- Главная
- Разделы журнала
- Исторические факты
- Кто мы? Откуда мы?
Кто мы? Откуда мы?
Екатерина Святицкая, Максим Моисеев (Музей Москвы) 24.11.2020
Екатерина Святицкая, Максим Моисеев (Музей Москвы) 24.11.2020
Кто мы? Откуда мы?
История миграций в Московском крае
Кто я, откуда происходит моя семья, кто мои предки? – наверное, каждый из нас хоть раз в жизни задавался такими вопросами. В рамках одной семьи мы, как правило, знаем историю перемещений двух-трёх поколений, не больше: войны и революции стирают частную память, заставляя многих жить с чистого листа. Восстановить ход переселения целых племён и народов оказывается значительно легче, если за дело берутся археологи.
Начало заселения Московского края человеком относится к периоду верхнего палеолита, около 17-23 тысяч лет назад. Самая древняя стоянка, Зарайская, относится к костенковско-авдеевской археологической культуре. Откуда же пришли сюда кочевые племена? Их движение началось с территории современной Моравии (Чехии). Вдоль долин Вислы, Припяти, Десны они добирались до бассейна Дона, следуя за животными, миграция которых была вызвана резким потеплением. Степные зубры - бизоны - стремились в приледниковую зону, сочетавшую тундровую и степную растительность. Охотники на бизона жили и на Зарайской стоянке, где в 2001 году была найдена ритуальная статуэтка из бивня мамонта, изображавшая этого желанного промыслового зверя.
Эпоха мезолита (среднего каменного века) в Московском крае характеризуется окончательным стаиванием ледника и изменением флоры и фауны региона, появлением множества озёр и рек. Охотники и собиратели, жившие дарами реликтовых лесов, отличались друг от друга по технике обработки камня и изготовления кремневых орудий и, скорее всего, принадлежали к разным общностям (условно говоря, группам племён). Исследователи относят их к двум разным археологическим культурам – иеневской и бутовской, получившим названия по стоянкам в Тверской области.
В неолите, новом каменном веке, происходит дальнейшее развитие присваивающего хозяйства с ориентацией на добычу лесных видов животных и рыболовство. Переход к оседлому образу жизни привел к появлению и широкому распространению керамики – сосудов из обожженной глины. Среди неолитических памятников Подмосковья выделяются три последовательно сменяющие друг друга археологические культуры: верхневолжская, льяловская и волосовская. «Верхневолжцы» делали керамику из глины с примесью крупного шамота и помёта водоплавающих птиц. Специальными штампами с длинными или короткими зубцами на сосуды, имевшие приостренное донце, наносился орнамент. Он ярусами покрывал большую часть их поверхности.
Позже появляются льяловские лепные сосуды - полуяйцевидной формы с округлым дном, сплошь покрытые орнаментом из ямок, наносимых «чёртовым пальцем» (белемнитом), лунок и полулунок, отпечатков гребёнки.
Волосовская керамика представлена крупными лепными сосудами полуяйцевидной и котловидной формы. Древние гончары продолжают наносить на стенки сосудов ямки, лунки и вдавления, использовать штампы. Традиционное научное наименование «ямчато-гребенчатая керамика» студенты-археологи переделали в шутливое «дырчато-пупырчатая»: действительно, на внутренней поверхности сосудов иногда видны «пупырышки» от вдавленных ямок.
Первые бесспорные свидетельства появления производящих видов хозяйства - земледелия и скотоводства - на территории Подмосковья относятся только к бронзовому веку. Во втором тысячелетии до нашей эры на территорию Подмосковья, заселённую племенами охотников и рыболовов, проникают племена, знакомые с металлообработкой. Основой их хозяйства было животноводство, к которому позднее прибавилось и земледелие. Это носители так называемых фатьяновской, абашевской и поздняковской археологических культур. Первыми в Окский бассейн переселяются «фатьяновцы». Их проникновение на территорию, занятую волосовскими племенами, не всегда проходило мирно.
«Фатьяновцы», несомненно, знали литьё и ковку меди. И всё же, несмотря на существование металлических изделий, основную роль в их хозяйственной деятельности играли орудия, сделанные из камня и кости. Великолепным и смертоносным орудием фатьяновцев были каменные боевые топоры: идеально симметричные, шлифованные, с высверленными круглыми отверстиями под рукоять.
Вслед за «фатьяновцами», уже в эпоху позднего бронзового века, в середине второго тысячелетия до нашей эры, в Подмосковье переселяются еще одни скотоводы - носители абашевской культуры, названной так по могильнику Абашево в Чувашии.
На рубеже IX – VIII веков до нашей эры в бассейне реки Москвы появилось новое население, которое исследователи раньше считали финно-угорским, а теперь прослеживают и балтские элементы. Оно оставило после себя памятники так называемой дьяковской археологической культуры раннего железного века. Свое название эта культура получила по имени первого исследованного поселения – Дьякова городища, которое сейчас расположено на территории московского музея-заповедника «Коломенское». В древности памятники дьяковской культуры занимали значительную часть лесной полосы в Волго-Окском междуречье. В Москве к ним относятся порядка 40 поселений, выявленных в Кунцево, Филях, Тушино, Мякинино, Капотне и других районах столицы. Дьяковская культура существовала более полутора тысяч лет - с VIII века до нашей эры по VII век нашей эры.
В X веке начинается постепенное заселение Московского края представителями восточнославянских племён. В результате масштабных раскопок курганных захоронений удалось установить, что в XII веке долину реки Москвы занимали славяне, принадлежавшие к потомкам летописного племени вятичей. При этом совсем рядом, в долине реки Клязьмы, проживали потомки совсем другого племени - кривичей. В XII веке племенное разделение у славян уже не существовало, однако память о былой племенной обособленности сохранялась в традициях ношения определенного типа женских украшений. Границу между областями расселения вятичей и кривичей удалось установить по височным кольцам, найденным в погребениях. У вятичей височные кольца имели по пять или семь плоских выступов-лопастей, поэтому их называют лопастными. А у кривичей они были похожи на небольшие проволочные обручи или браслеты. В это же время в верховьях реки Протвы продолжало жить балтское племя голядь, которое «воевал» в 1147 году черниговский князь Святослав Ольгович - как раз перед своей знаменитой встречей с Юрием Долгоруким, встречей, после которой Москва впервые попала в летописи.
В XII веке Московский край был разделён между Владимирским, Рязанским, Черниговским, Смоленским княжествами и Новгородской республикой. Началась постепенная урбанизация края, которая сопровождалась миграциями населения из других городов. Это привело к формированию в Московском крае высокой городской древнерусской культуры. Монголо-татарское нашествие нанесло серьёзный удар по городской сети, однако уже вскоре начинается процесс восстановления, а после 1263 года, согласно завещанию князя Александра Ярославича Невского, было образовано княжество с центром в Москве, которое получил в удел его младший сын Даниил. Московские князья, исходя из малочисленности населения, вели разумную миграционную политику, поощряя переселенцев селиться на своих землях, предлагая разнообразные экономические льготы. Все эти события отразились и в материальной культуре.
С конца XV века Москва становится столицей Русского государства. В это время правительство проводит политику переселения части жителей из новоприсоединенных городов и земель в Москву и из Москвы на эти территории. В Московском крае в это время селились и новгородцы, и тверичи. В итоге население перемешивалось, и региональные особенности стирались.
В 1950 году в ходе раскопок на территории Зарядья обнаружили привесную овальную печать из кости, датированную по эпиграфическим признакам XV веком. В овале, в центре печати, был изображен воин со щитом и копьем, а по краю шла надпись: «печать ивана карови». Кто же был этот Иван (с характерным московским аканьем надписи) Карова? И откуда в Зарядье, на территории усадьбы князя Патрикеева, взялась эта печать?
Печати-матрицы, которые прикладывали к воску или специальной мастике, удостоверяя таким образом соответствующие документы, стали популярными на Руси в период перехода от пергамена к бумаге. Таких печатей известно не менее 20 экземпляров, но находки эти редки. После изучения истории дворовладений в Зарядье и родословных дворян XV – XVI века выяснилось, что владельцем этой печати был представитель тверского княжеского двора Иван Иванович Карова Яхонтов, второй сын И. К. Яхонта Левашова, потомка боярина Александра Микулича Леваша, служившего в Твери.
Находка археологов позволила прояснить интересный эпизод, связанный с переселением в Москву тогдашних «иногородних». В конце XV века всесильный большой московский наместник князь И. Ю. Патрикеев утерял доверие великого князя Ивана III. Он лишился своей должности и попал в опалу. Его недвижимое имущество было конфисковано в государеву казну, а затем было роздано более мелкими участками различным дворянам. Среди них были придворные тверского князя, которых свели в Москву после ликвидации Тверского княжества, ну а многие москвичи были, напротив, переселены в Тверь. Так история маленькой костяной печати оказалась связана с историей присоединения других земель к Москве и становления единого Российского государства.
На рубеже XV – XVI вв. население Москвы пополняется за счёт итальянцев, греков, а также жителей покоренных турками государств Крымского полуострова (княжество Феодоро) и эмигрантами из Солдайи (Сурожа). Представители татарских и черкесских (черкасских) родов вливаются в ближний круг государя. В годы Ливонской войны из пленных и принявших подданство прибалтийских немцев формируется первая Немецкая слобода. Воздействие западноевропейских традиций на русскую материальную культуру приобретет еще больший размах в XVII веке, что будет также сопровождаться переездом представителей западноевропейских стран в Москву. Самым мощным потоком станет миграция из восточнославянских земель Речи Посполитой, так, именно выходцы из Белоруссии, ценинных дел мастера, составят основу населения московской Мещанской слободы и принесут в Москву секреты изготовления прекрасных полихромных изразцов.
С середины XVII века московские люди живее воспринимают западную культуру. Представители знати и высшего духовенства начинают собирать латинские книги, а некоторые даже станут этот язык учить. Не отставали и средние слои горожан, которые охотно пользовались «немецкими» изделиями в быту и на работе. Все эти изменения «отложились» и в культурном слое столицы, сохранившем для нас множество вещей, сделанных иноземцами или по иноземным «рецептам». И их, и орудия древнейших поселенцев, и славянские украшения можно увидеть на выставке, которую совсем недавно Музей археологии Москвы открыл для своих гостей. Её создатели задались вопросом: кто мы, откуда мы, и что академическая наука может рассказать о многочисленных культурах и племенах, сменявших друг друга на территории Московского края на протяжении тысячелетий. Результат их работы воплощён в музейных витринах, ждущих своих посетителей.