- Главная
- Разделы журнала
- Исторические факты
- АЛАПАЕВСКИЕ УЗНИКИ
АЛАПАЕВСКИЕ УЗНИКИ
Татьяна Духанова 15.08.2015
Татьяна Духанова 15.08.2015
АЛАПАЕВСКИЕ УЗНИКИ
Меньше чем 24 часа отделяют убийство царской семьи в Екатеринбурге от убийства великих князей в Алапаевске.
В самом начале апреля 1918 г. из Петрограда в Вятку с правом свободного проживания были высланы Великий Князь Сергей Михайлович, Князья Императорской Крови Иоанн, Константин и Игорь Константиновичи и князь Владимир Павлович Палей. На службы они ходили в собор св. благоверного Великого Князя Александра Невского. Здесь князь Иоанн Константинович, приняв посвящение в иподиакона, участвовал в богослужениях. Меньше чем через месяц пребывания в Вятке узников переселили в Екатеринбург и поместили в гостиницу. Известно, например, что Пасхальную заутреню (22.4/5.5.1918) князь В. П. Палей (по его собственным словам в письме) отстоял в Екатерининском кафедральном соборе, хотя екатеринбургские газеты о его прибытии сообщили лишь 4/17 мая. Те же газеты дали информацию о прибытии Великого Князя Сергея Михайловича и князей Константиновичей 26 апреля/9 мая. Первый поселился в квартире бывшего управляющего Верхне-Камским банком В. П. Аничкова (второй этаж дома на углу Успенской улицы и Главного проспекта). Вторые — напротив, в номерах Атаманова (гостиница «Эльдорадо», впоследствии здание НКВД).
Во вторник Светлой седмицы (когда празднуется Иверская икона Божией Матери), 24 апреля/7 мая (память преподобной Елисаветы чудотворицы) в Москве была арестована Великая Княгиня Елисавета Феодоровна и в сопровождении сестер Марфо-Мариинской обители келейницы Варвары Алексеевны Яковлевой и Екатерины Петровны Янышевой отправлены поездом в Пермь. Здесь недолгое время «Августейшая Молитвенница» пребывала с сестрами в Успенском женском монастыре (где она побывала еще перед войной, летом 1914 г.), утешаясь ежедневным монастырским богослужением. Вскоре их переместили в Екатеринбург, где одной из сестер удалось близко подойти к Ипатьевскому дому и через щель в заборе увидеть даже Самого Государя. Недолгий приют московским изгнанницам предоставил Ново-Тихвинский монастырь, откуда вскоре стали носить съестное Царственным Мученикам в Ипатьевский дом.
Во вторник Фоминой недели 1/14 мая все находившиеся в Екатеринбурге принадлежавшие к Царскому Дому (кроме самих Царственных Мучеников) получили предписание переселиться в заштатный город Алапаевск Верхотурского уезда Пермской губернии. Алапаевские мученики прибыли туда 7/20 мая, когда Церковь вспоминает явление на небе Креста Господня в Иерусалиме (351 г.). Их поселили в Напольной школе, при которой имелась часовня. Заключение узников Дома Романовых разделяли управляющий делами Вел. Кн. Сергея Михайловича Ф. М. Ремез, лакей кн. Палея — Ц. Круковский, доктор Вел. Кн. Сергея Михайловича Гельмерсен и лакей Кн. Иоанна Константиновича — Иван Калинин.
В Алапаевске ссыльных разместили в местной Напольной школе на окраине города. Надзор за арестованными был возложен на Алапаевский совет рабочих и крестьянских депутатов и Чрезвычайную следственную комиссию Алапаевска. Первое время пребывания в городе режим заключения был относительно свободен. Всем заключённым были выданы удостоверения личности с правом передвижения «только по Алапаевску», для выхода из здания было достаточно уведомить разводящего караула. Им разрешалось вести переписку, посещать церковь, гулять в поле возле школы, Елизавета Фёдоровна много молилась, рисовала и вышивала. Узниками был разбит небольшой сад, где они иногда пили чай на свежем воздухе.
Поводом для ужесточения режима содержания алапаевских ссыльных стал «побег» великого князя Михаила Александровича, произошедший в ночь с 12 на 13 июня 1918 года — событие было использовано местными властями для обоснования необходимости перевода всех Романовых, сосланных на Урал, на жёсткий режим заключения. На самом деле, как позже выяснилось из документов, Великий Князь Михаил, был расстрелян после согласования с Москвой, ни о каком побеге и речи не было…
В самом начале у пленников была относительная свобода и русская охрана, жившая с ними в школе, не мешала им и вела себя весьма корректно. Но когда русскую охрану сменила охрана из пленных австрийцев, людей нахальных и грубых, жизнь пленных резко изменилась. Эта охрана, по своей инициативе, очень часто проводила у пленных внезапные обыски, в большинстве случаев ночью или на рассвете, врываясь в комнаты, где все спали. Дошло до того, что великий князь Сергей Михайлович написал Екатеринбургскому Областному Исполкому жалобу и протест на хулиганов-австрийцев.
Австрийскую охрану сменили и назначили других, среди которых были чекисты из местной Алапаевской ЧК.
21-го июня из Екатеринбурга пришел приказ Алапаевскому Совдепу установить для пленников тюремный режим. Чекисты отобрали у узников все ценные вещи, включая и нательные кресты, оставив им лишь носильную одежду, обувь и одну пару белья.
Пленникам запретили встречаться и разговаривать, кроме как во время общего обеда, заставляя их сидеть весь день отдельно по комнатам.
В ночь на 18 июля красноармейцами и сотрудниками ЧК, которым было поручено охранять узников, было инсценировано их похищение, якобы белогвардейскими бандами.
«Похищение князей
Алапаевский исполком сообщает из Екатеринбурга о нападении утром 18-го июля неизвестной банды на помещение, где содержались под стражей бывшие великие князья Игорь Константинович, Константин Константинович, Иван Константинович, Сергей Михайлович и Палей. Несмотря на сопротивление стражи, князья были похищены. Есть жертвы с обеих сторон. Поиски ведутся.
Подпись: Председ. Областного Совета Белобородов» — «Известия Пермского Губернского Исполнительного Комитета Советов Рабочих, Крестьянских и Армейских депутатов», № 145.
Но при подготовке материалов к канонизации новомучеников в Центре документации общественных организаций Свердловской области была найдена «Стенограмма воспоминаний партактива Алапаевского района 1917—1918 гг.» (заседание проходило 6 января 1933 года и имело цель «сохранить для истории воспоминания о парторганизации большевиков Алапаевского района в период от Февральской революции 1917 года до 1921 года»). Согласно записанным в стенограмме воспоминаниям председателя Верхне-Синячихинского совета Е. Л. Серёдкина и председателя Чрезвычайной следственной комиссии Н. П. Говырина, алапаевские узники были убиты, а затем было инсценировано их похищение.
Точно так же считал и следователь по особо важным делам Омского окружного суда Н. А. Соколов (вёл также следствие по факту расстрела царской семьи), который собрал множество доказательств жестокого убийства. Следствием было установлено, что в ночь на 5 (18) июля под предлогом перевода заключённых из Алапаевска в Верхне-Синячихинский завод к зданию школы прибыла группа рабочих Невьянского и Верхне-Синячихинского заводов во главе с Петром Старцевым.
«Мы вошли в здание, где содержались женщины, через незапертую дверь, разбудили их и сказали, чтобы те немедленно оделись, потому что их следовало увезти в безопасное место, потому что здесь они подвергались риску вооруженного налета.
Они повиновались безропотно. Мы связали им руки за спину и потом завязали глаза, вывели их наружу и посадили в подводу, которая специально их ждала рядом со школой, и отправили к месту назначения.
Затем мы вошли в комнату, которую занимали мужчины. Мы сказали им то же, что и женщинам до того. Молодые великие князья Константиновичи и князь Палей также повиновались без всяких споров. Мы вывели их в коридор, завязали глаза, связали им руки за спиной и посадили в другую подводу. Мы уже ранее решили, что подводы будут двигаться порознь. Великий князь Сергей Михайлович был единственным, кто пробовал сопротивляться». — Воспоминания Василия Рябова, одного из участников убийства.
Оказавшему сопротивление великому князю Сергею Михайловичу прострелили руку и также посадили в экипаж. Узников вывезли за город к одной из заброшенных шахт железного рудника Нижняя Селимская и после удара обухом топора по голове сбросили в шахту. Затем шахту забросали гранатами, завалили жердями, брёвнами и присыпали землёй. Участник убийства вспоминает, что после того, как в шахту была брошена первая граната, из неё раздалось пение тропаря Кресту: «Спаси, Господи, люди Твоя и благослови достояние Твое, победы на сопротивныя даруя и Твое сохраняя Крестом Твоим жительство».Когда позднее тела были извлечены из шахты, то обнаружили, что некоторые жертвы погибли практически моментально, а другие остались живы и после падения, умирая от голода и ран. Так, рана князя Иоанна, упавшего на уступ шахты возле великой княгини Елизаветы Фёдоровны, была перевязана частью её апостольника, а тело князя Палея было найдено в сидячем положении. Окрестные крестьяне рассказывали, что несколько дней из шахты доносилось пение молитв.
«Хотели спустить на дно, а на дно не попали, там был перестил, они там и остановились, в результате оказались живые. Мы хотели шахту взорвать, спустили перекселиновые…, но попали в воду. Для того, чтобы укокошить, нужно было что-то сделать, у меня были в шкафу бомбы, я дал ключ К…, чтобы он привез… /не слышно/. Потом так и зарыли. У меня в руках остался кошелёк с табаком князя…, хотел себе оставить, но потом думаю — привяжутся, бросил туда же». — Воспоминания председателя Верхне-Синячихинского Совета Е. Л. Серёдкина (стенограмма).
28 сентября 1918 года Алапаевск заняла армия адмирала А. В. Колчака. 6 октября товарищу прокурора Остроумову Н. И. командир Тобольского полка, участвовавшего во взятии Алапаевска, сообщил, что, по его сведениям, алапаевские узники были живыми спущены за городом в шахту, которую взорвали при помощи гранат. Поручение разыскать тела убитых князей было дано старшему милиционеру Т. Мальшикову. Он смог найти свидетелей, которые «ночью 18 июля возвращались в Алапаевск по синячихинской дороге и в одиннадцать-двенадцать встретили целый „поезд“ лошадей, направляющийся в сторону Верхне-Синячихинского завода». Были начаты поиски в окрестностях Синячихинской шахты и рудника. 19 октября была найдена фуражка одного из великих князей, а затем и сами тела, которые в течение четырёх дней извлекали из шахты.
Пальцы правых рук Елизаветы Фёдоровны, инокини Варвары и князя Иоанна Константиновича были сложены для крестного знамения, на груди великой княгини был обнаружен образок Иисуса Христа, усыпанный драгоценными камнями, а в кармане пальто князя Иоанна Константиновича лежала икона, полученная в дар от Иоанна Кронштадтского.
После извлечения тел из шахты было проведено их медицинское освидетельствование и судебно-медицинское вскрытие. По словам лиц, участвовавших в извлечении тел из шахты, только на теле Великого Князя Сергия Михайловича была огнестрельная рана в задней части головы внизу затылка; все остальные замученные были брошены в шахту живыми и умерли от повреждений, полученных при падении, и от голода. Тело Великой Княгини Елизаветы Феодоровны, несмотря на то, что все тела находились в шахте в течение нескольких месяцев, было найдено совершенно нетленным; на лице Великой Княгини сохранилось выражение улыбки, правая рука была сложена крестом, как бы благословляющая. Тело Князя Иоанна Константиновича тоже поддалось лишь частичному и весьма незначительному (в области груди) тлению, все остальные тела подверглись в большей или меньшей степени разложению.
С наступлением Красной Армии в июне 1919 года решено было вывезти останки из города. По ходатайству находившегося в Екатеринбурге игумена Серафима (Кузнецова), настоятеля Серафимо-Алексеевского скита Белогорского Свято-Николаевского монастыря, генерал М. К. Дитерихс получил от адмирала Колчака разрешение на перевозку гробов. 14 июля 1919 года восемь гробов поместили в товарный вагон для отправки в Читу. Сопровождал тела игумен Серафим с двумя послушниками.
По воспоминаниям игумена Серафима, записанным княгиней М. А. Путятиной (в монашестве — Серафима), племянницей последнего Императорского посланника в Китае, в пути стояла жара и «из щелей пяти гробов постоянно сочилась жидкость, распространявшая ужасный смрад. Поезд часто останавливался среди поля, тогда они собирали траву и вытирали ею гробы. Жидкость же, вытекавшая из гроба Великой Княгини, благоухала, и они бережно собирали её как святыню в бутылочки».
В Читу состав пришёл 30 августа. Гробы при содействии атамана Григория Семёнова перевезли в Богородицкий (Покровский) женский монастырь, где поместили под полом кельи, в которой поселился игумен Серафим.
5 марта 1920 года по указанию генерала Дитерихса и при поддержке атамана Семёнова гробы были вывезены из Читы и отправлены в Китай. В начале марта тела прибыли в Харбин, их встретил епископ Камчатский Нестор (Анисимов), а позднее в город прибыл князь Николай Кудашев, последний императорский посланник в Китае. При нём гробы были вскрыты для опознания и был составлен протокол. Позднее князь вспоминал, что все тела, кроме Елизаветы Фёдоровны, были в состоянии полного разложения.
16 апреля 1920 года на вокзале Пекина гробы были встречены крестным ходом и перенесены в церковь Серафима Саровского на кладбище, располагавшееся к северу от территории Русской духовной миссии за Аньдинмыньскими воротами в 2 км от города. После совершения заупокойного богослужения 8 гробов опечатали печатями Русской духовной миссии и разместили в одном из склепов на территории кладбища. Вскоре на деньги атамана Г. М. Семенова под амвоном церкви был устроен склеп, в который и поместили тела алапаевских мучеников. В ноябре 1920 года тела Елизаветы Фёдоровны и её келейницы Варвары были вывезены в Иерусалим. Тела были привезены в церковь Равноапостольной Марии Магдалины в Гефсимании.
1 ноября 1981 года Алапаевские мученики (исключая Ф. М. Ремеза) были канонизированы Русской Православной Церковью за границей.
Елизавета Фёдоровна и инокиня Варвара прославлены Архиерейским собором Русской православной церкви 1992 года как преподобномученицы, хотя Елизавета монашеского пострига не принимала. В соборном деянии сказано:
«Великая княгиня Елизавета, основательница Марфо-Мариинской обители в Москве, посвятила свою благочестивую христианскую жизнь благотворительности, помощи бедным и больным. Вместе со своей келейницей инокиней Варварой она приняла мученический венец в день Преподобного Сергия Радонежского — 5 июля (старого стиля) 1918 года». — Деяние о канонизации Великой княгини Елизаветы и инокини Варвары.