- Главная
- Разделы журнала
- Общество
- Цена ошибки или о цензуре (Часть II)
Цена ошибки или о цензуре (Часть II)
Виктор Добров 15.05.2023
Виктор Добров 15.05.2023
Цена ошибки или о цензуре
Часть II
Как уже упоминалось ранее, правительство Российской империи во второй половине XIX века прекрасно осознавало как достоинства, так и недостатки такого института, как цензура. Именно время правления Александра II Освободителя связывают с так называемой либерализацией цензуры. Автором реформ в области цензуры стал русский государственный деятель граф Пётр Александрович Валуев, возглавлявший с 1861 года министерство внутренних дел. В программу министра внутренних дел графа П. А. Валуева входила и законодательная деятельность в области печати, в том числе пересмотр старого законодательства. В марте 1865 года общее собрание Государственного совета приняло новый закон о цензуре и печати, который Александр II утвердил в качестве Временных правил о цензуре и печати. И хотя в названии присутствовало слово «временные», тем не менее, данный закон был существенным шагом вперёд. В частности, от предварительной цензуры освобождалось большинство газет и журналов империи:
«а) в обеих столицах: все выходящие доныне в свет повременные издания, коих издатели сами заявят на то желание; все оригинальные сочинения объёмом не менее 10-ти печатных листов и все переводы, объёмом не менее 20-ти печатных листов;
б) повсеместно: все издания правительственные; все издания академий, университетов и учёных обществ и установлений; все издания на древних классических языках и переводы с сих языков; чертежи, планы и карты».
Временные правила 6 апреля 1865 года не касались духовной и иностранной цензуры, цензуры изобразительной продукции (эстампов, рисунков и т.п.), которые были оставлены «на существовавшем тогда основании».
В результате, несмотря на то, что освобождение газет и журналов от предварительной цензуры происходило при внесении ими залога от 2,5 до 5 тысяч рублей, с 1865 по 1870 годов число газет, без учёта губернских и епархиальных ведомостей, увеличилось с 28 до 36.
По Временным правилам освобождённые от предварительной цензуры пресса, сочинения и переводы, «в случае нарушения в них законов, подвергаются судебному преследованию», а периодические издания «в случае замеченного в них вредного направления подлежат к действию административных взысканий, по особо установленным правилам».
Стоит ли говорить, что эти самые «особо установленные правила» - не что иное, как лазейка, которую оставляла за собой власть на всякий случай…
Валуев подчёркивал, что с 1858 года «правительство признало и возможным, и полезным расширить сферу частной прессы, облегчить существовавшие дотоле цензурные правила. Опыт доказал, что расширение свободы печатного слова должно быть соразмерно со степенью личной ответственности издателей, редакторов и сочинителей и что подобное соответствие не может быть установлено при исключительном господстве предупредительной цензуры, по существу которой ответственными лицами считаются цензоры, в лице же их и само правительство...» Министр внутренних дел считал, что именно это обстоятельство «послужило исходною точкою для последовавшего ныне освобождения некоторых изданий от цензуры». В новых условиях вся ответственность будет лежать на издателях, редакторах и сочинителях.
Но при всём при этом Валуев, равно как и ряд министров, считал, что «злоупотребления печатным словом могут иметь гибельные последствия для государства», а например, К. П. Победоносцев[1] назвал журналистику «самой ужасной говорильней, которая во все концы необъятной русской земли, на тысячи и десятки тысяч вёрст, разносит хулу и порицание на власть, посевает между людьми мирными и честными семена раздора и неудовольствия, разжигает страсти, побуждает только к самым вопиющим беззакониям».
Что характерно, такое мнение единичным не было и, напротив, получило самое широкое распространение. В итоге, свобода печати воспринималась как нечто крайне вредоносное для русского общества, а потому периодическая печать требовала строжайшего контроля.
Проект нового закона о печати в правление Александра III был представлен в Комитет министров в августе 1882 года министром внутренних дел графом Д. А. Толстым. Разумеется, Толстой учитывал мнение своих предшественников, и как следствие, роль административного вмешательства в дела журналистики значительно возросла. Было усилено наказание тех органов периодики, которые после трёх предостережений были временно приостановлены. Редакторы их после истечения срока приостановки должны были представлять своё издание в цензурный комитет накануне выхода в свет в 11 часов вечера.
Фактически предварительная цензура была восстановлена. Всего за период царствования Александра III в результате цензурных репрессий прекратили выход 15 газет и журналов. С 1881 по 1894 годы были запрещены 72 книги. Также с 1882 по 1891 г. было запрещено к представлению 33% русских пьес, 4,5% немецких и около 0,5% французских.
В Уставе о цензуре 1890 года указывалось, что «во всех вообще произведениях печати следует не допускать нарушения должного уважения к учению и обрядам христианских исповеданий, охранять неприкосновенность верховной власти и её атрибутов, уважение к особам царствующего дома, непоколебимость основных законов, народную нравственность, честь и домашнюю жизнь каждого. Цензура обязана отличать благонамеренные суждения и умозрения, основанные на познании Бога, человека и природы, от дерзких и буйственных мудрствований, равно противных истинной вере и истинному любомудрию.
Она должна притом различать творения дидактические и учёные, назначаемые для употребления одних учёных, с книгами, издаваемыми для общенародного употребления. Не следует допускать к печати сочинений и статей, излагающих вредные учения социализма и коммунизма, клонящиеся к потрясению или ниспровержению существующего порядка и к водворению анархии. Не допускаются к печати статьи: 1) в которых возбуждается неприязнь и ненависть одного сословия к другому; 2) в которых заключаются оскорбительные насмешки над целыми сословиями или должностями государственной и общественной службы».
Ну а в Уголовном уложении 1903 года предусматривались санкции за нарушение закона о печати:
«Статья 292. Виновный в устройстве или содержании заведения для тиснения, хотя бы с одним станком, без установленнаго законом разрешения, наказывается: арестом на срок не свыше трехъ месяцев или денежною пенею не свыше трехсотъ рублей.
Если такое заведение для тиснения устроено или содержалось с принятием мер для сокрытия его от установленнаго надзора, то виновный в устройстве или содержали такого заведения наказывается: заключением в тюрьму.
Статья 294. Виновный в выпуске в обращение из заведения для тиснения издания 1) с заведомо ложным означением о разрешении его цензурою; 2) с заведомо ложным указанием заведения, в коем оно оттиснуто; 3) с заведомо ложным означением имени издателя или ответственнаго редактора, если повременное издание выпущено без надлежащаго разрешения, наказывается: заключениемъ в тюрьме.
Статья 296 Виновный в открытии книжной лавки или читальни, или в производстве торговли произведениями тиснения, без установленнаго законом или обязательным постановлением разрешения, наказывается: денежною пенею не свыше ста рублей.
Статья 298. Торговля запрещёнными изданиями или выпуск изданяи не прошедшего цензур наказывается штрафом не свыше трехсот рублей.
Статья 300. Выпуск в обращение издания, заведомо задеражанного цензурой наказывывается штрафом не свыше трехсот рублей.
Статья 301. Продажа раскольнических или старообрядческих книг наказывается штрафом не свыше трёхсот рублей, найденные книги изымаются».
Как видно, краткий период либерализации цензуры сменился ещё большим её ужесточением. Александр II был реформатором: он попытался решить крестьянский вопрос, провёл ряд реформ в образовательной, военной и земской сферах. Однако решения его популярностью среди дворян не пользовались, поскольку в значительной мере ущемляли их интересы. А Александр III именно дворянство сделал своей опорой в деле укрепления самодержавия. Любые же либеральные настроения в обществе подрывали государственные устои и, естественно, требовали жёстких и решительных мер. Среди интеллигенции говорили, что «наступили дни чёрной реакции», НО так ли всё однозначно?
В эти самые «чёрные дни» был написан ряд полотен известных художников, представленных на выставке Товарищества передвижников, а также в Третьяковской галерее. Выставку Товарищества передвижников посетил император Александр III с супругой, и ему была показана картина Ильи Репина «Арест нигилиста» («Арест пропагандиста»). «Даже «Арест нигилиста» вытащили ему, – писал позже Репин дочери Льва Толстого. – Он рассматривал и хвалил исполнение, хотя ему показалось странным, почему я писал это так тонко и старательно». А позже Репин отметил, что «в отношении изобразительного искусства Император придерживался демократических воззрений... Правительство наше очень терпеливо относится ко всем почти явлениям в нашем искусстве. «Бурлаков» моих по эскизу моему заказал мне великий князь Владимир Александрович (президент Российской академии художеств, брат императора), «Запорожцев» купил государь. Вообще, правду сказать, они беспристрастнее и совсем уже не деспотичны в своих требованиях».
Окончание следует.
[1]Константин Петрович Победоносцев - русский правовед, государственный деятель консервативных взглядов, писатель, переводчик, историк церкви, профессор, обер-прокурор Святейшего синода и член Государственного совета, действительный тайный советник.