- Главная
- Разделы журнала
- Исторические факты
- Куда едет собака крымской царь? Путь к Молодинской битве
Куда едет собака крымской царь? Путь к Молодинской битве
Семён Гудим 17.08.2020
Семён Гудим 17.08.2020
Куда едет собака крымской царь?
Путь к Молодинской битве
А не силная туча затучилася,
а не силнии громы грянули:
куде едет собака крымской царь?
А ко силнему царству Московскому:
«А нынечи мы поедем к каменной Москве,
а назад мы пойдём, Резань возмём».
Из сборника
«Песни, записанные для Ричарда Джемса в 1619-1620 годах».
Дата создания: конец XVI - начало XVII веков.
*****
Второго августа 1572 года была одержана победа в битве при Молодях. Казалось бы, сколько вообще было битв в русской истории, и какое значение может иметь ещё одна? Что вообще решает победа или поражение в одном конкретном столкновении? Обычно бывает и так, что победа в битве или даже целой войне ничего не решает: так герцог Бургундии Карл Смелый одержал ряд побед в войнах с Францией, но не смог переломить ход исторического процесса, и некогда гордое и независимое герцогство попало в сень французского скипетра. В редких случаях бывает иначе, когда от исхода конкретного сражения зависит будущее всей страны…. Одной из таких «избранных» битв и была битва при Молодях. Это сражение куда менее известно массовому читателю, а меж тем его масштаб и значение не уступают Куликовской битве или битве на реке Калке.
Эпоха Ивана Грозного стала переломным моментом в истории государства Российского. Территория государства была расширена более чем в два раза. Были присоединены Казань и Астрахань, а народ за счёт новых «приращений» получил безопасность от постоянных грабительских набегов. Иван Грозный рисковал всем и ходил по краю бездны, но победителей не судят, а платой за сумасшедший риск стало возвышение Московского государства. Именно в период правления грозного царя стало окончательно понятно, что возврата к временам Ига уже не случится, а на политическом небосклоне Евразии восходит новая звезда.
Сложно представить себе время, более насыщенное судьбоносными и кровавыми событиями, чем этот исторический отрезок, но понять все его нюансы можно лишь в контексте предшествующих исторических событий.
В 1547 году Иван IV Грозный короновался как Государь, Царь и Великий Князь всея Руси. Мы привычны к громким титулам и регалиям, потому, как правило, пропускаем их мимо ушей. Нашему современнику сложно понять значение титула в феодальном обществе. Меж тем, для наших предков титулатура не была набором ничего не значащих звуков или простой формальностью. Титул царя подразумевал претензию на вселенскую власть и преемственность Римской империи. Под «вселенской властью» здесь подразумевается власть над известной людям Ойкуменой.
Столица Римской империи Константинополь пал в 1453 году, а дочь последнего императора была бабушкой первого московского царя, так что все формальные основания для притязаний были в наличии. С точки зрения силы Московская Русь также уже доросла до таких притязаний, благо государство сильно укрепилось и расширило пределы. Во всём христианском мире, кроме московских государей, на императорскую (царскую) власть претензии выдвигали лишь правители Священной Римской империи, хотя их преемственность восходит скорее к империи франков и титулу «император Запада». С одной стороны, правитель, берущий себе столь серьёзный титул, гарантированно осложнял отношения с соседними государствами, а с другой - что собственно терять, если практически все сопредельные государства и так враждебны и только ждут случая, чтобы напасть?
Выражение «Республика в кольце врагов!» прекрасно подходит и к временам Ивана Васильевича. Главный враг партнёр по историческому процессу Золотая Орда канула в Лету, но на «смену одной головной боли пришли несколько малых мигреней». На обломках Орды образовались исламские ханства и полунезависимые кочевые орды, жаждущие, как и прежде, «доить» оседлых соседей, то есть подданных московского царя. На первый взгляд, всё просто: если Золотой Орды более нет, то и опасаться ордынских «лимитрофов» не стоит, но в реальности, как всегда, есть нюансы. Самой главной проблемой для Московского государства всегда была прекрасная мобилизационная способность соседей-кочевников. Оседлое общество всегда будет доминировать над кочевым в культуре и экономическом развитии, но есть одно большое «Но»: когда начинается война, кочевники могут «поставить под ружьё» практически всё взрослое мужское население, пасти скот будут и подростки с женщинами, а вот оседлый народ такой роскоши позволить себе не может. Оторвать крестьянина от сохи в теории возможно, да только есть два нюанса: во-первых, а что есть на следующий год, а во-вторых, что простой землепашец сможет сделать против буквально «живущего» на коне степняка? Из-за настолько неравных мобилизационных возможностей оседлым цивилизациям всегда было сложно справляться с напором кочевников. Московскому государству было сложно вдвойне, так как земли страны на тот момент были крайне скудны. Главное богатство страны в доиндустриальную эпоху - это земля: чем она плодороднее, тем большее войско можно с неё выставить. А какими землями располагала Московская Русь до покорения Казани и Астрахани? Думаю, любому, кто хоть как-то знаком с географическим атласом, понятно: земли эти были не особо урожайными. Мало того, что оседлое общество способно выставить в поле куда меньше воинов, чем кочевое, так ещё и земли «подкачали». Русскому крестьянину подчас и себя прокормить сложно, не говоря уж о содержании государства. Вот в таких сложных условиях приходилось отбиваться от соседей.
Чаще всего «набегали» крымские татары и ногайцы, как правило, летом, в поход за «ясырем» отправлялось множество больших и малых отрядов. Основной целью этих набегов была добыча главной материальной ценности - людей. Обычным грабежом, разумеется, никто также не гнушался, но, в силу относительной скудности русских земель, главной целью походов становились именно люди. В полон попадали все: женщины, мужчины и дети. Каждый получит свою цену на невольничьих рынках. Людей уводили в крымский полон, а позже перепродавали на невольничьих рынках, как правило, в Османскую империю. Масштаб и разорительность этих набегов сложно переоценить: по очень приблизительным расчётам с XIV по XVII века с территорий русского государства было угнано более трёх миллионов человек. Цифра запредельная даже по сегодняшним меркам, а если вспомнить, что в Русском царстве проживало всего 4-5 миллионов человек, то «волосы невольно встают дыбом». Государство всегда старалось выкупать попавших в плен, но на это требовались деньги, а единственным их источником были налоги…
Любой адекватный правитель даже в самых тяжёлых условиях будет бороться с похищением и разорением подданных, и правители Московской Руси не были исключением. Постоянно предпринимались попытки защитить границы государства и подданных хотя бы от больших набегов, а о том, чтобы выловить все мелкие шайки, не могло быть и речи. Развитые цивилизации всегда защищаются от варварских набегов сходным образом – возводят комплексы оборонительных сооружений. Великий Китай на протяжении столетий воздвигал стены, чтобы защитить себя от варваров из монгольских степей, а Древний Рим «перегородил» Британию сразу двумя оборонительными комплексами - Адриановым и Антониновым валами. Русские правители «изобретать велосипед не стали» и постарались повторить опыт своих предшественников. Во времена Ивана Грозного была построена Большая засечная черта - гигантский комплекс укреплений, состоящий из крепостей, частокола и лесных засек, протянувшийся более чем на тысячу километров. Трудно себе представить, в какую копеечку царской казне встал этот аналог Адрианова вала.
Первый царь Московского государства понимал, что созданием укреплений войны не выиграть. Разбивать вторгшиеся орды также бесполезно, ведь очень скоро на место погибших встанут их дети и внуки. Договориться с ханствами о мирном сосуществовании также невозможно - слишком велика цена славянских рабов. Религиозный и политический факторы также стоит учитывать: царь не мог не понимать, что исламские ханства постепенно будут всё более подпадать под влияние Халифата (на тот момент титул халифа носил султан Османской империи). Поэтому у «грозного» царя был лишь один способ избавиться от татарских нападений – покончить с ханствами. Окончательно решить вопрос Крыма в те времена представлялось невозможным с логистической точки зрения (большая удалённость для снабжения войска продовольствием), но Казань и Астрахань оказались русскому войску вполне «по зубам».
За всю историю русские пять раз осаждали Казань, четыре раза татарам удавалось отбиться, но в 1552 году независимому существованию Казанского ханства пришёл окончательный конец. Казань была покорена, а вследствие этого интенсивность набегов на Русское государство снизилась. В ходе этой компании выделился будущий герой Молодинской битвы Михаил Воротынский. Воины Воротынского подвели под стены города осадные сооружения и обороняли их от постоянных татарских вылазок. После падения Астрахани сопротивление астраханских татар полностью не прекратилось. Набеги и выступления продолжались ещё несколько лет, но судьба Казанского ханства уже была решена. Вскоре, куда меньшими силами, была взята столица Казанского ханства.
После падения Казанского и Астраханского ханства основная угроза государству с восточного направления была ликвидирована. Далеко за Уральскими горами своего часа ждал ещё один осколок Орды - Сибирское ханство, но силы этого «лимитрофа» были не столь велики. Удавка, сотнями лет сжимавшая шею государства и народа, начала постепенно ослабевать.
После успехов в борьбе с остатками Золотой орды Иван Грозный решает перенести точку приложения усилий на западное направление. Растущему Русскому государству нужен был незамерзающий выход к морю для беспрепятственной торговли. Такой выход можно было получить, присоединив территории порядком обветшавшей Ливонской конфедерации. Думаю, на этом государстве стоит остановиться подробнее - слишком уж монструозно это образование. Ливонская конфедерация – историческое государство, занимавшее территории современных Латвии и Эстонии. Конфедерация состояла из Ливонского ордена, вольных городов и католических архиепископств. Силой и прочностью это образование не отличалось, а в довершение всего в 1517 году в Европе началась Реформация, что пошатнуло позиции католического духовенства. Перед началом войны казалось, что победа будет достигнута «малой кровью», но всё пошло не по плану.
Наверное, никто не мог просчитать, во что выльется Ливонская кампания Ивана Грозного. В 1558 году царские войска вступили в Ливонию, и это рыхлое образование начало рушиться, как карточный домик. Однако, даже погибающая Ливония «смогла подложить Москве свинью»: уже через три года после начала войны Ливонская конфедерация влилась в состав Великого княжества Литовского (еще были названия Русского, Жемайтийского и иные). В войну вступил новый игрок, и ситуация заметно осложнилась. И в таком положении русская армия многого добилась, так в 1563 году был взят Полоцк. Однако война начала сильно затягиваться, Литва, очевидно, была слабее Московского государства, но противостояние изматывало обе стороны конфликта. В 1569 году измотанная войной Литва повторяет финт Ливонской конфедерации, только уже на свой манер. Литовцы заключают с Польшей Люблинскую унию, образуется двуединая Речь Посполитая, далее в войну вступают уже польские силы…. На смену побеждённой Ливонии пришла Литва: когда истощились силы литовцев, она заключила союз с Польшей, в мировой истории невозможно найти подобных прецедентов. На русского царя обрушился эффект домино, и каждая следующая костяшка оказывалась увесистее предыдущей.
Ливонская война началась в 1558 году и затянулась на долгие десятилетия. Силы русского государства были сосредоточены на западном направлении, и этим не преминули воспользоваться иные враги. В 1571 году крымский хан Девлет I организовал поход на Москву. Татарские походы беспокоили страну и раньше, но в этот раз всё было куда хуже. Русское государство «перенапряглось» в бесконечных войнах. Московское царство покорило Казань и Астрахань, сокрушило Ливонию и истощило Литву, но всему есть предел. Даже у государства Ивана Грозного был предел прочности, и в 1571 году он был достигнут. Армия крымского хана численностью в 80 тысяч человек прорвалась к Москве и сожгла город. Столица страны была обращена в руины, в городе не осталось столба, к которому можно было бы привязать лошадь. В результате набега государство потеряло порядка 300 тысяч человек пленными и убитыми. Положение страны было столь отчаянным, что вскоре царь согласился уступить крымскому хану Астрахань…
Положение государства в 1572 году было катастрофическим: столица в руинах, в Ливонии идёт затянувшаяся война с Речью Посполитой, людские и материальные потери просто зашкаливают. Разве мог крымский хан в таких условиях отказать себе в удовольствии нанести Москве добивающий удар? Вот и поехал «собака крымский царь на Москву». Договориться с «собакой» в этих условиях было невозможно: хан чувствовал поддержку Османской империи и слабость Москвы. Можно было отдать татарам Казань и Астрахань, но потеря этих земель обесценила бы все успехи Русского государства, на такое Иван Грозный просто не мог пойти.
Чувствуя свою силу, крымский хан собирался вернуть времена Ига, и войско собрал соответствующее. Армия вторжения насчитывала 120 тысяч человек, под ханские знамёна собрались силы не только Крымского ханства, пришла и Ногайская орда, в стороне не остался и Халифат – османы прислали своих янычар.
Русское государство столь внушительными силами не обладало. Перед Иваном Грозным стояла сложная задача: с одной стороны, было необходимо отразить новый набег крымского хана, а с другой – угрозу со стороны Речи Посполитой и Швеции тоже никто не отменял, убирать все войска с западного направления было никак нельзя. В результате против крымского вторжения пришлось выставлять «сборную солянку». Русское войско было в два, а то и в три раза меньше по численности татарского и представляло из себя пёстрое, но в общем обычное для средневековой Европы собрание: в состав войска вошли стрельцы, донские и запорожские казаки и даже 7 тысяч немецких наёмников.
Русская и татарская армии встретились близ села Молоди 1 августа 1572 года. В ходе ожесточённой битвы воевода Михаил Воротынский заманил татар под огонь русских пушек, а отряд Дмитрия Хворостина ударил неприятелю в тыл. Победа русского войска была сокрушительной – спаслась лишь пятая часть татарских воинов, сам крымский хан смог сбежать с небольшим отрядом. Среди погибших был и предводитель ногайцев мурза Теребердей. Ближайший сподвижник крымского хана Дивей-мурза был взят в плен, из плена он так никогда и не вернётся…
Поражение в Молодинской битве стало бы концом для Русского государства, у страны просто не осталось бы сил для дальнейшего сопротивления иностранным захватчикам, но, к счастью, всё сложилось иначе. Победа при Молодях окончательно и бесповоротно показала, что возврата к временам Ига уже не будет, а Казань и Астрахань отторгнуть невозможно. Страна прошла по лезвию бритвы и выстояла, но ценой стал неизмеримый риск и человеческие жизни. Как бы то ни было, эта игра стоила свеч.