- Главная
- Разделы журнала
- Исторические факты
- Олаф II Харальдссон - вечный король и христианский святой
Олаф II Харальдссон - вечный король и христианский святой
Семён Гудим 4.12.2020
Семён Гудим 4.12.2020
Олаф II Харальдссон - вечный король и христианский святой
Sanguis martirum, semen christianorum
(Кровь мучеников есть семя христианства, лат.)
Квинт Септимий Тертуллиан
*****
Иногда на свет рождаются люди, в судьбах которых, как в зеркале, отражаются целые исторические эпохи. Отражаются столь кристально чисто и ярко, что, изучив биографию такого человека, можно понять дух времени. Как правило, эти люди не основывают могущественных империй и не совершают великих открытий, но несмотря на всё это, их помнят и почитают даже спустя тысячелетия. Норвежский король Олаф – один из таких людей, добрый король, неистовый викинг, почитаемый православной церковью святой, друг и родич Ярослава Мудрого и просто интереснейший человек – пожалуй, он смог взять от этой жизни всё самое лучшее и оставил свой след в истории европейских государств от Руси до туманного Альбиона.
Так как же случилось, что норвежский викинг разграбил Англию, принял крещение во Франции и умудрился оставить сына на воспитание Ярославу Мудрому?
Разговор о любом из скандинавов нужно начинать с родословной - таков канон, и отступать от него не стоит. Олаф принадлежал к древнейшей норвежской династии Инглингов, чьим предком скандинавы считали самого Одина. Считалось, что только представители этой династии могли по праву править шведскими и норвежскими землями. Прадедом будущего святого был сам Харальд Прекрасноволосый – первый правитель, объединивший большую часть норвежских земель под единым скипетром, а отцом - Харальд Гренландец, один из мелких скандинавских конунгов. Единоутробным младшим братом святого Олафа был Харальд Хардрада, дружинник Ярослава Мудрого и неудавшийся завоеватель Англии.
Характер будущего короля был сложным уже в детстве. Сага о святом Олафе рассказывает о том, как отчим Олафа Сигурд Свин попросил юного Олафа оседлать и привести к нему коня. Что сделал юный Олаф? Привёл к отчиму козла в конской сбруе. Молодой Олаф вёл себя как типичный представитель своего народа и сословия – учился выживать и убивать. В свой первый военный поход будущий король отправился уже в 12 лет, в те времена участие сыновей конунга в военных экспедициях считалось нормой. Сын вождя должен учиться управлять людьми с юного возраста. Строго говоря, уже в этот момент Олафа можно считать королём - по скандинавской традиции сын конунга при дружине уже считался конунгом. Впрочем, разнообразных конунгов в Скандинавии того периода было чуть больше, чем блох на среднестатистическом Бобике.
Следующие несколько лет будущий король путешествовал по всей Северной Европе и предавался излюбленным занятиям викингов: торговле и разбою.
Сначала будущий государь норвежцев направился в Данию, где помогал местным правителям в войне со шведами, позже перебрался далеко на восток к острову Саарема, где и занялся грабежом эстов. Вершиной разбойничьей карьеры Олафа стало взятие «на меч» крупного голландского города Утрехта.
Путешествия по Северной Европе от Голландии до Эстонии быстро надоедают молодому конунгу, и он без особых колебаний перебирается к берегам туманного Альбиона. К тому моменту лихие северяне уже не одно столетие продолжают «кусать» Английское королевство, и делают они это столь успешно, что даже английский король Адальрад укрывается во Франции. В 1010 году Олаф участвует в легендарном рейде Торквеля Высокого на Лондон. В ходе этой экспедиции конунг проводит блестящую диверсию. Корабли Олафа под прикрытием специальных щитов подплывают под Лондонский мост, который был хорошо защищён, Олафу удается зацепить сваи этого моста. Как только сваи были зацеплены, конунг отдал приказ грести в обратном направлении, мост такого издевательства не выдержал и благополучно рухнул. Этот подвиг создал молодому морскому конунгу серьёзную репутацию.
На этом приключения Олафа и компании в Англии не закончились. В 1012 году произошло событие, навсегда перевернувшее жизнь будущего норвежского короля. Армия Торкелля в результате рейда захватила центр английской религиозной жизни город Кентербери. Викинги ворвались в кафедральный собор во время совершения литургии и по-быстрому пустили под нож всех монахов. Церковь северяне разграбили и подожгли, а город сильно разрушили. В плен был захвачен местный епископ Альфеге (Альфедж, или Элфидж; по рождению: Элфэа). В средневековой христианской Европе епископы играли крайне важную религиозную и социальную роль. Они были князьями церкви и хранителями веры, а епископ Кентербери до сих пор коронует британских монархов. Так что целый епископ стал ценным трофеем для компании северян, викинги закономерно рассчитывали получить серьёзные деньги. Кто мог предполагать, что человек может отказаться принимать выкуп за себя? Но епископ Кентерберийский всё же отказался от выкупа за свою жизнь. Простые воины желали получить денег за жизнь Альфеге, а тот упирался и не желал, чтобы его выкупали. Ситуация осложнялась тем, что епископ был близким другом троюродного дяди Олафа, Олафа Трюггвасона. Торкелль и Олаф пытались решить конфликт миром, воины требовали денег или крови епископа, а тот плевать хотел на перспективу смерти. К сожалению, этот конфликт миром решить было невозможно, язычники-викинги не могли понять логики христианского епископа, пока не могли.
19 апреля 1012 года святой епископ Альфеге был убит викингами. Не помогло даже прямое покровительство Торкелля, который пытался защищать святителя от алчных воинов.
С убийства северянами епископа начинается новый этап в жизни Олафа. Вокруг смерти Альфеге в датском войске развернулся целый конфликт, вследствие которого армия просто распалась. Торкелль и Олаф с самыми верными людьми и вовсе решают перейти на сторону английского короля Этельреда. Таким образом, Олаф выступил против своих родичей - викингов, но такая ситуация была вполне типичной для тех лет. В войнах на Британских островах выходцы из северных стран, как правило, оказывались по разные стороны баррикад и не стеснялись лить кровь друг друга за звонкую монету.
Олаф и Торкелль успешно воевали на стороне английского короля, но судьба не улыбнулась британскому монарху в этом конфликте. В конце концов, у Этельрада не осталось абсолютно никакой поддержки кроме скандинавских воинов, и он был вынужден бежать из страны.
Бежать с тонущего корабля лучше быстро, особенно если этот корабль не твой, так что Олаф в сопровождении своего неизменного друга Торкелля перебирается в пределы государства франков, а конкретно - в Нормандию, благо, сестра Торкелля была замужем за нормандским герцогом.
Нормандия – уникальный регион. Тут скандинавы получили земли от французского короля, получили с одним «простым» условием: защищать север страны от нападений других викингов. Вскоре скандинавы массово заселили выделенные франками земли и приняли христианство. К моменту прибытия Олафа Нормандия стала сильным полунезависимым от французских королей христианским герцогством.
С христианством Олаф имел возможность ознакомиться ещё во время пленения епископа Альфеге, но именно в Нормандии он смог наконец изучить христианство более глубоко. Результатом этого знакомства становится полная смена мировоззрения, в конечном итоге будущий святой принимает крещение. В Деяниях Нормандских Герцогов этот период жизни Олафа описывается так: «Призванный архиепископом Робертом, святой Олаф отвернулся от почитания старых богов, чтобы прийти к радости христианской веры. Многие из его людей сделали то же. Он принял веру Христову, был очищен крещением и миропомазан архиепископом. Исполненный радости о принятой благодати, он вернулся в своё государство».
«Деяния» слегка не точны лишь в последних словах. Олаф отплыл в Норвегию совсем не сразу. Сначала он вернулся в Англию. На этот раз цели будущего короля были вполне мирными. Олаф отплыл в Англию для того, чтобы вывезти оттуда, из-под угрозы убийства язычниками-викингами английских епископов и священников. По преданию, решение конунга было продиктовано сном, в котором он получил указание от Олафа Трюггвесона о возвращении, и ему было предсказано, что он станет «Вечным королём Норвегии». На личности Олафа I Трюггвесона стоит остановиться чуть подробнее. Явившийся к нашему Олафу Олаф I был первым христианским королём Норвегии, интересно, что крещён норвежский конунг был по греческому (восточному) обряду.
После повторного путешествия к берегам Туманного Альбиона Олаф Харальдссон с дружиной и священнослужителями отправился домой в Норвегию. Несмотря на бурную карьеру, Олаф смог собрать внушительное состояние и обзавёлся репутацией настоящего конунга. Благородное происхождение, воинская слава и звонкая монета позволяют Олафу быть избранным королём Норвегии в 1015 году.
Молодой правитель поставил перед собой амбициозную цель: превратить скопище полунезависимых фюльков (Фюльке – провинция в Норвегии) в сильное, централизованное христианское государство, и главной опорой нового короля стало привезённое из Англии духовенство. Дорогу осиливает идущий – и вскоре планы молодого короля начали осуществляться, так в 1024 году на тинг (тинг - собрание свободных людей у древних германцев) в Мостере, после нескольких лет фанатичной миссионерской работы христианство было объявлено единственной разрешённой в Норвегии религией. Искоренение языческих верований стало не единственным достижением молодого монарха: именно при Олафе Норвегия стала государством в полном смысле этого слова, были введены новые законы, по которым вольные викинги были фактически поставлены вне закона, а европейцы смогли вздохнуть спокойно. Воплощённый идеальный викинг Олаф поставил крест на эпохе викингов, судьба – бесконечно ироничная штука.
В одном начинании норвежскому королю всё-таки пришлось потерпеть поражение, и поражение это ему нанёс будущий киевский князь Ярослав Мудрый. Началось всё достаточно банально: дружина Олафа Харальдссона в приграничном сражении разбила армию одного из шведских ярлов, поскольку масштабной войны никто не желал, короли скандинавских держав решили окончить конфликт и закрепить мир браком: было решено, что дочь шведского короля Ингигерда выйдет замуж за норвежского короля. Свадьба должна была состояться на границе двух государств, у реки Эльв, но всё пошло совсем не по плану, и приехавший на место предполагаемой свадьбы Олаф никого не обнаружил.
Что пошло не так?
Уже после шведско-норвежских договорённостей в Швецию приехали послы из Новгорода и предложили местному королю Олафу Шётконунгу (да, опять Олаф, плохо у скандинавов с фантазией) выдать дочь за новгородского князя Ярослава. На одной чаше весов оказался успешный король и христианизатор Норвегии Олаф, а на другой – правящий Новгородом сын киевского князя с туманными перспективами на жизнь и отцовский престол. И король Швеции решил, что Новгород куда интереснее Норвегии и, как оказалось, не прогадал: дети Ярослава и Ингигерды будут править Русью ещё долгие десятки лет.
Святость не гарантирует кротость, и шведский король вполне мог получить удар доброй секирой промеж глаз за своё вероломство, так что ситуацию было решено срочно спасать – и в качестве жены Олаф получил другую дочь шведского правителя Астрид. Кто тогда мог предположить, что вскоре судьба сделает невероятный «кульбит», и бывшему сопернику Олафа Ярославу ещё придётся воспитывать сына норвежского святого…
Вскоре жизнь святого короля совершила очередной причудливый изгиб.
Феодалы всегда сопротивляются централизации страны, это логично и понятно: ведь лучше быть богом в личном феоде, чем слугой короля, и на перспективы и интересы государства плевать практически всем, и лишь немногие люди способны поставить интересы общественные выше интересов частных. Норвежские ярлы ничем не отличались от французских виконтов или немецких баронов и начали плести заговор, как только поняли, что государство становится на ноги. Последней каплей, переполнившей чашу терпения местной аристократии, стала реальная христианизация страны и отход от старых обычаев. Как обычно в таких случаях бывает, не обошлось и без иностранного влияния. Хроники Флоренция из Вустера сообщают: «Кнут, король Англии и Дании, узнал, что норвежцы не уважают своего конунга Олава из-за его мягкости и простоты, справедливости и благочестия. Тогда он послал большие суммы золота и серебра некоторым из них, честно упрашивая их отвергнуть и низложить Олава, и, подчинившись ему, принять его как своего короля. Они с жадностью приняли его взятки и составили ответное послание Кнуту, что они готовы принять его, когда бы он ни решил приехать». Олаф обратился за помощью к шведскому королю и пытался сопротивляться вторгшейся армии Кнута, но, не имея поддержки внутри страны, быстро проиграл войну. Так Олафу пришлось бежать, сначала в Швецию, а потом и в Новгород.
Почему именно Новгород?
Скорее всего, тут сыграл роль фактор родства, ведь жена Олафа была сестрой жены Ярослава Мудрого Ингигерды, следовательно, новгородский князь и король Норвегии были родственниками – свояками.
Ярослав с радостью принял свергнутого языческой оппозицией и англо-датскими интервентами конунга и всячески пытался отговорить его от скорого возвращения на родину.
В Новгороде Олаф провёл всего год. В это время норвежский конунг многое переосмыслил и сильно изменился. Большая часть жизни короля прошла в путешествиях, битвах и заботах о благе государства, и только тут, на Руси, он смог, наконец, понять и принять христианское учение. Олаф постепенно погружается в глубокие раздумья о прожитой жизни. Власть, как таковая, всё меньше интересовала конунга, её место постепенно заняла вера. Свободное время, христианское окружение и влияние князя Ярослава Мудрого сказались на преображении личности святого. По преданию, именно на Руси святой Олаф начинает совершать чудеса и даже исцеляет сына Ярослава и Ингигерды.
Более года святого одолевают сомнения, Олаф постоянно перебирает варианты, он хочет отправиться паломником в Святую землю или крестить язычников в Балтийских лесах, но, в конечном итоге, его желания никак не согласуются с простым и прозаичным долгом короля, долгом вернуться и сделать всё, чтобы вернуть трон.
Весной 1030 года святой Олаф видит сон, в котором к нему обращается Олаф Трюгвисон: «Ты мучаешься и не знаешь, как поступить? Меня удивляет, что ты никак не можешь принять решение, а также, что ты собирался сложить с себя звание конунга, которое дано тебе от Бога... Лучше возвращайся в свои владения, которые тебе достались по наследству. Ты долго правил там с Божьей помощью и не позволял своим подданным запугивать себя. Слава конунга в том, чтобы побеждать своих недругов, и славная для него смерть – пасть вместе со своими людьми в битве. Или ты сомневаешься, что будешь сражаться за правое дело? Ты не должен обманывать себя. Поэтому ты можешь смело возвращаться в свою страну, и Бог даст тебе знамение, что она – твоё владение». Воодушевлённый король принимает окончательное решение – вернуться домой, но на Руси он оставляет самое драгоценное – сына. Отпрыском конунг рисковать не может, так что малолетний сын норвежского короля Магнус остаётся на воспитании Ярослава и Ингигерды в Новгороде.
Из Новгорода Олаф отправился в Швецию. Тут под покровительством тестя он собрал дружину в три с половиной тысячи мечей и подготовился к возвращению. Во главе маленькой армии король вступил в пределы родной Норвегии, где и столкнулся с армией противника, превосходившей его собственную более чем вдвое. Удивляет то, как мало Олаф в этот момент похож на себя в молодости. Снорри Стурлусон пишет: «Рано утром армия Олафа исповедовалась и причастилась. Говорят, что в это время конунг дал определённую сумму денег для того, чтобы после битвы возносились молитвы за его врагов, павших в битве». Это уже совершенно другой Олаф, всё тот же воин, но уже убеждённый христианин, он говорит войску перед битвой: «Что касается тех, кто будет с нами и погибнет в этом бою, то мы все и так будем спасены».
Битву при Стикластадире дружина Олафа проиграла, а сам великий король пал в бою. Соратники Олафа тайно вывезли его тело и захоронили в Тронхейме. Вокруг места погребения почти сразу стали происходить чудеса, и убитый король довольно быстро стал почитаться святым.
И вот что удивительно: мёртвый Олаф как-то быстро стал героем даже для тех, кто не любил его при жизни. Видимо, власть иностранца всегда хуже власти своего правителя. Постепенно жизнь святого Олафа стала основой для нового норвежского самосознания. Хороший человек служит своей стране и после смерти.
Святой Олаф – был причислен к лику святых в 1031 году и стал последним православным святым западного происхождения. Ведь уже в 1054 году христианский мир поразила Великая схизма.
Храмы во имя святого Олафа стали появляться на Руси практически сразу после смерти конунга. Сначала в Новгороде, а потом и в Ладоге, где святой гостил у своего друга, посадника Рёгнвальда Ульвсона.
Что случилось с сыном святого Олафа?
После смерти святого Олафа его сына Магнуса фактически усыновил Ярослав Мудрый. Со временем Магнус, получивший позже прозвище Добрый, вырос и вернулся в Скандинавию. Опираясь на помощь киевского князя, потомок святого короля смог вернуть себе отцовскую корону, а заодно стал и королём Дании, но это уже совершенно иная история.