- Главная
- Разделы журнала
- Исторические факты
- Мировой «извозчик» (Этюды о торговле)
Мировой «извозчик» (Этюды о торговле)
Михаил Гусаков (кандидат исторических наук, археолог) 16.10.2023
Михаил Гусаков (кандидат исторических наук, археолог) 16.10.2023
Мировой «извозчик»
(Этюды о торговле)
После сокрушительного разгрома «Непобедимой армады» в 1588 году солнце Испанского королевства быстро покатилось к закату. Не помогли ни золото из Америки, ни храбрые вояки - потомки победителей в реконкисте, ни могущественный флот. На мировые просторы океана ворвались другие народы и страны. Ещё не отзвучали бравурные марши и карнавалы в честь объявления независимости Соединённых северных провинций Нидерландов (а проще – Голландии), а на европейских дорогах и морских трассах всё чаще и чаще стали появляться потомки морских «гёзов» - победителей несокрушимой Испании. Современники почти ничего не поняли, будучи, как всегда, невнимательными к длительным предшествующим процессам; они внезапно обнаружили величие Нидерландов, когда оно уже было достигнуто и ослепляло. Никто не смог сразу понять внезапный успех, блистательный взлет, неожиданное могущество столь малой страны, в некотором роде совершенно новой. И всякий говорил о «приводящей в изумление» лёгкости, о «секрете», о голландском чуде. Соединённые провинции - всего лишь крохотная территория, не больше, чем Москва и Московская область, занятая со стороны моря бесплодными дюнами, подверженная частым наводнениям, испещрённая каналами и дамбами. Пшеницы, которая произрастала в Голландии, едва хватало на сотую доли жителей, и в те времена любили шутить, что голландцам её хватит только на то, чтобы прокормить своих петухов и кур. Все путешественники той поры сходились во мнении, что страна бедная, перенаселённая, с большим количеством городов и городишек, вплотную стоящих друг к другу. Но в этом феномене и крылась слава и сила будущей могучей державы.
По меткому выражению Фернана Броделя, города цеплялись друг за друга, делили между собой задачи, образовывали своеобразные сети и, занимая разные уровни, образовали пирамиду. На вершине покоился Амстердам. Он был похож на Венецию. Амстердамский порт всегда был забит судами до отказа. Один путешественник писал, что его ничего не удивило так сильно, как то, что в порту одновременно стояло две тысячи кораблей. Представьте себе: на дворе XVI век, а на рейде 2000 кораблей изо всех стран и городов Европы! Это огромная цифра, которую легче понять, сравнив, например, с флотом Ганзы, доходившим, дай Бог, до 500 кораблей. Как это ни удивительно, но Голландия в период своей войны с Испанией стала пристанищем и второй родиной для многих гонимых. Испанские и португальские евреи, французские гугеноты, немецкие протестанты из южных католических провинций, шотландцы и ирландцы, недовольные английским прессом... одним словом, все угнетенные и обиженные судьбой стекались в маленькую бедную страну. В Голландии оказалось много специалистов, учёных, «интеллигенции», а там, где собирается «мозговая энергия» - ждите взрыва. Так всегда было и будет.
Голландия отличалась удивительной в то время веротерпимостью, хотя вокруг бушевали беспрерывные религиозные войны: католики против лютеран, англикане против пуритан, христиане против мусульман, гонения против морисков, морранов и так далее, и тому подобное. Голландия оказалась в Европе островом, где не было религиозных войн, и это дало свои плоды. Среди потока беженцев – французских и антверпенских протестантов, евреев с Пиренейского полуострова - было немало купцов, банкиров, дельцов, зачастую владевших значительными капиталами. В особенности способствовали успехам Голландии евреи-сефарды (португальцы). Они оказали Амстердаму серьёзную поддержку в области вексельных операций и - ещё больше - в биржевых спекуляциях. Они были признанными мастерами банковского дела и, в каких-то сферах, создателями новых направлений. Именно они принесли в Голландию свои торговые связи, а это немало. Однако евреи были не единственными, кто создал Амстердам. Все торговые центры Европы предоставили свой контингент городу, который быстро становился новым центром мира.
Второй опорой, на которой базировалась жизнь Голландского государства, было рыболовство. Селедка, её отлов и её приготовление принесли Голландии национальную славу. Вслед за селедкой шел китобойный промысел. На Амстердам изливались тонны жира, употреблявшегося для изготовления мыла, для обработки сукна, а бедняками для освещения, и центнеры китового уса. В период навигации 1500 судов выходило на лов рыбы и китов. Оборот рыболовных компаний составлял около 3000000 флоринов, что в переводе на вес означало 12 тонн золота.
Но истинным воплощением голландского величия был флот, насчитывавший столько же судов, сколько имели все остальные европейские флоты вместе взятые. По некоторым данным, корабельный состав насчитывал от 2300 до 2500 единиц, плюс 2000 больших судов для сельдяного лова. Это только корабли, зарегистрированные в морском уставе на 1636 год. К количеству добавлялось и качество. После 1570 года голландские судостроительные верфи создали торговый корабль, ставший сенсацией: это был «флейт» - прочное парусное транспортное судно с округлыми бортами, большой вместимости, обслуживаемое немногочисленной командой: на 20% меньше, чем на судах того же тоннажа.
Это было значительное преимущество, если вспомнить, что в дальнем плавании затраты на личной состав (зарплата, питание) долгое время были главным пунктом издержек. Голландская скупость разогревалась тут вовсю: рацион был скуден - рыба да каша, даже капитаны довольствовались только куском сыра - либо ломтем солонины двух-трёхлетней давности, никакого вина, только слабое пиво и иногда, при бурном море, немного скупо распределявшегося арака (род спиртного напитка).
Интересно сравнить рацион голландских и французских матросов. Французы, обладая более пылким и подвижным темпераментом, едят 4 раза в день, голландцы - 2 раза. Для рациона французов требуется хлеб, вино, сухари пшеничные, свежее и солёное мясо, треска, сельдь, яйца, масло, горох, фасоль, приправы к рыбе. Голландцы едят ржаной хлеб, небольшое количество солонины, горох, кашу и вяленую рыбу, запивая жидким пивом. Да и оплата сильно отличалась: французский матрос получал от 12 до 20 ливров в месяц, голландский - 10-12 ливров. Вот и судите сами, как составить себе славу. Фрахт голландского корабля для транспортировки груза стоил не так дорого, как наём кораблей других стран. В Голландии можно было приобрести любой корабль намного дешевле и быстрее, чем в Англии или Франции. От моряков не было отбоя, стоило только свиснуть и чуть повысить ставку вербовки, и у «вашей милости» выстраивалась огромная очередь желающих.
Завоевание торговой монополии в Европе было первым условием нидерландского величия. Вторым его условием стал весь мир. Но не было ли второе отчасти следствием первого? Голландия завоевала торговую территорию Европы, и вполне логично, что мир был ей отдан в придачу. Именно такими методами Голландия навязала свое преобладание или, лучше сказать, свою торговую монополию в ближних и дальних пределах. Естественно, что при создании торговой империи в Европе и мире голландцы не могли пренебрегать весьма дальними окраинами. И они ринулись очертя голову на просторы, открытые португальцами и испанцами. Португальская империя - престарелая дама, которой скоро должно было исполниться сто лет, чувствовала себя довольно плохо и была неспособна преградить дорогу молодым честолюбцам. На широте мыса Доброй Надежды открывалось несколько путей: один внутренний, проложенный вдоль побережья Мозамбика и Сомали, параллельно Аравийскому полуострову, приводил их в Индию. Другой – внешний, или, лучше сказать, маршрут «дальнего плавания», который шёл мимо восточного побережья Мадагаскара и Маскаренских островов, далее по проходу вдоль сотни островов Мальдивского архипелага, пролегал прямо до Суматры и оканчивался в Бантаме - великой яванской гавани. По дороге голландцы нападали на португальские черные каракки, грабили побережье, на котором останавливались для пополнения запасов продуктов и воды. Индонезия, с её огромным количеством больших и малых островов, стала опорой голландского заморского могущества, а как известно, кто держит ключи от морей и океанов, да ещё и имеет деньги, тот и заказывает музыку. Прошмыгнуть из Индийского океана в Тихий, обойти Мыс Доброй Надежды без надзора голландского всевидящего ока было невозможно. А тут еще одно немаловажное обстоятельство - взаимоотношения с Китаем, Японией, Индонезией и Индией. Торговые перевозки между разными экономическими зонами этих стран были самым большим богатством Азии, и голландцы сумели стать перевозчиками их товаров на своих судах, причём на лучших. И потекли в амстердамские конторы дукаты и дублоны, флорины и эскудо, а в Европу - пряности, шёлк, камка, фарфор, кашемировые ткани, восточные безделушки. Благодаря голландцам Европа не только широко познакомилась с восточными товарами, но и наполнилась ими.
Голландская Ост-Индская Компания стала настоящей империей, достигла могущества и славы, но уже, как это не раз описано в сказках, незаметно подрастал молодой противник: соперник Голландских Соединённых Провинций произрастал на земле кромвелевской Англии. В прочную голландскую дверь застучали первые топоры и молотки, строившие на лондонских, плимутских, бристольских и портсмутских верфях новые корабли. Уже начали муштровать на зеленых газонах пехоту и кавалерию, а в лондонском Сити конторщики записывали первые прибыли. Засуетились биржевые маклеры на фондовых биржах. Скоро грянет гром, и голландцам придется выходить на ринг, чтобы доказывать свою силу. Всё решалось на европейских полях войны. Поражения на суше и на море стали началом заката голландского могущества, но произойдет это не сразу, останется крепкий фундамент для дальнейшей жизни, приобретенные опыт и умение. Русский царь Пётр I учился именно в Голландии, назвавшись урядником Преображенского полка Петром Михайловым. Он увидел, конечно, другую страну, но добротность и умелость были во всём. Много полезного узнал Пётр в Голландии, но это уже другая история...
