• Главная
• Разделы журнала
• Исторические факты
• ИСТОРИЧЕСКИЕ МОЗАИКИ

ИСТОРИЧЕСКИЕ МОЗАИКИ

Вадим Приголовкин 14.05.2015

Вадим Приголовкин 14.05.2015

Ура, мы не Европа - 1

ИСТОРИЧЕСКИЕ МОЗАИКИ

  Был в далёком уже прошлом в России популярен такой жанр – исторические анекдоты, как небольшие рассказы, характеризующие эпоху. С тех пор слово анекдот приобрело совершенно другой смысл, но потребность в таких рассказах, на наш взгляд, осталась. Ибо нельзя изучать историю, ориентируясь только на показатели экономического роста, потребления электроэнергии на душу человека и прочие изобретения ученых, которые (изобретения) конечно, наукообразны, но теряют в себе нечто неуловимое, что уходит вместе с поколениями и временем. Посему такой вот немудрёный опыт, названный нами «Исторические мозаики», предлагаем вашему вниманию и надеемся, что они передадут нам нечто, что ушло вместе с ушедшей, наверное, навсегда страной и что никогда не передадут учебники.

  Как унтер-офицер Бурдыга проверял кухню князя Воронцова

  Весной 1845 года только что произведенный в первый офицерский чин прапорщика молодой Вася Гейман получил назначение в Кабардинский пехотный полк. Спустя 30 лет, будучи уже генералом, заслуженным ветераном Кавказской войны, Василий Александрович вспоминал своих сослуживцев, и среди них унтер-офицера Бурдыгу: «В 5-й егерской роте был унтер-офицер Бурдыга, это был вполне герой. Казалось, для него не существовало опасности, в самом жарком бою он был спокоен и не без юмора, но при этом вне службы очень любил выпить; весь израненный – что нисколько не влияло на его здоровую натуру».

  Этот Бурдыга как-то на стоянке, немного подвыпив, заявился … прямиком в ставку главнокомандующего, Кавказского наместника генерала князя Воронцова. Войдя в столовую палатку, он принялся осматривать накрытые столовые приборы; на каждом, под салфеткой было по одному сухарю. Вошедший камердинер князя Воронцова (нахал и дерзкий человек – пишет Гейман) грубо начал выгонять Бурдыгу. Каково же было его удивление, когда в ответ услыхал: «Ах ты дрянь! И ты еще смеешь грубить георгиевскому кавалеру и старому унтер-офицеру! Смотри, брат, худо будет!»

  Камердинер, видя, что тут не шутят, отправился жаловаться, что в столовой шумит какой-то солдат.

  Главнокомандующий, войдя лично, спросил: «Что тебе, братец, надобно?» Нисколько не конфузясь, Бурдыга отвечал, вполне, правда, почтительно: «Плохо дело, Ваше сиятельство, если у самого главнокомандующего дают по одному сухарику, стало быть, о нашем брате нечего и говорить».

  Воронцов приказал арестовать солдата. Вызвали полкового командира, которому Воронцов предъявил претензии: «Любезнейший, ваш какой-то солдат у меня делает бесчестие, что сие значит?» Полковник Козловский, не зная в чем дело, вначале смешался, но, увидев под караулом Бурдыгу, выдал потрясающий ответ: «А-а, это Бурдыга…», - таким тоном, будто это всё объясняет. Настало время удивиться Воронцову. Козловский разьяснил, пишет Гейман, что это за личность, после чего Воронцов отменил свое распоряжение об аресте и, подозвав Бурдыгу, похвалил его за примерную храбрость и выдал два золотых. Посоветовав при этом: «Ты себе оставь, любезнейший, немного на расходы, остальное отдай артельщику на сохранение, вернешься из похода – тебе деньги пригодятся».

  Бурдыга исполнил приказание по-своему, артельщику на сохранение он отдал немного. А остальное растратил. Через несколько дней в ожесточенных и несчастливых для нас боях у селения Дарго он был смертельно ранен. И смеясь говорил идущему рядом юнкеру: «Вот, теперь Бурдыга умирает, так и пропали бы деньги». Русский отряд прорывался из окружения, каждый человек был на счету, и Бурдыга наотрез запретил себя нести, шел сам, а затем моментально упал и умер.

  Для тех, кто не знает. Князь Воронцов – это герой ещё той, Отечественной войны 1812 года. В Бородинском сражении он уже командовал дивизией – гренадерской, той самой, которая отличилась при защите Багратионовых флеш. К 1845 году ветеранов такого уровня, как Воронцов, на государевой службе практически не осталось.

  Вот к такому человеку заглянул Бурдыга проведать меню.

  Гейман спустя 31 год вспоминает по именам многих солдат своего полка (Гладков, Щепкин, Башкатов): «Что это были за богатыри! Вечная Вам память, товарищи! Вы были истинные сыны России… рядовые 5-й карабинерной роты Хомяков, Скворцов, Копалкин, Семенов, выслужив по 27 лет во фронте, умерли. Все это были георгиевские кавалеры, чудо-богатыри; я теперь с гордостью вспоминаю о них; это были люди уважаемые и товарищами, и начальниками, подобными солдатами полк гордился; старые кавказские полки много их насчитывали… Солдат честный и бесстрашный».

  Вообще длившаяся почти 100 лет непрерывная и жестокая Кавказская война выковала особый тип солдата и особые отношения между начальниками и подчиненными, совершенно не похожими на привычные нам из школьных учебников отношения эпохи Николая I.

  Константин Константинович Бенкендорф - племянник того самого шефа жандармов - в 30-е – 40-е годы позапрошлого века командовал на Кавказе батальоном, и знакомство с кавказским солдатом произвело на него неизгладимое впечатление. Для Бенкендорфа не удивителен кавказский офицер, который, умирая от последствий полученных ран в далеком Париже, последними предсмертными словами обращается к присутствующим: «Не видать мне более русского солдата!»

  Пред смертью не соврешь.

   О мате на войне

  Именно этот Бенкендорф, точнее его воспоминания, вспомнились мне при известии о нашумевшем приказе Стрелкова о запрете мата среди ополченцев Славянска. На самом деле это была попытка возродить дореволюционные традиции русских солдат. Вот что пишет Бенкендорф: «Бой – дело святое. Бой для русского солдата заключает в себе что-то священное. Он идёт в бой с тем же сосредоточенным чувством, с каким вступает в церковь; горе тому, кто выругается под огнем, его сочтут за нехристя».

  О том же рассказывает Денис Давыдов, вспоминая своё первое пребывание под огнём. Будучи адъютантом Багратиона, молодой офицер, жаждущий боевого крещения, очутился в передовой цепи, где обменялся несколькими выстрелами с неким французским офицером, впрочем безрезультатными…, а потом: «… увлеченный вдруг овладевшей мной злобой – Бог знает за что! – на человека мне неизвестного, который исполнял подобно мне… обязанности службы, я … принялся ругать его на французском языке как можно громче и выразительнее… Он отвечал мне таким же ругательством.

  В это самое время подскакал ко мне казачий урядник и сказал: «Что Вы ругаетесь, ваше благородие! Грех! Сражение – святое дело, ругаться в нём всё то же, что в церкви: Бог убьет! Пропадёте, да и мы с вами. Ступайте лучше туда, откуда приехали».

  Революция 1917 года освободила нас не только от царя и дворян, но и от таких вот «предрассудков». Сейчас повсеместно считается, что без мата нет русского/советского солдата. Но всякий раз, когда сравниваешь потери нашей армии в войнах ХХ века: Русско-японская война 1904-1905 гг. – 52 500 человек погибших, умерших от ран и болезней, скоропостижно скончавшихся на войне; Первая мировая – 2 254 000; Великая Отечественная – 8 668 400 (тут приведены цифры т.н. демографических потерь среди военнослужащих) - то поневоле задумываешься.

   Как взяли Славянск в 19-м году

  Город Славянск за прошедшие 100 лет не раз попадал в военные сводки. В 1919 году во время рейда по красным тылам к городу подошла Терская казачья конная дивизия. Попытка взять город с ходу не удалась. Бои против сильного гарнизона приняли затяжной характер, и командир дивизии уже решил отступать, как вдруг разведка доложила, что в городе обнаружены неисчерпаемые запасы спирта. Как известно, с началом войны в 1914 году продажа водки была запрещена, и в Славянске были организованы склады, куда все годы войны свозили продукцию водочных заводов.

  Новость мгновенно распространилась среди казаков, после чего штурм их был неудержим. Красные даже не успели поджечь склады, отступая. Потом, правда, все перепились, а один казак даже утонул в цистерне со спиртом. Но на то и война…

  К слову: в мемуарах белогвардейцев неоднократно встречал хвалебные слова в адрес шахтёров Донбасса, которые в массе своей были на стороне красных, но тем не менее заслужили хвалебные слова со стороны своих противников. Примерно так: «Воевать не умеют, но совершенно ничего не боятся; мы даже гордились, что это наши русские люди».

  Наблюдая прошлой весной, как люди «голыми» останавливали бронетехнику, хотелось верить, что в трудные минуты что-то просыпается в нас от предков.

   Как в Кавказском полку встречали молодых офицеров

  Как положено свежеиспеченному молодому офицеру во все времена и во всех армиях мира, Вася Гейман по прибытии в часть отправился к полковому командиру. Но явился не в добрый час, полковник Козловский на что-то сердился, и не успел Гейман произвести уставную фразу, крикнул на прапорщика:

  - Что Вам угодно?

  - Честь имею явиться, такой-то.

  - Чёрт знает, зачем в полк посылают всякую….

  Он не договорил, а молодой прапорщик от такого приёма совершенно растерялся. Тем более, что за него Козловскому писал его родственник.

  Ладно. Отправили Василия в 5-ю егерскую роту. Соответственно, представление командиру 2-го батальона. Полковник Ранжевский, за 50 лет, косая сажень в плечах, обожаемый солдатами, которые называли его «железный дед», оказался еще менее любезен. Не приподнявшись со стула, процедил сквозь зубы: «Ну, служите хорошо, молодой человек, и явитесь ротному командиру», - и кивком головы дал понять, что подчиненный может уходить.

  Тут сюрприз, в виде записки от полкового адьютанта, с сообщением, что в отмену ранее отданного распоряжения, новичок зачисляется во 2-ю роту, значит опять надо являться, теперь к командиру 1-го батальона. Подполковник Гроденфельд, немец, отличный офицер, по-русски говорил плохо. Первый его вопрос назвавшему свою фамилию Гейману.

  - Шпрехен зи дейтч?

  Василий отвечал, что не говорит по-немецки.

  - Та-та-та, понимаем, ви русский немец, немецкий фамилия, православный исповедания и не говорит по-немецки.

  - Отчасти, так точно, но я совсем не немец.

  - Ви в карты играишь?

  - Не имею понятия, полковник.

  - А водка пьет?

  - Пока ещё нет.

  - Ну, так понимаем: а волочиться любите?

  - Почему же, если представится случай.

  Этим аудиенция и закончилась. Любезность Гроденфельда расстроила ещё больше, чем простосердечная грубость Ранжевского. А батальонный подвел итог, сказав адъютанту: «… новый офицер должно быть дрянной: немецкий фамилия и ничего по-немецки не знает».

  Хорошо, что хоть в роте приняли хорошо: на вид грубый, но вполне добрый человек и хороший офицер капитан Дуров и два прапорщика - Драгомиров, старик, произведенный вместе с Гейманом, и Прушинский, совершенный юноша и маменькин сынок («его баловали все – он стоил того… славный молодой человек»). Разместили в общей офицерской палатке, накормили.

  И хотя в ближайшие несколько дней Вася Гейман участвовал в нескольких стычках с горцами, но это всё были пустяки и авторитета ему не составляли – таких, обстрелянных, на Кавказе было пруд пруди.

  В один из дней Василий был послан с ротой перенести палатки для лагеря главнокомандующего на новое место - самое занятие для юного офицера. Палатки были перенесены, поставлены, почти все штабные благодарили, давали солдатам на водку. Но одному, не офицеру даже, а чиновнику, не угодили, он ударил солдата нагайкой. Гейман скомандовал: «В ружье!», - и на вопрос «как смеешь?!» пояснил, что солдаты присланы для работы, а не для того, чтобы их били. На угрозы доложить главнокомандующему просто скомандовал «направо» и увел роту.

  Реакция комполка: «Напрасно… вы погорячились, а впрочем, поступили хорошо». Вечером за прапорщиком прислал полковник Ранжевский. Василий шел робея, удивляясь, зачем он зовет, ведь Гейман теперь не его батальона. Но старик принял ласково, впервые предложил сесть и наговорил любезностей, причем дал совет продолжать так же.

  Вот так его признали своим. Это случилось 8 июля, а 11-го Ранжевский был убит, а Гейман тяжело ранен. Навещавшие прапорщика Воронцов и комполка в одинаковых почти словах утешали и ободряли: «кто так славно начинает службу, у того много хорошего в перспективе».

  Как судили и рядили

  Два эпизода, отделённые друг от друга на добрую сотню лет.

  В самом начале ХХ века в Сызранском уезде судились два помещика. Богатый и умный, но низкий Василий Борисович Бестужев был известен тем, что, обильно подмазывая местных судей, повадился обирать небогатых соседей, заводя земельные тяжбы. Но в этот раз нарвался он на тоже не бедного Ивана Гавриловича Дмитриева, старика сурового, но прямого и честного, который не уступал из одного только самолюбия.

  Как-то, встретившись в гостях, Дмитриев заявил прилюдно: «Я ни за что не уступлю Вам, Василий Борисович, хотя бы мне дело стоило дороже земли: из-за того только не отступлюсь, чтобы не сказали, что я уступил Бестужеву. Однако Вам есть верное средство даром получить эту землю… Признайтесь здесь при всех, что земля по праву принадлежит мне и что вы хотите оттягать её незаконно. Я завтра же дам вам на неё купчую крепость…. Сознайтесь прямо, что тяжба ваша незаконна…»

  Все знали твердость слова Дмитриева, знали, что от слов своих он не отступит, и… Бестужев сознался. Дед плюнул, сказал, что завтра же отпишет земли, но что с этого дня они не знакомы. И слово своё сдержал, отдал спорный участок даром.

  Случилось так, что в силу старых отношений с сыном Дмитриева, Бестужев в дальнейшем неоднократно бывал в его имении, проводя там по нескольку дней. Старик принимал его, угощал, заботился о помещении и покое, но ни разу не обмолвился ни единым словом.

  Другой случай судебных разборок случился во Владивостоке в 1911 году. Начальником местного переселенческого управления назначили молодого, почти юнца по чиновничьим меркам Алексея Алексеевича Татищева.

  Из села Астраханка, одного из старейших в крае, в адрес начальства пришла телеграмма от местного крестьянского выборного начальника с просьбой рассудить споры между крестьянами села. Наверное, именно молодость Татищева послужила причиной того, что он не придал серьезного значения телеграмме, которая по сути была закамуфлированной просьбой о помощи, и ограничился ответом правильным по закону, но формальным по существу. Крестьянскому выборному начальнику Татищев телеграммой, со всей самоуверенностью круглого отличника, только что закончившего школу, отвечал, что решение вопросов землемежевания предоставлено законом не властям, а сельскому сходу, и что для решения своих вопросов надо просто созвать сход.

  Ответ пришел незамедлительно, по телеграфу же, и содержал плохо скрытый упрёк с долей издевки: «Распоряжение Вашего превосходительства исполнено, результат – трое раненых, двое умерло, испрашиваю дальнейших указаний. Пагирев».

  Пришлось Татищеву ехать в Астраханку и на месте разбирать споры крестьян.

  Обнимемся, князь

  Летом 1859 года московский губернатор князь Долгорукий собственноручно проводил по Москве экскурсию для вновь назначенного посла Пруссии Бисмарка. Того самого, еще не ставшего Железным канцлером, - всё еще впереди у будущего объединителя Германии.

  В одной из библиотек внимание пруссака привлек Железный крест среди многих орденов на груди служителя, отставного унтер-офицера, - была в те времена такая практика, когда выслуживших свое заслуженных ветеранов устраивали на непыльные, что называется, места. Особенно ценились унтер-офицеры, что само по себе было гарантией порядочности, и их с удовольствием разбирали как в госучреждения, так и в частные дома. Именно такой отставник и привлек внимание будущего железного канцлера.

  На вопрос, за что награда, служитель отвечал: «За битву при Кульме». На комплимент Бисмарка, что и спустя 46 лет у него весьма бодрый вид, старый солдат отвечал, что он хоть сейчас готов отправиться на войну, лишь бы позволил государь.

  Далее цитирую самого Бисмарка: «Я спросил его, с кем бы он пошёл [воевать] – с Италией или Австрией, на что он, вытянувшись в струнку, с энтузиазмом заявил: «Всегда против Австрии». Я заметил, что ведь при Кульме Австрия была другом Пруссии и России, а Италия – нашим врагом, на что он, стоя всё так же на вытяжку, сказал громко и отчетливо, как русские солдаты говорят с офицерами: «Честный враг лучше неверного друга». Этот невозмутимый ответ привел князя Долгорукова в такой восторг, что не успел я оглянуться, как генерал и унтер-офицер заключили друг друга в объятия и горячо облобызались».

  Сцена, конечно, интересная: голубых кровей потомок Рюрика и основателя Москвы не чурается обнять простого солдата и не видит в этом ничего удивительного, к вящему изумлению европейского дипломата. Более того, похоже, и для солдата данный эпизод тоже не является чем-то из ряда вон выходящим.

  Ну а почему солдат должен удивляться? Подумаешь, князь!

  Николай Алексеевич Епанчин в 1892 году командовал 2 батальоном в Лейб-гвардии Преображенском полку. 1 батальоном в это время командовал наследник престола цесаревич Николай Александрович, будущий император Николай II. Епанчин вспоминал: «… Цесаревич усердно исполнял свои военные обязанности. Умилительно было видеть, как он по должности батальонного командира в Преображенском полку занимался с унтер-офицерами своего батальона, подготавливая их в зимнее время к полевым занятиям. По закону это была обязанность батальонного командира, и вот, можно было видеть, как Цесаревич два раза в неделю, сидя у большого стола, окруженный всеми унтер-офицерами своего батальона, также сидевшими вокруг того же стола, обучал их полевому уставу, обороне и атаке, полевому инженерному делу и прочему на планах и карте.

  Это, разумеется, производило большое впечатление на унтер-офицеров и солдат полка».

  Другой очевидец этих занятий отмечал, что его больше всего удивляло, как солдаты, в том числе недавно призванные, в большинстве своем из деревни, быстро привыкали к тому, что так, накоротке занимаются с самим наследником престола и не видели в этом ничего удивительного.

  Поневоле вспоминаются недавние французские события в связи с трагедией в Шарли. Как лидеры европейских демократий позировали на фотографиях со всенародных якобы манифестаций. Почему-то всенародно, прямым голосованием избранные народные избранники так боятся выйти к этому народу, в отличие от надменных русских князей насквозь сословно разделенного феодального общества.

  По крайней мере, вся фальшь современного мира, в котором президенты демократий столь же боятся оказаться среди собственных избирателей, сколь не чураются позировать для лживых фотографий, старательно теснясь друг к другу, изображая толкучку миллионного протеста, - вызывает только брезгливость, и не более.

  Интересный документ

  Попался один документ. Тоже отражает эпоху, он стоит того, чтобы прочитать его внимательно. 1916 год, разгар Мировой войны, страна напрягает все силы, недовольство существующим строем охватывает все круги общества. До революции считанные месяцы. Цитирую без комментариев.

 «3 августа 1916 г. — Справка Акционерного общества Тульских меднопрокатных и патронных заводов о производительности заводов и учреждениях при заводах для обслуживания нужд рабочих и служащих.

  Для обслуживания нужд рабочих, работниц и служащих Тульских меднопрокатных и патронных заводов при заводах функционируют нижеследующие учреждения:

  1) Больничная касса, действующая на основании общего закона о больничных кассах при частных фабрично-заводских предприятиях. Означенная касса имеет целью оказывать помощь рабочим и служащим в случае их заболевания и выдает каждому или каждой заболевшей ? полного его заработка за каждый день болезни, а также оказывает медицинскую помощь (бесплатно и при бесплатном лекарстве) членам семей участников кассы при посредстве собственной амбулатории. Бюджет этой кассы достиг за прошлый отчетный год: приход свыше 300 тыс. руб., расход около 240 тыс. рублей. Больничная касса имеет собственную лечебницу с приемом специалистами по всем болезням. В скором времени лечебница больничной кассы переводится в собственное помещение, для чего приобретен каменный дом на участке земли мерою около 500 кв. саженей.

  2) Для лечения служащих и рабочих от обычных болезней, а также и в несчастных случаях при заводе имеется амбулатория с собственною аптекою, обслуживаемая 7 врачами, 8 фельдшерами, 3 акушерками, 1 провизором с 2 помощниками. Для заразных заболеваний учреждена за счет заводов эпидемическая больница на 250 кроватей (так как заводская больница временно занята ранеными нижними чинами).

 3) Общество вспомоществования при Тульских меднопрокатных и патронных заводах. Это Общество, пользующееся денежными безвозвратными пособиями от завода и широким кредитом из заводской кассы, снабжает рабочих и служащих из своей лавки по сравнительно дешевым ценам предметами первой необходимости, как-то: хлеб (из своей пекарни), мука, крупа, сахар, мясо и прочее. За прошлый отчетный год таковых товаров было отпущено рабочим и служащим, при широком кредитовании, всего на сумму 323 тыс. рублей. Несмотря на крайнее стеснение товарного рынка, лавке Общества при поддержке завода удается удовлетворять полностью потребность рабочих в редких, но необходимейших при усиленном физическом труде товарах, например, в настоящее время в распоряжении Общества имеется рогатого скота 208 голов, овец — 1 тыс. голов.

  Острое затруднение бывает со снабжением рабочих сахаром; принимавшиеся в этом направлении заводом меры (было командировано в киевский комитет специальное лицо) не дали положительных результатов, и в самом ближайшем будущем, если ходатайства заводов не будут удовлетворены, можно ожидать полного прекращения отпуска сахара, что, несомненно, вызовет неудовольствие.

  При Обществе имеется начальная школа с трехгодичным курсом с 6 учителями. При школе имеется волшебный фонарь и кинематограф для народных чтений и развлечений.

  Общество выдает недорогие, но здоровые обеды за крайне дешевую цену служащим и рабочим завода; стоимость обедов наполовину покрывается заводом.

  Столовая Общества служит для рабочих театром. В зимний сезон труппа любителей-рабочих по праздникам устраивает спектакли.

  Для детей рабочих (беднейших) на летние месяцы устроен детский сад на 150 человек в возрасте от 6 до 10 лет. Дети пользуются бесплатным обедом, молоком, чаем.

  4) Для служащих завода, в целях накопления сбережений и в экстренных случаях — вспомоществования, учреждена ссудо-сберегательная касса, в каковую удерживается из жалованья 5 % ежемесячно; ровно такую же сумму вносит на имя каждого участника и заводоуправление. При оставлении службы по сокращению штата или по болезни, а также по выслуге от 5 до 10 лет участники кассы, оставляя службу, получают полностью как свои, так и заводские взносы с наросшими на эти суммы процентами. Ссуды выдаются из 1,2% годовых.

  5) Спроектирован и разрешен к постройке Народный дом с библиотекой, читальней, танцевальным и театральным залом на 500 человек, с дешевой столовой. Назначенная на текущий строительный сезон постройка его вряд ли состоится (хотя средства и ассигнованы), т. к. на местном рынке нет строительных материалов, а строительных рабочих не имеется даже для выполнения срочных заводских построек, предназначенных для целей государственной обороны».

 Источники

1. Денис Давыдов. «Военные записки».

2. Воспоминания графа Константина Константиновича Бенкендорфа о Кавказской летней экспедиции 1845 года.

3. В. А. Гейман. «1845 год. Воспоминания».

4. Военная промышленность России в начале ХХ в. (1900-1917). Сборник документов.

5. А. С. Лукомский. «Очерки из моей жизни. Воспоминания».

6. С. Мамонтов. «Походы и кони».

7. М. Дмитриев. «Главы из воспоминаний моей жизни».

8. А. А. Татищев. «Земли и люди».

9. Россия и СССР в войнах ХХ века. Статистическое исследование.

назад