таких странах, как Франция, Германия, Италия или…»
Англия? Нет, англичанин ущипнул коллег по кормушке:
«… или Шотландия».
Подобного рода «критика» советского строя - общее место у островных интеллектуалов того времени.
Интересно, что произошло после встречи Уэллса со Сталиным. Это событие широко освещалось в мировой прессе и, прежде всего, в прессе британской.
Напомню, что это уже был 1934 год. Скоро убьют Кирова, только что закончился страшный голод, ограбление крестьянства, массовые посадки, страна была залита океаном крови.
На этом фоне после встречи со Сталиным началась внутрианглийская клоунада. Междусобойчик масонских шутов. Хотя сам Уэллс шутом не был, в английском разделении труда он скорее был их подставной жертвой.
Шутом был Бернард Шоу, который выступил против умеренной критики Сталина.
Шоу писал:
«Уэллс проскочил в Кремль, где вместо того, чтобы благоговейно внимать великому собеседнику, который снизошёл до того, чтобы преподать ему урок, пытался высказывать собственные дилетантские и никому не интересные мнения. Уэллс - нерадивый ученик, который не умеет слушать. Он слушает только себя. А малейшее возражение превращает его в ослепшую от ярости фурию. Капитализм и социализм трансформироваться не может, а новый мир будет создан решительными и безжалостными людьми, такими, как Сталин. Что касается свободы слова, то её в СССР предостаточно».
Шоу там был, всё это видел. А попытка организации Уэллсом филиала ПЕН-клуба в СССР - это вредная затея, и, слава Богу, что у советских писателей хватило ума против этого протестовать.
Уэллс на это ответил:
- А чего Шоу пишет, что я «проскочил»? А я тоже могу сказать, что он в Кремль «проскочил» в 31-м году вместе с леди Астор.
Шоу парировал:
- Ну, конечно, только мы можем «скакать». А вот Уэллс, он даже ходить не может, это для него вульгарно, он только у нас шествует.
Уэллс ему ответил уже какими-то совсем грубыми оскорблениями, Шоу ему ответил ещё резче. Подключились новые члены клоунской труппы, пошли «письма читателей». В конце концов, всё это собрали в одну книгу, снабдили карикатурами и издали «на ура».
Что, естественно, никак не помешало личным отношениям Уэллса и Шоу. Они, конечно, не были друзьями, но были старыми соратниками, участвовавшими в десятках совместных проектов. Вскоре Уэллс публично поздравил Шоу с выходом новой книги, и всё вошло в свои берега.
Вот так относились к Советскому Союзу в Великобритании. Великий народ переживал чудовищную трагедию, а Бернарды Шоу и Уэллсы превращали сталинский геноцид в площадной фарс.