- Главная
- Разделы журнала
- Общество
- Песня про Кумушку черепаху
Песня про Кумушку черепаху
Александра Шапиро 29.11.2023
Александра Шапиро 29.11.2023
Песня про Кумушку черепаху
История о том, как чтение челобитной 1666 года превратилось в лингвистическо-зоологическое расследование. Впрочем, по порядку.
«А шёл я по улицы и запел песнь...»
В 1560 году на берегу реки Тихвинки (современная Ленинградская область) был основан мужской Тихвинский Богородичный Успенский монастырь. Постепенно у монастыря сложился Тихвинский посад, жители которого, преимущественно ремесленники и торговцы, назывались «посадскими людьми». К середине XVII века здесь уже было двенадцать улиц и два переулка, четыре церкви, гостиный двор и таможня. Люди посада считались крепостными Тихвинского Богородичного Успенского монастыря, поэтому судебную власть вершила монастырская администрация.
В начале января 1666 года вдова Натальица Клементиева дочь, жительница Тихвинского посада, отправила архимандриту челобитную на посадских же людей Савелея/Савку Васильева сына Копылова и Филипа (Филиппа) Васильева сына Кожина. Вот что писала «бедная сирота вдова Натальица Клементиева дочеришко». «Пришед тот Савка Копылов, учал на окнишко избёнка моего (заменяю просторечный глагол «сс-ть» на «мочиться»). И я, в другое окно выглянув, учала ему говорить, прочь отсылать. И тот Савка в окно меня бил ногами и бранил всякою неподобною лаею. И я вышла на улицу на нево являть соседам, и он меня учал бить на смерть, и дочеришко мое выбежала меня отнять, и он дочеришко мое бил насмерть и позорил всякими неподобными позорными речми. А тот Филип преже тово приходя под окно не в один на кон, меня сироту и дочеришко мое бранили и позорили всякою неподобною лаею, и окнишка ломали. А мне, бедной, от их насильства и позору жить не мочно, на всякой вечер приходят и окна ломают... Обороните меня, бедную вдову, от таких насильников. Пожалуйте... на них сыск и управу».
Филип Васильев сын Кожин на очной ставке «в ответе своём сказал»: «Я у них под окном не бывал и не бранивал». Савка Васильев сын Копылов «сказал»: «Я-де у вокна ей, вдовы Наталье, не бывал и на окно не ссаввал, и ей, Наталье, и дочери ей не бивал, и никакими позорными речми не бранивал. А шёл я по улицы и запел песнь «Кумушка черепаха», и та Наталья з двемя дочерми, выскоча из двора с копьём, а у дочерей по ослопу (по дубине) в руках, и меня били насмерть, голову проломили и копьём кафтан испрокололи, и бив, покинули замертво. И меня свёл домой Яков Швец». А вот что рассказал призванный в свидетели Кондратей Ондреев «по святой непорочной евангелской заповеди Господни, ей ей». «Шёл я Белозерской улицой в вечеру аж, Сава Копылов пьян гаразно (сильно), на ногах не может стоять осередь улицы.... А Наталья вдова на улицы ходит с копьём, к нему, Савелью, примахивает, заколю-де. А он толке и говорит, поди-де коли. И я его учал прочь тянуть, и он сказал, за что-де ей меня колоть, я-де ей не зделал ничево. И пришед дочь ея, Савина жена (получается, что Савка был зятем Натальицы) ударила ево поленом в голову и голову проломила, а он ею от себя пехнул. И старуха Наталья з другой дочерью, девкую, сама четверта, его учали бить. Я и прочь побежал, то моя скаска».
Увы, неизвестно, чем кончилось рассмотрение дела. Но интересно, что же за песнь такая про кумушку черепаху, при звуках которой женщины, по словам Савки, выскочили из дома и «били его насмерть». Сведений о песне и, соответственно, её текста я не нашла, поэтому попыталась разобраться: кого могли назвать «черепахой» в XVII веке.
«Кто облачи желву во чрепии»
В 1385 году Дмитрий/Димитрий Зограф/Зоограф, по всей видимости служивший в Москве дьяком у московского митрополита Киприана, перевёл с греческого так называемый Шестоднев Георгия Писиды. Византийский автор VII века на основе Священного Писания, трудов отцов церкви и античных мыслителей создал описание Вселенной с небом и землёй, планетами и ангелами, временами года, человеком, растениями и животными. И в переводе Дмитрия Зографа, в частности, есть фраза: «Кто облачи желву во чрепии». Желва/желвь/жолва – это древнее славянское название черепахи. Так, в современном сербохорватском есть желва, в словенском – zelva, чешском – zelva, польском – zólwi. Интересно, что в данном случае панцирь животного ассоциировался с выпуклостью, шишкой, наростом (в более позднем и узком смысле – мозолью или нарывом) – желвой. От желвы, кстати, произошло слово «желвак». «Словарь русского языка XI-XVII веков» показывает желву-черепаху также в источниках XVI-XVII веков («давленину ядят латиняне... и медведину и выдру и желвы»; «ядущи... жолву и всяк же зверь»; «индейскаго желвя глаз» предписывали в лечебных целях).
Когда же желву облачили во «чрепии», то есть стали называть черепахой? Трудно сказать. Древнерусское слово «чрепъ» – «глиняный осколок, черепок глиняного сосуда» известно в источниках с XI века; у него индоевропейское происхождение со значением «скорлупа». Ближайшая родственница здесь – черепица, кровельный штучный материал изначально из обожженной глины. Здесь сделаю небольшое отступление.
Среди изображений Спаса Нерукотворного есть образ под названием Керамидион/Святая Керамида/ Святое Чрепие. Его появление связано со следующей легендой. Царь Эдессы (древнего города на современном юго-востоке Турции) Авгар принял христианство, а «доску негниющу» с образом Спасителя поместил над городскими воротами. Со временем один из правителей Эдессы вернулся к язычеству, и епископ-христианин замуровал икону в нише городской стены. Спустя четыреста лет, в 545 году, когда город осаждали персы, эдесскому епископу явилось откровение о местонахождении иконы. И когда нишу размуровали, то увидели не только прекрасно сохранившуюся икону, но и отпечаток лика на глиняной доске (черепице, чрепии), которая закрывала Нерукотворный образ. С тех пор на иконах «Спас Нерукотвоный на чрепии» фон либо (нечасто) имитирует фактуру черепицы/камня, либо (в основном) даётся более тёмным.
Кстати, латинское название черепахи testudo также произошло от ассоциации твёрдого панциря с черепком – слово переводится как «черепица». Когда же «череп» и его вариации в русском, болгарском, украинском и белорусском языках превратился в «костный каркас головы», точно сказать нельзя: в Древней Руси в значении «череп» одно время употребляли слово «лоб», а собственно лбом было «чело». В «Полном церковно-славянском словаре (с внесением в него важнейших древнерусских слов и выражений» издания 1900 года есть «череп» как привычный нам череп, и «черепаны» – черепки, битые горшки. Так что черепаха – животное с «черепком»-«черепицей» на спине. «Желва – некое животно в мори, имущее на спине чрепину аки чашу/аки блюдо» – говорилось в одном из «Азбуковников» XVII века. В уникальном источнике по разговорной речи Московской Руси XVII века – русско-английском словаре ученого-филолога, пастора Ричарда Джемса – зафиксировано слово cherrаpac. Джемс начал изучать русский язык ещё до визита в «Московию» в 1618 году, поэтому сделал (преимущественно в Холмогорах и Архангельске) прекрасные записи слов и оборотов речи. И, рассуждая о происхождении названия «черепаха», поставил его рядом со словом «череп» в значении «черепок». В 1627 году, после почти тридцати лет работы, вышел в свет «Лексикон славеноросский альбо имен толкование» Павмо Берынды. В нем читаем: «Желв: testudo, черепаха, чаша черепашая, череп».
К сожалению, любимый мой «Словарь русского языка XI-XVII веков» до бувы «Ч» ещё не дописали, поэтому могу лишь предположить: какое-то время «желва» и «черепаха» существовали рядом. Как, например, древнерусский/потом диалектный «язвец» и тюркский, из ногайско-кыпчакской группы, «барсук».
Разрыв-трава и ядовитый укус
Издавна отечественные книжники брали сведения о животных из трудов византийских коллег, работавших с богословскими трактатами, философскими трудами античных авторов, описаниями путешествий, мифами и сказаниями. Весьма условные естественнонаучные тексты пришли вместе с переводами с латинского, немецкого и потом польского после середины XVI века, но книжные описания животных и реальные знания о них ещё долго, практически до конца XVII-начала XVIII века, существовали параллельно.
Автор «Славянского бестиария» – словарного свода, построенного на материале памятников восточно- и южнославянской письменности XII-XVII веков – О. В. Белова пишет о связи черепахи и так называемой разрыв-травы. В мифологии славян эта магическая трава открывала любые замки. Как её добывали? Гнездо черепахи огораживали частоколом, и животное, чтобы «выпрясть колья вон» и освободить своих детенышей, находило и приносило корень разрыв-травы. Впервые история о черепахе и траве, возможно под влиянием народных верований, была упомянута в древнерусском памятнике «От Шестоденьца избрано о животех» – сборнике статей о животных из «Шестоднева Иоанна Экзарха», написанного болгарским писателем и переводчиком следующего за знаменитыми Кириллом и Мефодием поколения в конце IX-начале X века. В свою очередь, Иоанн Экзарх опирался на более ранний источник. Из «Шестоденьца» сюжет перешёл в популярный в среде старообрядцев текст XVII века «Слово о рассечении человеческого естества, како сечется в различныя вещи». В этом произведении также черепаху «славянским языком» называют ехидной, приписывают ей «лютый взгляд» и умение убивать «вредителей своих» собственной мочой.
В верованиях славян Полесья и Украины черепаха считалась настолько ядовитой, что от её укуса не помогал даже заговор. А вот что написал об этом в своем словаре Ричард Джемс (1618-1619 годы): «Черепаха, cherrаpac. Их много возле Астрахани, укусы их ядовиты, но голландцы едят их там».
С середины XVII века на Руси было популярно, судя по многочисленным спискам, «Дамаскина, архиерея Студита собрание от древних философов о неких собствах естества животных», написанное в XVI веке. В этой энциклопедии особенностей и повадок животных есть и черепаха, «обитающая в мори окрест Кипрскаго острова». Которая: закапывает яйца в песок, а через сорок дней забирает вылупившихся детенышей «пастись» на море; имеет очень большой панцирь (панцирь – это уже современный перевод, в оригинале написан «череп»).
Интересны также и изображения черепахи в источниках. Автор «Славянского бестиария» О. В. Белова пишет, например, о существе с панцирем, из-под которого видны многочисленные конечности; существе, похожем на большую креветку с двумя руками и круглой усатой головой. На миниатюре из списка XVI века «Христианской топографии» (написана в VI веке в Византии; самая ранняя из известных славянских редакций датирована 1495 годом) черепахи нарисованы в виде двух рыбок.
По прозвищу Черепаха
Согласно писцовой и межевой книге Свияжска с уездом 1565-1568 годов, в «жилецких слободах» был двор Ваньки Черепахи. В классическом «Ономастиконе» С. Б. Веселовского по источнику 1612 года известен крестьянин Яков Черепаха из Арзамаса. В «Словаре пермских фамилий» Е. Н. Поляковой есть житель Усолья Камского (современного Соликамска в Пермском крае) Меншичко Перфирьев сын Черепахин – 1623 год. В переписной книге Яренского уезда 1643 года в «деревне, что была погост Лозомана на суходоле» (современное село Лызым в Сыкдывдинском районе Республики Коми) значились «бобыли Ондрюшка да Елизарко, прозвище Шелай, Васильевы дети Черепахины». В 1649 году Панка Елисеев сын Черепахин жил в Козлове (современный Мичуринск в Тамбовской области) «на посаде, на государевой земле своим двором», промышлял кузнечным ремеслом, а был уроженцем Ельца, где «отец его жил в казачьей в полковой службе у зятя в захребетниках». В 1696/97 году в Лебедяни (в наши дни относится к Липецкой области) некто Черепахин служил копейщиком.
К 1702 году в именной книге пашенных и оброчных крестьян Верхотурского уезда (сейчас город Верхотурье в Свердловской области) также появился некто Черепахин. Согласно документам 1706 года Приказа Адмиралтейских дел, из Воронежа, где строился флот Петра I, сбежал со службы/работы Пётр Черепахин. И, наконец, в списках 1770 года отставных казаков Войска Донского зафиксированы казаки Черепахины из Луганской и Добринской станиц.
И если автор фундаментального труда «Русские фамилии» Б. Г. Унбегаун просто причислял фамилию Черепахин к «производным от зоологических терминов», то Е. Н. Полякова писала, что прозвище Черепаха могли дать медлительному человеку. Но я несколько сомневаюсь и в происхождении прозвищ и фамилий XVI-XVII веков от «зоологического термина», и по медлительности черепахи, особенно где-нибудь в Усолье Камском или в Верхотурье. В книгах тех веков, как мы уже видели, говорилось совсем о других качествах черепахи. И если житель региона, где водились черепахи, ещё как-то мог оценить и описать их повадки и внешний вид, то, повторюсь, у распевавшего песню о кумушке черепахе жителя Тихвинского посада или у бобылей Черепахиных из погоста на территории современной Республики Коми шансы личного «знакомства» с этим животным были ничтожны. Как и возможность дать прозвище Черепаха в соответствии с тем или иным книжным описанием.
Посмотрела, кстати, «черепашьи» регионы. В современной России болотная европейская черепаха (обитает в различных пресных водоёмах) водится в Смоленской, Брянской, Тульской, Орловской, Белгородской, Липецкой, Воронежской, Калужской областях, в верховьях Дона, в Республике Марий Эл, на средней Волге (Самарская и Саратовская области), в Башкирии, на левобережье реки Урал до Костанайской области в Казахстане. В Ленинградской же области, где, как мы помним, находился Тихвинский посад, популяция этой черепахи была обнаружена только в 1960 году. Причём, как животные попали в Лужский и Волосовский район области, ученые так и не установили. Не знаю, как обстояло дело с черепахами в XVII веке в Пермском крае. Сейчас болотная европейская черепаха считается очень редким для этого региона видом и встречается только на особо охраняемых природных территориях «Закамский бор» (Пермь) и «Утиное болото» (тоже Пермь). В 2002 году черепаху выловили в реке Шардань, протекающей по Кировской области. Тогда экологи попытались объяснить ее появление необычайно жаркой летней погодой.
О фамилии Черепахин
По данным 2014 года, больше всего носителей фамилии Черепахин живет в Пермском и Забайкальском краях, в Свердловской области. Думаю, что происхождение фамилии в «северных», «нечерепаховых» регионах связано не с животным. Попробую обосновать свою версию.
Выше я упоминала жителя Усолья Камского (современного Соликамска в Пермском крае) Меншичко Перфирьева сына Черепахина из документа 1623 года. По документу же 1647 года «У Соли Камской (тот же Соликамск) на посаде» значится Меньшичко Парфёнов сын Черепан. В переписи русского населения Кунгурского уезда 1679 года среди крестьян села Рождественского (Комарова) есть Никанка Алексеев сын Черепахин, а у него дети «Сенька четырнадцати да Никонко четырёх, да Ондрюшка трех лет». В переписи того же уезда и того же села 1686 года крестьянина Никанки Алексеева сына Черепахина нет, а есть Микитка Андреев сын Черепанов с сыновьями Сенкой, Никиткой 10 лет и Андрюшкой (почему-то 6 лет). И вот тут я снова упомяну древнерусское слово «чрепъ» – «глиняный осколок, черепок глиняного сосуда». От него, кроме черепицы и черепа, происходят, если судить по словарю Даля, новгородско-тихвинская (привет Тихвинскому посаду!) череповка – «мужичья шляпа»; вологодское/пермское/вятское/сибирское именование гончара-горшечника черепаном, а жены гончара – черепанихой; черепушка – вид глиняной плошки; «череп» – потолок, крыша у избы в говорах Русского Севера.
ва).
Предки носителей фамилии Черепанов в большинстве своём были черепанами – гончарами-горшечниками. И вполне могли жить рядом с Черепахиными, мешаясь друг с другом по воле составителей документов. Чётко обозначить реалии, в которых родилось прозвище Черепаха, невозможно, потому что любое ложившееся в основу слово проходило стадию переосмысления от конкретного к абстрактному. Вероятно, давалось оно изначально по физическим качествам: как желву в своё время назвали черепахой за панцирь в виде «черепка»/«чрепины аки чаши», так и человека могли назвать черепахой, например, за лысый/большой/бугристый/круглый и пр. лоб/череп. Несчастного жителя Тихвинского посада Савку Копылова женщины избили, в том числе, и за распевание песни «Кумушка черепаха». Возможно, в слове заключался не совсем пристойный смысл.
Выше я писала о казаках Войска Донского Черепахиных из списка отставников 1770 года. Среди участников Первой мировой войны было много уроженцев Области Войска Донского. Казалось бы – в большинстве своем «черепаший» регион, здесь с происхождением прозвища и фамилии всё понятно. Но вот что писал в 1919 году уроженец донской станицы, ученый-палеонтолог В. В. Богачев в «Очерках географии Всевеликого Войска Донского» об острове Черепаха, расположенном на Азовском море. В 1701-1706 году его насыпали на отмели перед гаванью Таганрога для строительства трехбастионной цитадели (редут «Черепашка», крепостца «Черепахинская», в ХХ веке территорию крепости поглотили шлакоотвалы Таганрогского металлургического завода). «Этот остров Черепаха своим названием обязан намыванию на него множества ракушек («черепашки»), настоящие же черепахи (животные пресмыкающиеся) здесь не водятся». В 1975 году был издан «Словарь русских донских говоров», составленный по материалам, которые собирали по хуторам и станицам Ростовской области – большей части бывшей Области Войска Донского. Напомню, что с 1670-х годов на Дон стекались выходцы из близлежащих Тамбовской, Воронежской, Курской, Орловской и других губерний, а в XVIII веке началось массовое переселение с украинских земель. Так что донские говоры – типично южнорусские. Так вот, в этом словаре я нашла слово «черепашек» (говорили «чирипашык») – то же, что и «черепушка» или широкая глиняная, похожая на кастрюльку, глиняная посудина. А черепушку называли также и «черепней». Прилагательное «черепняный» («чирипняный») – глиняный.
Черепашьи топонимы и гидронимы
В южной части Архангельской области, в таёжной зоне, есть деревня Черепаха. В списке населенных мест Архангельской губернии на 1 мая 1922 года она значилась как «Черепашный хутор в составе Никольского сельского общества Шенкурского уезда». Истории происхождения названия я не нашла, однако помню, что чаще всего хутора называли по имени/фамилии владельца.
В Азовское море впадают реки Большая Черепаха и Малая Черепаха. Именно рядом с устьем Большой Черепахи и была построена на искусственном острове крепость «Черепаха». Трудно сказать: река ли дала название острову и крепости, или же наоборот. Очевидно одно: в названии приняли участие ракушки-«черепашки».
Река Черепаха есть в Белгородской области – своего рода центре глобального ареала европейской болотной черепахи. Однако эта река – не единственный водоем в области, где черепахи водятся, так что происхождение названия еще требует своего изучения. Вполне возможно, что «зоологического» контекста в нем нет.
Река Черепаха протекает в бассейне реки Северский Донец; происхождение её названия я пока тоже не выяснила. Отмечу лишь, что среди украинских фамилий есть и Черепаха, которую специалист по украинской антропонимии Ю. К. Редько относил к «зоологическим». Но, конечно, сложно выяснить, за что получили свои именования, например, казаки Фёдор Черепаха и Корней Черепаха из реестра Войска Запорожского 1756 года. В «Этимологическом словаре украинского языка», в посвящённой черепахе словарной статье есть и такое значение: «черепаха – русское, простая негодящая посуда».