Обычный день

Артём Артёмов 18.05.2022

Обычный день

«Российские военнослужащие пресекли попытку контратаки украинских вооружённых формирований.

В результате бесперспективной авантюры Киевского режима было уничтожено ... танков, ... бронетранспортеров и ... солдат противника».

Так выглядит сухая сводка Минобороны. Украина пыталась атаковать, но была отбита и понесла потери. Сухо, и блекло. Так всегда, со стороны и издалека.

Вблизи это выглядит иначе.

Блокпост при выезде из Новопетровки.

- Старший кто?

От группы резервистов в касках образца 1944 года, отделяется боец повыше.

- Я...

- Какая обстановка впереди?

- Тепло... очень. Насыпают...

- Село наше?

- Не знаю... пятьдесят на пятьдесят кажется...

В нашей машине заметно повеселело. Впереди бахает не по детски, слышны прилёты «градов», а тут ещё и с оперативной обстановкой непонятно. А до точки назначения ещё три населённых пункта.

Машем рукой резервистам, провожающих нас грустными взглядами.

Следующее село, которое «пятьдесят на пятьдесят» оказывается нашим на все сто, причём уже давно. Где-то на соседней улице пара прилётов. Озираясь на громкие звуки, идёт местный мужичок.

- На ... поворот не пропустим?

- Впереди, возле разбитого дома с зелёным забором.

- Спасибо!

- А если бомбят надо прятаться? - неожиданно спрашивает мужик.

- Лучше прятаться, чем не прятаться, - улыбается Саня, сидящий за рулём.

- Так вроде далеко...

- Если далеко, не прячься, если близко - прячься! Понял?

- Ага...

Поворачиваем возле поломанного взрывом зелёного забора, и выезжаем из села. Вскоре на поле видим свежие следы гусениц и чёрные, недавние воронки. Ещё один блокпост.

- Там прорыв украинский, - вжав голову в плечи, сообщает нам военный.

- Серьёзный?

- Говорят танки. Градами наших херачат, и 152-ми кажись, кладут.

Переглянулись.

- Едем дальше, а там по обстановке,- подытоживаю общее невысказанное мнение.

Деревня пуста, спросить дорогу и обстановку не у кого. По наитию едем по наиболее раскатанной гусеницами дороге, поворачиваем в лесополосу. За поворотом свежие воронки, разбитый взрывом трактор, целая БМП и камаз, вокруг них человек десять, курят и прислушиваются. Впереди долбят тяжелые прилёты.

- Привет! Как обстановка?

- Там укропы прорвались! - взахлёб, с кавказским акцентом, сообщают нам бойцы. Танки, штук шесть и бэхи. А что мы со своей пукалкой?! Еле ушли!..

- Проедем? Нам штаб батальона.

- Вы что, с ума сошли?!

- Мы поглядим, - спокойно сообщает им Саня.

Под удивлённые взгляды трогаемся. Автоматы готовы, патроны в патронниках. Окна открыты. Моросит дождь.

Въезжаем в хуторок. Он предпоследний пункт, следующая деревня наша. Там передок и НКП батальона. Слева и справа в кустах, замаскированные ветками Камазы и Уралы. Людей нет. Только что был обстрел, все ещё по щелям сидят.

Пошла наша ответка. Лупят совсем рядом, видимо за леском. Чуть дальше слышатся выходы «градов». Пока идёт ответка надо проскочить.

Вот и наша деревня. Всё кругом в воронках. Останавливаемся на окраине, возле бетонного забора. Вперёд идём пешком. Лёгкая разведка. На ближайшей улице, во дворе одного дома мельтешение людей в тёмно-зелёных пикселях - наши. Спрашиваем обстановку. Всё плохо! Укропы прорвались, зажимают в кольцо. А у нас одна стрелкотня и трубы. Один танк подожгли, и слиняли, пока остальные не разметали.

- Где комбат?

- Наш уехал, а вам нужен с «единички», он на передке.

- Давно?

- Как началось. Запрыгнул в Урал с ещё одним и уехали. Вы лучше уезжайте, и мы сейчас тронемся, как Урал вернётся.

Благодарим. Машину загоняем к стене старого клуба, под раскидистую липу. В клубе была чья-то располага, сдвинутые стулья изображают кровати, на полу грязные маты, рядом мятые упаковки сухпайков. Сейчас пусто. Располагаемся на крыльце, ждём и слушаем. Людей, если не считать человек пять напуганных со двора напротив, ждущих камаз, никого.

По дороге, по которой только что проехали, накидали «градами». То тут, то там бахает что-то тяжёлое. Витя, третий наш спутник, на слух определяет:

- Сто пятьдесят второй... Сто двадцатый...

Прошла пара вертушек. Впереди Ка-52, сзади уступом Ми-24. Идут над самыми деревьями. Ушли левее. Минуты через три возвращаются.

Почти над нами с воем пролетают наши «градины», туда, на северо-запад.

- Нет, так не пойдёт, давай КНП найдём, там обстановку узнаем и комбата подождём, - предлагаю я.

Только садимся в машину, видим, что на край улицы выходит группа солдат. Идут тяжело, устало. Форма грязная, лица почерневшие. Представляюсь. Оказывается, разведка возвращается, с командиром.

- Ночью группировались в низинке. Мы их засекли, передали по инстанции. Но арта молчала. А утром попёрли. Без артподготовки, напролом. Штук шесть танков, восемь немецких «Утюгов», как наши «бэхи», на гусеницах, только высокие. И пехота.

Резервисты и кавказцы позиции побросали, и почти без выстрелов ушли. Наших осталось ни о чем. Мясорубка!

- Комбат там?

- Там, боюсь, в самую задницу полез... Мы на КНП, там начштаба. Давай за нами, покажу.

КНП - уцелевшая мазанка с сараем, почти в другом конце улицы. Один боец в палисаднике копает щель, кто-то курит. Разведчики ушли во двор.

- Как НШ найти, спрашиваю у бойца.

- Вон он, на крыльце.

Здороваемся.

- Как обстановка?

- Не знаю... Связи нет, глушат.

- Людей пошли!

Машет рукой. Подходит Коба, тот самый командир разведки. Достаёт карту, смотрим обстановку.

- Они пошли вот здесь и здесь. У нас как раз в этом месте выступ получается, они видимо решили нас отсечь и окружить. Резервисты убежали, в пулемете даже лента целой осталась.

Начштаба смотрит молча, как будто впервые видя. Потом одевает броню, зовёт бойца.

- Я пойду на правый фланг, посмотрю...

Уходит. Коба смотрит молча вслед и качает головой.

- Чай будете?

Над нами появляется неприятное жужжание.

- Прячемся, они квадрокоптер запустили.

Сидим под ветками побитого осколками клена. Жужжит совсем рядом. Далёкий оператор, безнаказанно направляет свою игрушку над самыми крышами, вдоль улицы. Кружит минут пять, потом улетает. Засёк, или нет? Прилетит?

Пронесло.

Пьём чай. Коба рассказывает, что в батальоне, предыдущий комбат, которого сняли месяц назад, куда-то подевал половину оружия, числящегося на батальоне. Бухал. На передке не показывался. На людей плевал. Личного состава осталось человек 100. В каждом взводе по 10-15 человек. Новый комбат, с передка не вылазит. С людьми говорит. Воровство тыла, и пьянки прекратил.

- Сколько сейчас на передке?

Он задумался:

- Человек двадцать пять, наверное...

После чая, вышли к машине. Ждём. Опять пронеслась пара вертушек, но отработали совсем близко, в полутора километрах.

Выбегает Коба.

- Видел куда работали?! Они уже тут! Мы снимаемся! И вы уезжайте!

- Связи так и нет?

- Нет! Глушат.

- Людей сколько у тебя?

- Здесь, человек 15.

- Отправь по два – «глаза». Будем хоть обстановку знать. Если бы подходили, стрелкотня была бы, а уже полчаса, как тихо...

Коба смотрит на меня, потом отрицательно качает головой.

- Уходим. Съездите на хутор, там Ермак, пусть Урал для эвакуации пришлёт.

С горем пополам находим Ермака. Довожу просьбу Кобы, честно добавляя, что на мой взгляд необходимости эвакуироваться нет. Но, решайте сами...

- А вы к кому? - спрашивает Ермак.

- К комбату, договаривались на сегодня...

- Как вас зовут? – оживляясь, спрашивает он.

Называю позывной и имя.

- Он говорил! - Ермак тепло меня обнимает, - Теперь нас пятнадцать! Я сейчас несколько человек к комбату отправляю, вы поедете?

Конечно, поедем, раз такое дело.

В дребезжащем кузове Урала доезжаем до лесополосы, оттуда ещё пешком. Окопы возле узкой дамбы. Позади хлопает восемьдесят второй миномёт.

- Молодцы танкисты, вышло наших три коробки, и сразу одну укроповскую сожгли. Потом ещё одну. Арта накинула, пехота залегла, а потом отходить стала, - Комбат, устало оживлённый, рассказывает обстановку.

- Там, впереди, наши остались, которых укропы обошли, надо их вытаскивать. Идём?

Идём.

Левее, в километре продолжали работать вертушки, с шумом отстреливая свой бк по лесополосам. Мы шли по паханному, чуть поросшему травой полю. Километрах в двух, встретили ротного. Рядом валялся чей-то окровавленный рукав и ошмётки бинтов.

- У нас два легких трёхсотых, - сообщил ротный, - Еле их увидел. Неожиданно появились и поперли. «Шмелями» их, но то недолёт, то деревья.

Ещё пятеро были на краю лесополосы у берега ставка. Рядом укроповские двухсотые и следы крови. Сожжённый бронетранспортёр, рядом автомат в крови.

Комбат расчувствовался и обнял парней.

- Спасибо!

Уставшие ребята с потухшим взглядом, честно справившиеся со своей работой.

Всего в батальоне 3 двухсотых и 3 трёхсотых.

- Люди все разные, - уже в сумерках, когда всё стихло, рассказывал комбат, - Но я своим, с которыми приехал, говорил - пусть кто-то убегает, мы отступать не будем. Даже если нет связи, должны знать, что стоим. А укропов бить можно и нужно. Техники только в батальоне нет. Я разговаривал с комполка, пообещал «бэху» третью, сейчас экипаж готовлю. Да и два коптера не помешали бы... У укропов они в каждом взводе, а у нас отделение такое есть, а коптеров нет...

Уехали уже затемно. По дороге те же блокпосты с успокоившимися резервистами. Впереди - чёрный Мариуполь и ночь на заводе Ильича. И сухие строки МО РФ подытожившие этот день...

Обычный день

Задать вопрос

Спасибо!