- Главная
- Разделы журнала
- Персоны
- России первый подвизатель
России первый подвизатель
Роман Крук 12.08.2020
Роман Крук 12.08.2020
России первый подвизатель
Слово подвизатель происходит от древнерусского подвижатися - «стремиться, стараться».
Согласно В. И. Далю: подвизатель - поборник, ратующий за что-либо.
Во времена СССР он был назван первым русским революционером, пророком, предвестником и мучеником революции. Но задолго до этого, ещё в 1790 году императрица Екатерина II, прочтя его книгу, сказала об авторе: «Бунтовщик, хуже Пугачёва». Тогда же среди составленных императрицей замечаний прозвучало: «Французская революция его решила себя определить в России первым подвизателем». Так роман «Путешествие из Петербурга в Москву» принёс его автору Александру Николаевичу Радищеву известность, и за него же он был отправлен на каторгу, перед тем едва не угодив на плаху. Фактически он стал первым и единственным человеком в истории царской России, которого приговорили к смертной казни за… книгу! Что же представлял собой этот роман, и был ли действительно Радищев революционером?
Радищев происходил из богатой дворянской многодетной семьи. Родители старались дать детям приличное образование, и семилетнего Александра отправили к родственникам в Москву. Среди его учителей были преподаватели Московского университета, а гувернёром - некий француз, республиканец по убеждениям, эмигрировавший из старорежимной Франции. Быть может, от него и были почерпнуты идеи вольнодумства…
Затем была учёба в Пажеском корпусе, а в начале 1766 Екатерина II приказала отправить 6 юношей из числа пажей за границу, в Лейпциг – стране требовались знающие юристы. Радищев попал в их число. В течение пяти лет, кроме юридических наук, Александр изучал словесные науки, философию, логику, математику, прослушал курс медицины. Там же состоялись его первые литературные пробы, пока в области переводов: в 1771 году он начал переводить брошюру «Желания греков - к Европе христианской» Антона Гика. И, разумеется, знакомство с трудами передовых французских просветителей, нашедших горячий отклик в душе Радищева.
По возвращении в Россию вступил на службу протоколистом, с чином титулярного советника. Он некоторое время прослужил в сенате, а позже перешёл в штаб командовавшего в Петербурге генерал-аншефа Брюса в качестве обер-аудитора (военного прокурора). Выйдя в 1775 году в отставку, Радищев женился, но в 1780 году поступил на службу в Петербургскую таможню, дослужившись к 1790 году до должности её начальника.
Считается, что после возвращения из Европы Радищев активно занимался литературной деятельностью и стал широко известен в литературных кругах. В принципе, оба этих утверждения верны, но нужно делать поправку на время, в котором он писал, и на аудиторию, которая его литературные труды читала.
Вернувшись из Лейпцига на родину, Радищев лично познакомился с Николаем Новиковым, издававшим в 1772 году «Живописец». В пятом номере этого журнала появился очерк под названием «Отрывок путешествия в ***И***Т***». Поскольку очерк был напечатан анонимно, то долго спорили, кто был его автором, и лишь относительно недавно было подтверждено авторство Радищева. Выходит, что он за 18 лет до издания романа «Путешествие из Петербурга в Москву» опубликовал главу из него. И хотя публикация вызвала возмущение в помещичьей среде, никто разыскивать и, тем более, преследовать автора не собирался.
Через некоторое время, было опубликовано продолжение «Отрывка», затем последовали издание перевода книги Мабли «Размышления о греческой истории» с авторскими примечаниями, статьи «Офицерские упражнения» и «Дневник одной недели». Были и другие сочинения в прозе и стихах.
В 1789 году Радищев вступил в «Общество друзей словесных наук», возникшее в 1784 году под организационным и идейным влиянием московского масонского кружка H. И. Новикова, И. Г. Шварца и А. М. Кутузова. В том же году он завёл у себя дома типографию, а в мае 1790 года напечатал роман «Путешествие из Петербурга в Москву». «Путешествие…» было напечатано небольшим тиражом (650 экземпляров), а в продажу поступило только 25 книг, ещё пять он отправил в подарок некоторым литераторам, в том числе Державину, а ещё одну, шестую, отправил за границу своему другу и однокашнику по Лейпцигскому университету Алексею Михайловичу Кутузову, которому «Путешествие…» и было посвящено.
Кстати, в журнале «Беседующий гражданин», который издавало «Общество друзей словесных наук», весной 1790 года была опубликована статья Радищева «Беседа о том, что есть сын Отечества». А после ареста Радищева, в июле того же года, Общество прекратило своё существование, но никаких свидетельств о репрессиях против его членов нет.
Так вот, практически все литературные труды Радищева, напечатанные при его жизни (в том числе и «Путешествие из Петербурга в Москву»), за небольшим исключением, выходили анонимно. А сам он, как по отзывам людей его хорошо знавшим, так и по собственным упоминаниям, вёл спокойную домашнюю жизнь, был почтительным сыном для родителей, внимательным отцом для детей, добросовестным чиновником на службе. И какая же это, простите, широкая известность?
25 глав романа, поименованных по названиям почтовых станций на пути из Петербурга в Москву, описывают быт и нравы представителей разных сословий. Также в книге затрагиваются проблемы судопроизводства, воспитания и образования, науки, литературы, государственной власти и цензуры. Затрагиваются с точки зрения критики яростной и порой несколько отвлечённой. Так критике подвергаются самодержавие и монархия, государство и государственная власть, а ещё церковь. Правда, церковь католическая, что прямо указывает на заимствование идей у его любимых французских просветителей. И вообще, с точки зрения Радищева, плохо очень многое – цензура, образование, брачные обычаи (у крестьян). Его, можно сказать, радикальный нигилизм имеет своей целью открыть глаза современникам, соотечественникам на неправедность существующих порядков:
«Я взглянул окрест меня – душа моя страданиями человечества уязвленна стала. Обратил взоры мои во внутренность мою – и узрел, что бедствия человека происходят от человека, и часто от того только, что он взирает непрямо на окружающие его предметы».
Но, при всём при том, что в книге звучат критика, предостережения, пророчества, никаких призывов к конкретным действиям нет! Да и чуть более трёх десятков книг ну никак не могли повлиять на народные массы, которые, ко всему прочему, были сплошь неграмотными.
Так случилось, что книга вышла через год после начала Французской революции, и императрица имела все основания подозревать заговор. И получилось то, что получилось – не книга, а судьба её автора привлекла всеобщее внимание, обеспечив ему славу на века.
Следствие после ареста Радищева долго не продлилось, книга была лучшим доказательством предъявленного обвинения - издании бунтовщической книги, тем паче, что авторства он никоим образом не отрицал.
24 июля суд приговорил Радищева к смерти за то, что он издал книгу, «наполненную самыми вредными умствованиями, разрушающими покой общественный и умаляющими должное ко властям уважение, стремящимися к тому, чтобы произвесть в народе негодование противу начальников и начальства и, наконец, оскорбительными, неистовыми изражениями противу сана и власти царской». Так как Радищев был дворянином, то его приговор должен был утвердить Сенат, что и было сделано 8 августа. Доклад о решении Сената был представлен Екатерине, но она зачем-то потребовала рассмотреть его в Государственном совете. Совет утвердил приговор 19 августа. А 4 сентября, по случаю мира со Швецией, Екатерина II подписала указ о замене Радищеву казни ссылкой в Сибирь, в Илимский острог на 10 лет, под Иркутском, но без каторжных работ. При этом, заниматься литературой ему не возбранялось. Там же он и написал трактат «О человеке, его смертности и бессмертии».
Радищева освободили по амнистии при восшествии на престол Павла I (хотя поговаривали, что Павел освободил его «назло матери»), а при Александре I он был полностью амнистирован: ему вернули чин, ордена, он прибыл в Петербург и стал служить в Комиссии по составлению законов.
Жизнь Радищева закончилась трагично. Будучи в расстроенных чувствах, то ли ошибочно, то ли намеренно он выпил стакан с «царской водкой» (смесь соляной и серной кислот), которой сын его чистил эполеты. В любом случае хоронили его не как самоубийцу, а вполне по православному обычаю.
Отношение к его творчеству всегда было неоднозначным. Так А. С. Пушкин считал «Путешествие» посредственным литературным произведением, а Ф. М. Достоевский назвал его «обрывками и кончиками» мыслей писателя, разбавленных вольным переводом французских просветителей. Но тот же Пушкин упрекал Бестужева: «Как можно в статье о русской словесности забыть Радищева. Кого же мы будем помнить?» Нужно сказать, что в Российской империи его работы были запрещены и потому малоизвестны, а в советское время «Путешествие из Петербурга в Москву» было включено в школьную программу.
Написав «Путешествие» в то время, когда русская литература вступила в эпоху классицизма, а авторов на всю Россию насчитывалось немногим более двух десятков, Радищев, несомненно, был писателем, создавшим выдающееся произведение. Пусть и не шедевр, но вполне укладывающееся в эстетику того времени, хотя сейчас вообще судить об этом сложно. Но его роман следует рассматривать, прежде всего, как политический памфлет, отразивший довольно много передовых идей того времени. А сам автор был настолько твёрд в своих убеждениях, что писал об этом даже из Сибири своему покровителю Воронцову: «... я признаюсь в превратности моих мыслей охотно, если меня убедят доводами лучше тех, которые в том случае употреблены были».
И, разумеется, будучи человеком неглупым, Радищев, понимая, что он далеко не гений от литературы, свой шанс прославиться не упустил.