- Главная
- Разделы журнала
- Исторические факты
- Скандал в благородном семействе: картина из московской жизни рубежа XVI-XVII столетий
Скандал в благородном семействе: картина из московской жизни рубежа XVI-XVII столетий
Максим Моисеев (Музей Москвы, МПГУ) 29.04.2024
Максим Моисеев (Музей Москвы, МПГУ) 29.04.2024
Скандал в благородном семействе:
картина из московской жизни рубежа XVI-XVII столетий
Довольно часто мы представляем семейную жизнь эпохи Московской Руси как время сурового патриархата и всевластия мужа. Ещё бы!.. Это же время, когда супружеская жизнь регулировалась Домостроем, который закреплял женское бесправие и поощрял телесные наказания. Свобода личности в таком обществе не могла встретить понимания, а жена – говорящее орудие. Впрочем, люди того времени вряд ли бы поняли наши претензии. В русской культуре был выработан стандарт супружеской жизни, далёкий от фривольной куртуазности. Главной ценностью считалась женская верность супругу. Недаром в летописях сохранилась трагичная история, случившаяся в Торжке в XV веке:
«Князь Юрьи Святославич Смоленьскы прииде из Новагорода на Москву, и даст ему князь великы Торжек. Он же убил тамо служащего ему князя Семёна Мстиславича Вяземского и его княгиню Ульяну, взя бо ю к собе, хотя с нею жити, она же сего не хотяше. И яко лещи всхоте с нею, она же предобрая мужелюбица мужескы въспротивися ему, иземши ножь удари его в мышьцу на ложи его. Он же възъярився и вскоре уби сам князя ея, а еи повеле рукы и ногы отсещи и в реку въвергоша ю. И бысть ему и в грех и в студ велик и с того побеже ко Орде, не терпя горкого своего безверемянья и срама и бесчестья».
В Волоколамском патерике (1-ая половина XVI века) приводится история, посвящённая разрешению серьезной моральной дилеммы: допустимо ли убить женщине мужчину, который хочет её взять силой. Приведем этот рассказ:
«Поведаше некий инок. «Нашедшим, - рече, - некогда агареном, по Божию попущению, грех ради наших, и много зело поплениша христиан. Един же от варвар взять инока и девицу: инока же, связав, поверже, а девицу веде в кущу свою и мало отшед. Девица же глагола иноку: «Господине отче, разумех, что хочет мне сотворити безаконник сей; и аще ударю его ножем, несть ли мне греха?» Он же рече: «Бог благословит тя, тщи: сего ради он, разъярився, убиет тя, и будеши с мученики». И пришед он, и восхоте коснутися ея, она же удари его ножем в руку. Он же, разъярився, взем мечь, изсече ея, и бысть мученица Христова».
То есть мы можем уверено сказать, что защита своей чести женщиной с оружием в руках, нанесение ран насильнику русскими людьми XV-XVI вв. считались вполне естественным и общественно одобряемым поведением.
Гимном истинной любви и супружеской верности может считаться знаменитая «Повесть о Петре и Февронии муромских», написанная псковским книжником Еромлаем-Еразмом в середине XVI века. В этом произведении мы можем встретить призыв хранить верность не только адресованный женщинам, но и мужчинам:
«В одном судне с Февронией плыл некий человек, жена которого была на этом же судне. И человек этот, искушаемый лукавым бесом, посмотрел на святую с вожделением. Она же, сразу угадав его дурные мысли, обличила его, сказав ему: «Зачерпни воды из реки сей с этой стороны судна сего». Он почерпнул. И повелела ему испить. Он выпил. Тогда сказала она снова: «Теперь зачерпни воды с другой стороны судна сего». Он почерпнул. И повелела ему снова испить. Он выпил. Тогда она спросила: «Одинакова вода или одна слаще другой?» Он же ответил: «Одинаковая, госпожа, вода». После этого она промолвила: «Так и естество женское одинаково. Почему же ты, забыв о своей жене, о чужой помышляешь?»
Таким образом, не углубляясь в изучение этого вопроса, можно отметить, что для русской культуры московского периода характерен взгляд на супружескую жизнь как на взаимное делание мужа и жены, их сотрудничество. Фундаментом же выступала супружеская верность, причем женская верность играла весьма большую, можно сказать, цементирующую роль в этом культурном стандарте. Конечно, реальная жизнь не могла полностью соответствовать этой идеальной формуле. Супруги могли не любить друг друга, изменять и стремиться освободиться друг от друга.
Нормы русского права о разводе восходили к византийскому праву. Имелось 10 причин для развода: неспособность к брачному сожительству; заболевание заразной болезнью («проказой»); безвестное отсутствие супруга; пострижение в монашество одного из супругов; различные непотребства в поведении жены (хождение в баню или на пиры с посторонними мужчинами, посещение публичных мероприятий в одиночку, проведение ночи в чужом доме и т. д.); покушение на жизнь супруга; заговор супруга против государства; если муж торгует честью жены; в результате прелюбодеяния; в результате обвинения в прелюбодеянии, которое не было доказано. Однако русское законодательство к разводу относилось строже, а в XIV-XV вв. нормы еще ужесточались. Так, физическая неспособность супруга к сожительству (который стал дозволяться только в случае согласия недееспособного супруга) больше не считалась основанием для развода, как и заболевание супруга тяжёлой или заразной болезнью. Прекращение брака в этом случае было возможно только по взаимному согласию супругов (очевидно, желающие развестись пользовались этой возможностью, в том числе придумывая себе мнимые болезни; так великий князь Симеон Иванович развёлся со своей второй женой, после чего оба вступили в новый брак). Процесс развода по причине бесплодия супруги, вошедший в употребление в XVI веке среди правителей Руси, был скорее юридическим фактом, но не правовой нормой. Само по себе бесплодие не было законным основанием для развода, поэтому князья и цари, насильно отправлявшие жён в монастырь, фактически нарушали собственные законы.
Вот в такую ловушку невозможности развестись, даже имея на то законные основания, попал князь Александр Васильевич Волконский. Вероятно, в 1590 или начале 1591 года он женился на дочери дьяка Афанасия Демьянова - Марии. В приданное получил двор в Москве, возможно, расположенный в Занеглименье. Также должен он был получить ферязи, аргамака и разное иное имущество, но как раз эту часть приданного Демьяновы отдали не полностью. Однако жизнь у молодожёнов не заладилась. Через полгода двор в пожаре сгорел. Вскоре выяснилось, что тесть скрыл от жениха, что его дочь больна «чёрным недугом» (эпилепсией). Князь Андрей жил с Марией «муча живот свой» 6 лет, но после смерти коварного Афанасия его дочь, княжна Мария, стала проситься в монастырь из-за своей болезни. Казалось бы, для князя забрезжил просвет. Он решился просить патриарха Иова разрешить постриг для своей жены. Но тут на авансцену вышла тёща, жена покойного дьяка - Фёкла. Эта решительная женщина приехала к князю и отговорила его от этого шага. Забрала свою дочь со всем приданным. Фекла обещала постричь несчастную Марию в монахини и вытребовала у незадачливого Александра «опашень багрец, пуговицы серебрены золочены.., две шупки черлены.., летник жолт камчат, во швы отлас золот.., летник бель камчат; да летник дорогинен, да телогрею дороги зелены...» Кроме этого, тёща прихватила ожерелье «низано пугвиц золоты з жемчюги», две золотные шапки, два ларчика, а в них «маниста с кресты и перстни золотые со всякую мелкою рухлядью». Обобрав зятя, тёща пообещала, что отдаст брачный договор, но... Фёкла так и не вернула этот документ. Эта хозяйственная женщина, получив и дочь, и имущество, уехала домой, а позднее сообщила князю Волконскому, что брачный договор был конфискован, тогда когда ее муженек попал в опалу. В 1594 году дьяк Демьянов был сослан в Казань, и тогда же вскрылась ещё одна некрасивая история. В 1593 году Афанасий Демьянов входил в посольскую миссию в Крымском ханстве. В бытность свою в ханстве он выкупил из плена женщину, оказавшуюся женой каширского сына боярского С. Е. Лихарева, попавшую в плен в 1591 году. Дьяк склонил несчастную к сожительству и насиловал её. Несчастная жаловалась на Демьянова послу, князю Меркурию Щербатову, но добиться ей справедливости тогда не удалось. Лишь после того, как Демьянов попал в опалу, её муж смог подать челобитную царю, и тот приказал взыскать и с князя Щербатова, не прислушавшегося к жалобам женщины, 25 рублей, и с насильника Демьянова - 25 рублей. Ну а как же наш обманутый князь Александр Волконский? А он так и остался женатым без жены. Фёкла оказалась достойной своего мужа: обобрала князя, дочь забрала, но и брачного договора не вернула, и дочь в монастырь не постригла. Тогда князь Александр решился написать при свидетелях духовную грамоту, в которой он изложил свои злоключения. В мае 1601 года патриарх Иов выслушал эту историю, опросил свидетелей, после чего засвидетельствовал эту «изустную», привесил печать и пообещал дать суд Волконским с Демьяновыми. Но сам князь Александр так и умер женатым без жены.