- Главная
- Разделы журнала
- Неизвестная Россия
- Москва прифронтовая
Москва прифронтовая
Артур Перов 4.12.2014
Артур Перов 4.12.2014
Москва прифронтовая
Рядом шли ожесточённые бои, город бомбили ежедневно, но Москва выжила.
Годовщине битвы под Москвой – посвящается.
Москва декабря 1941 года, застывшая и заснеженная, осаждённая немцами, достойна отдельного внимания. По-прежнему столица, с частично эвакуированными, но все так же работающими заводами, она оказалась на передовой. Всегда оживленный город был тих. Ни одного огонька в окнах домов, приказ о светомаскировке выполнялся тщательно. Улицы пусты, лишь иногда по ним нестройно проходили небольшие отряды противопожарной обороны, состоящие в основном из женщин и детей старшего школьного возраста, да заводские смены на короткий промежуток наполнят их, сменяя друг друга. На центральных площадях притаились толстые туши дирижаблей, готовые в любую минуту по первой команде наблюдателей, расположившихся далеко за пределами города, взмыть в небо. Казалось, город исподлобья смотрел в тёмное небо, сурово и напряженно, в любой миг ожидая налёта.
Всей стране было известно, что обстановка возле столицы напряженная. Газета «Правда» в те дни писала: «Вот уже около двух месяцев фашистские банды рвутся к сердцу нашей страны - любимой, родной Москве. Не считаясь ни с какими потерями, озверелый враг предпринял новое наступление. Опасность под Москвой не только не уменьшилась - она возросла.
И перед лицом этой возросшей опасности мы говорим вам, дорогие друзья, словами великого Кутузова:
- Ни шагу назад! Стоять насмерть!
Одни из нас работают на заводах, другие - на фабриках, третьи - на железной дороге, четвертые - в артелях, пятые - в магазинах.
Все мы считаем себя бойцами. Все мы - на фронте. Воскресниками, выполнением двойных и тройных норм, участием в охране города от вражеских лазутчиков, провокаторов, пособников врага - всем мы помогаем фронту. Мы с вами - в одних рядах. На нас смотрит вся страна. В самых отдаленных уголках Союза, далеко за его рубежами миллионы людей каждое утро с волнением берут газетный лист - как в Москве?
И мы с вами, дорогие братья по оружию, отвечаем так, чтобы слышала вся страна, весь мир:
- В Москве крепко. Москва - на замке, враг не пройдет!».
Октябрьская суета давно прошла, остались решимость и целеустремлённость. Город был подготовлен к обороне, на различных улицах были сооружены баррикады, противотанковые препятствия в общей сложности протянулись на расстояние, превышающее сто километров. Было оборудовано 1400 огневых точек ПВО, на крышах и в оконных проемах зданий. Часть жителей города была призвана в Красную Армию, часть эвакуирована вместе с предприятиями. В Москве осталось проживать менее половины ее жителей - 2500000 человек.
Работали в сутки по 12 часов, иногда дольше. Наравне со взрослыми у станков трудились и дети от 14 лет, их рабочий график был проще, но легким его, конечно, не назовешь. Дежурили на крышах и во время бомбежек, тушили «зажигалки», которые в избытке сбрасывали фашисты. С продуктами было тяжело, к тому времени в стране ввели карточки. Еще с августа 1941 г. хроническая нехватка хлеба и других продуктов стала ощущаться практически во всех городах Советского Союза. Из продуктов питания карточки вводились на хлеб, крупу, сахар, масло, мясо, рыбу, кондитерские изделия; а из промтоваров – на мыло, обувь, ткани, швейные, трикотажные и чулочно-носочные товары. Нормы снабжения устанавливались в зависимости от наличия (с учетом производства) тех или иных товаров и были дифференцированы по группам населения в зависимости от характера и важности выполняемой работы.
Норма выдачи хлеба по карточкам составляла: рабочим – 800 граммов, служащим – 600 граммов, иждивенцам и детям – по 400 граммов в день. В самый пик обороны нормы были снижены. Хлеб по карточкам выдавали каждый день строго на один талон, можно было взять на один день вперед. Другие продукты по карточкам выдавали не регулярно, с задержками на 1-2 месяца и с каждым годом норма уменьшалась. Нормировали также мясо и мясопродукты, рыбу и рыбопродукты, но выдавали их очень редко, вместо мяса иногда выдавали яичный порошок. Позже стали нормировать соль (по 400 г.) и спички (по 3 коробки), а также керосин (по 4 литра на месяц), в дальнейшем эти нормы тоже уменьшали.
Если сначала продукты можно было получать в любом магазине, то позже карточки стали прикреплять к определенному магазину. Утерянные карточки не возобновлялись до конца месяца. В Москве карточки были хлебные, продовольственные и промтоварные. Причем выбрать можно было только один из трех вариантов продовольственной карточки. В продуктовой карточке были талоны на определенное количество граммов отдельных видов продуктов питания (мясо, рыбопродукты, макаронные, крупу, жиры и др.).
Но раньше голода пришла другая напасть – авиационные налёты. Уже к середине июля Москву окружили плотным кольцом ПВО, а также привели в боевую готовность авиацию.Для защиты населения подготовили бомбоубежища, обеспечили светомаскировку зданий и транспорта. Первая бомбардировка Москвы состоялась в ночь с 21 по 22 июля. Около 10 часов вечера 220 самолетов люфтваффе появились со стороны Смоленска. Пробиться к Москве, несмотря на не полностью введенные в строй точки ПВО и на отсутствие боевого опыта боевых расчетов, оказалось непросто – сквозь советский противовоздушный заслон удалось пройти лишь нескольким машинам. Всего же в Москве за время этого пятичасового налета рухнуло 37 зданий.
Для дезориентации лётчиков Вермахта было принято решение путём маскировки лишить их основных ориентиров, и, кроме того, маскировка наиболее важных объектов помогла бы сохранить их от уничтожения. Комендант Кремля Спиридонов в своем рапорте от 26 июня 1941 года предложил два варианта маскировки Московского Кремля. Первый предусматривал снятие крестов, уничтожение блеска позолоченных глав кремлевских соборов. Крыши и открытые фасады всех кремлевских зданий планировалось перекрасить таким образом, чтобы они выглядели, как обычные дома. Второй вариант отличается тем, что комбинацией различных макетов создают ложные городские кварталы и через Москву-реку для дезориентации противника устраивается ложный мост.
В постановлении ГКО "О создании службы маскировки при Московском совете" от 9 июля 1941 г. сказано:
«1. Разрешить Московскому совету создать из архитекторов и художников службу маскировки наиболее важных объектов г. Москвы. Оплату работы этой службы произвести за счёт бюджета Московского совета.
2. Обязать службу маскировки Московского совета обеспечить маскировку таких объектов, как оборонные заводы, водопроводные станции, Кремль, Центральный телеграф, нефтехранилища и городские мосты».
После проведения первых маскировочных работ над Москвой пролетел самолет с проверяющими, сотрудниками госбезопасности и служащими ПВО, они констатировали: “Окраска кремлевских стен и фасадов кремлевских зданий под перспективу города дает положительные результаты. Немаскированные здания (корпус №1, Большой Кремлевский дворец, Иван Великий и пр.) резко выделяются и подлежат обязательной перекраске... Резко демаскирует Кремль Александровский сад, который необходимо застроить макетами, разрезать дорогами и тем самым уничтожить однотипный массив зелени...”
Широко использовались в противовоздушной обороне в качестве заграждения аэростаты: опасаясь столкновения с тросами и обшивкой аэростатов, немецкие самолеты были вынуждены подниматься выше, что снижало точность бомбометания.
Начиная с 22 июля, бомбардировки стали регулярными. Фашистские самолёты появлялись над Москвой, едва опускались сумерки, и бомбили до пяти-шести часов утра. Порой за одну ночь случалось по четыре-пять налетов. Бомбардировщики обычно двигались двумя волнами: первая сбрасывала зажигательные бомбы, а вторая – фугасные, целясь по освещенным первыми объектам. Понятно, что при такой видимости сложно определить, где настоящая цель, а где нет. Так что большинство бомб сбрасывалось беспорядочно, а многие прицельные удары наносились по макетам.
Из 8600 бомбардировщиков, посланных на советскую столицу, цели достигло менее трех процентов, а 1392 самолета были уничтожены истребителями и зенитными установками. Но 234 бомбардировщика смогли всё же прорваться к Москве и сбросить 1610 фугасных бомб и около 100 тысяч зажигательных. Благодаря маскировке примерно треть этого смертоносного груза попала в ложные цели. За девять месяцев бомбежек – с июля 1941-го по апрель 1942 года – пострадало лишь 19 небольших предприятий, а также 227 зданий (жилые дома, больницы, школы, театры).
Перед налетом немецких самолетов по радио сообщали: «Граждане, воздушная тревога!» - повторяли это три раза, и затем включались сирена и гудки паровозов. В это время прожектора шарили по небу и со всех сторон начинали стрелять зенитки. Дежурные занимали свои места на чердаках и крышах для уничтожения "зажигалок". Для этого там были приготовлены ящики с песком, бочки с водой и длинные щипцы для захватывания зажигалок. В этих приготовлениях – заготовке песка и воды, а также в дежурствах на крыше – активно участвовали и дети. Если зажигалка попадала на крышу, то от удара она вспыхивала и загоралась, а от нее могла загореться крыша или чердак, если зажигалка пробивала крышу. Нужно было схватить зажигалку щипцами и затушить ее в воде или песке или сбросить на землю, где тоже находились дежурные и тушили зажигательные бомбы. По окончании бомбежки по радио объявляли: «Угроза воздушного нападения миновала. Отбой», - эту фразу тоже повторяли три раза.
5 декабря 1941 года Советские войска перешли в наступление, разгромили ударные группировки группы армий «Центр» и сняли угрозу, нависшую над Москвой. На полях Подмосковья было нанесено первое крупное поражение немецко-фашистской армии во второй мировой войне, развеян миф о ее непобедимости. В битве под Москвой гитлеровцы потеряли в общей сложности более полумиллиона человек, 1300 танков, 2500 орудий, более 15 тысяч машин и много другой техники. Красная Армия вырвала у врага стратегическую инициативу и создала условия для перехода в общее наступление.
Успех военной операции под Москвой не избавил город от налетов вражеской авиации. Ещё долго мальчишки, дежурившие на крыше, прислушивались к ночной тишине. Они научились из всей городской какофонии звуков вычленять один, слабый, на уровне ультразвука, но с каждой минутой, с каждой секундой становившийся громче, и в результате заполняющий всё небо – гул моторов бомбардировщиков.
Но шло время, советские войска неумолимо теснили врага, русский солдат вышел к линии границы СССР. Русские, белорусы, украинцы, грузины, осетины, узбеки, таджики, татары, чеченцы, дагестанцы, буряты, коми, ненцы, таджики, казахи, не делясь по национальностям, освобождали Киев, Минск, Львов, Прагу, Варшаву, Ригу, Белград. И каждый успех на полях сражения, каждый освобождённый и взятый город Москва встречала салютом. Не дожидаясь окончания войны, город восстанавливался. Разбирались завалы, ремонтировались мосты и здания. Открывались новые станции метро, чьё строительство не останавливалось даже в тяжелом сорок первом. День, когда на улицы города вернулось освещение, для москвичей стал праздником, включение уличных фонарей явилось иллюстрацией скорого окончания войны. А когда из репродукторов на улицах и радиотарелок в квартирах Левитан торжественно объявил: ПОБЕДА!!! – люди целовали и обнимали друг друга. Пережившие четыре года войны на всю жизнь запомнили этот день! Этот праздничный салют! Слезы счастья и слезы от потери родных и близких!
Жаль, конечно, что сейчас не все люди (да что там, не все страны) помнят эту войну. Не все помнят, или не хотят помнить, расстрелы и концлагеря. Намеренно искажают действительность, прославляя Бандеру и других таких же убийц. Тем более мне отрадно, что моя Страна и моя Москва сохранили эту память. И каждый год в Москве проходит парад Победителей, на который, скрипя зубами, вынуждены, из-за политкорректности, приезжать главы новых фашистских государств. В Москву, которая в сорок первом, как и много сот лет назад, объединила множество земель и народов, перед лицом общей беды – нацизма и фашизма.
Автор:
Артур Перов