• Главная
• Разделы журнала
• Персоны
• Истории живой свидетель

Истории живой свидетель

Мария Ефимова 26.06.2023

Мария Ефимова 26.06.2023

Истории живой свидетель

Сегодня хочется вспомнить прекрасного писателя с тяжёлой судьбой, того, кто в 1943 году написал, что исторический роман должен быть «учителем героики». Его биографических данных с лихвой хватило бы на троих: он был русским советским писателем, публицистом, поэтом и драматургом, сценаристом, педагогом, а также разведчиком, белогвардейцем и Сталинским лауреатом. Он известен как автор исторических романов, и это именно его читатели Интернет-каналов назвали среди лучших из тех, кто писал об истории России.

В своей книге «Десять жизней Василия Яна. Белогвардеец, которого наградил Сталин» Иван Валерьевич Просветов пишет об истории присуждения премии следующее:

«В апреле 1942 года Сталин просматривал список претендентов на премию своего имени, представленный Александром Фадеевым. Взгляд вождя вдруг натолкнулся на незнакомую, необычную фамилию.

– Кто такой этот Ян-Янчевецкий?

– Писатель, правда, уже немолодой, писать стал поздно, когда уволился со службы, – ответил Фадеев. – «Чингисхан» – его первый роман. До этого писал небольшие произведения.

– Роман хороший?

– Да, познавательный и весьма популярный среди советских читателей, в библиотеках записываются в очередь, чтобы его прочитать. По моему мнению, это одно из наиболее выдающихся произведений советской литературы последних лет.

– А сколько ему сейчас?

– Шестьдесят семь.

Сталин слегка задумался, а затем промолвил, со своим характерным акцентом:

– Хорошо. Пусть получит. Другие ещё успеют…»

По мнению библиографов писателя, Иосиф Виссарионович не догадывался, что премию первой степени по литературе он утвердил выходцу из дворянской семьи, военному разведчику Русской императорской армии, редактору белогвардейской газеты «Вперёд» и начальнику Осведомительного отделения (разведка) Особой канцелярии штаба адмирала Колчака. Об этом знали только самые близкие люди Яна…

Биография Василия Григорьевича Яна, книги которого, думаю, прочли все советские люди, похожа на приключенческий роман. После окончания историко-филологического факультета Петербургского университета в 1898 году началась его карьера журналиста и путешественника. Он совершает поездки по Европейской России, Малороссии, Великобритании. Но с ранних лет Василия манил к себе таинственный Восток.

Но давайте попробуем обо всём по порядку.

Жизненный путь Василия Григорьевича Янчевецкого (Яна) начался 23 декабря 1874 года (4 января 1875) в Киеве. Будущий писатель был вторым ребёнком в семье преподавателя классической филологии 1-ой Киевской Гимназии Григория Андреевича Янчевецкого и дворянки Варвары Помпеевны Магеровской, занимавшейся журналистикой. Их брак вызывал справедливые нарекания со стороны семьи Магеровских: девушка из знатного рода пошла под венец с разночинцем-учителем. Мать Варвары Помпеевны прокляла молодых, но позднее, осознав безвыходность ситуации, простила их и подарила дома на Крещатике.

В 1876 году Янчевецкие переехали на побережье Балтийского моря и обосновались в Риге, где Григорий Андреевич получил место преподавателя греческого в Александровской гимназии. Мать, Варвара Помпеевна, хорошо знала народный фольклор и первой познакомила будущего писателя со сказочным миром. Отец читал Василию и его старшему брату Дмитрию «Одиссею» в собственном переводе. Увлечённые мальчики вырезали из бумаги корабли и моряков: их интерпретация древнегреческого эпоса привлекала внимание гостей. Особой популярностью пользовались сюжеты, в которых Одиссей сталкивался со Сциллой и Харибдой: их роли играли две домашние кошки, которые бросались на кораблики из-под дивана. Григорий Андреевич также знакомил сыновей с творчеством Ганса Христиана Андерсена.

Отец будущего писателя-историка в 1881 году был командирован на полгода в Грецию: семью он отправил на время жить в Петербург у своего друга, литератора Петра Полевого. В северной столице юный Василий Ян ходил в городскую читальню с братом за новыми поступлениями: там они познакомились с «Дон-Кихотом», «Сказками братьев Гримм» и «Робинзоном Крузо». Таким образом, тяга к приключениям у будущего писателя была с детства.

В гимназии Василий учился прилежно и обязан был держать марку: всё-таки отец исполнял обязанности директора. Но, вдохновившись «Островом Сокровищ», гимназист с товарищами сбежали из дома и спрятались на шхуне отца своего одноклассника, которая выходила в открытое море. Плаванью не суждено было случиться: помешал шторм. «Мореплавателей» быстро вычислили: юному Василию пришлось дать обещание родителям больше не сбегать.

Но странствия семьи Янчевецких на этом не закончились: в 1886 году Григорий Андреевич был приглашён на должность директора гимназии в Ревеле. Отца очень ценили местные власти - губернатор Эстляндии князь Шаховской доверил Янчевецкому-старшему провести реформу гимназий в губернии. Он также помог Вере Помпеевне с организацией редакции новой газеты «Ревельские известия».

Братья Янчевецкие были очень дружны и увлечены литературой и французской борьбой, и это их увлечение родители поощряли. Позднее Дмитрий поступил на факультет восточных языков, а Василий - на историко-филологический факультет Императорского Санкт-Петербургского университета. Даже в общежитии братья не расставались - они проживали в одной комнате.

Клятву не сбегать родителям мальчик дал, о чём уже говорилось выше, но жажда приключений и мечта о путешествиях никуда не делись. И в 1898 году начинается его путешествие длиною в жизнь. Он становится внештатным сотрудником, журналистом «Санкт-Петербургских ведомостей» и отправляется в путь «пешком» через всю страну до Владивостока. Но в 1899 году он прерывает свой путь, возвращается домой, а затем едет в Англию. В 1901 году он возобновляет поход, но уже на Русский Север. После, с помощью родителей, он опубликует «Записки пешехода» (1901 год) - сборник статей с впечатлениями о России. Это было его первое напечатанное произведение.

Старший брат Дмитрий, к этому времени уже известный корреспондент нескольких газет и участник русско-китайской войны начала ХХ века, рекомендовал младшего брата одному из героев этого конфликта, генералу Суботичу, назначенному начальником Закаспийской области. Кстати, мало кто знает, что Дмитрий Янчевецкий в своё время выпустил дневниковую книгу «У стен недвижного Китая: Дневник корреспондента «Нового Края» на театре военных действий в Китае в 1900 году» (1903 год). В ней он рассказал о подавлении восстания ихэтуаней. За эту публикацию он был избран членом Французской литературной академии по рекомендации президента Франции.

И вот осенью 1902 года в петербургский дом Суботичей явился молодой человек по имени Василий Янчевецкий. Деан Иванович уже несколько месяцев находился в Ашхабаде, однако юношу радушно приняла супруга генерала, Олимпия Ивановна.

– Здравствуйте, Василий, – проговорила хозяйка дома, протягивая гостю руку. – Мы с мужем много хорошего слышали о вас от вашего брата Дмитрия. Вы же знаете, он вместе с моим мужем проделал трудный поход в Маньчжурии. Мы его очень любим, а он дал вам блестящую рекомендацию, и мы с большим удовольствием будем иметь вас в качестве сотрудника.

Затем последовал обмен телеграмм, и военный губернатор Закаспийской области подтвердил своё согласие на приезд Василия Янчевецкого в Ашхабад в качестве младшего чиновника по особым поручениям при канцелярии военного губернатора.

Чем же занимался он, будучи чиновником по особым поручениям? В его задачу входило изучение и исследование культуры и быта, а также языка проживавших на этих территориях людей. В 1902 году Василий Ян много ездил через пустыню с научно-статистическими целями в Хиву (проверял состояние колодцев на караванной тропе), был на приёме у хивинского хана и его наследника. Участвовал в исследовательской экспедиции вдоль персидско-афганской границы. В Среднюю Азию он возвращался потом не раз, а среднеазиатская тематика заняла центральное положение в его творчестве. Во время Русско-японской войны в 1905-1906 годах был военным корреспондентом Санкт-Петербургского телеграфного агентства на Дальнем Востоке. В 1906-1907 годах Василий Янчевецкий работал в Ташкенте статистиком в Переселенческом управлении Туркестана. В 1907-1912 годах служил в редакции газеты «Россия» (много ездил в дальние командировки), преподавал латинский язык в 1-й петербургской гимназии, среди его учеников были драматург В. Вишневский и поэт В. Рождественский. Одним из интересных фактов его биографии в то время было то, что из числа гимназистов в 1910 году он создал один из первых скаутских отрядов «Легион юных разведчиков». Как организатор скаутов, 26 декабря 1910 года он встречался с приезжавшим в Россию полковником Робертом Бейден-Поуэллом. С осени 1910 года Янчевецкий выпускал журнал «Ученик», в котором публиковал и свои небольшие произведения. В 1913-1918 годах жил за границей, работая корреспондентом телеграфного агентства: в Турции, а с началом Первой мировой войны - в Румынии.

В 1918 году Василий Григорьевич вернулся с семьёй в Россию. В 1918-1919 годах служил в Белой армии Колчака редактором фронтовой газеты и начальником бюро пропаганды. После установления советской власти работал журналистом и учителем в Туве и Сибири, даже директором школы в селе Уюк Урянхайского края, во время НЭПа служил в структурах Госбанка и планово-экономических учреждениях Узбекской ССР. Его пьеса о переменах в жизни восточных женщин «Худжум» (с узбекского - раскрепощение) шла на многих сценах Средней Азии. Вообще Василий Ян всё это время занимался любительскими театральными постановками, пьесы для которых создавал сам (в том числе и для детей). В это же время он также пишет много статей и очерков о культуре Узбекистана, которые печатаются в журнале «Всемирный следопыт».

Впрочем, в Узбекистан он ещё вернётся, прожив в эвакуации в Ташкенте с 1941 по 1944 годы, продолжая работу над своей знаменитой трилогией о нашествии Батыя. В столице Узбекистана он и узнает о присуждении ему Сталинской премии.

Уже тогда, путешествуя по Азии, Василий Янчевецкий задавался вопросами: «Почему исчезли те селения, поля, сады и арыки, следы которых мы встречали? Ведь геологические изменения, о каких рассказывал Хентингтон, происходили много тысячелетий раньше и создали благодатную почву для развития жизни, а она, распустившись однажды пышным цветением, исчезла, словно ее и не было... Вглядываясь в окружающую мертвую пустыню, я невольно думал: «Наверное, и климат здесь раньше был другой. Ведь по этой равнине некогда проходили многотысячные армии Александра Македонского, Чингисхана, Тамерлана, других завоевателей. Чем они питались? Где поили вьючных животных и коней? Что принесли они с собой и что после себя оставили?.. Разрушения, смерть, развалины городов и селений, гибель созданной веками культуры, узкую караванную тропу тысячелетней давности - все остальное занесено песком и пылью... Ради чего же воевали эти «потрясатели вселенной»?..»

Позднее всё это он опишет в своих книгах. «Я же, за годы, проведенные в Средней Азии, полюбил её голубые дали, изучал историю, культуру, языки среднеазиатских народов, написал ряд статей и рассказов о них, держал себя независимо, не прислушивался к власть имущим, а шел своей дорогой, мечтал о новых путешествиях, накапливая знания и впечатления, продолжая искать, где же он, счастливый «Зеленый клин» - мечта обездоленных землепроходцев... Увиденные на рубеже двадцатого столетия картины полуфеодальной жизни народов Средней Азии много лет спустя дали стимул моему воображению, чтобы воскресить из небытия сцены жизни древнего Хорезма в повести «Чингизхан». Внешность эмира бухарского помогла созданию облика Хорезм-шаха Мухаммеда, посещение Хивинского ханства, островов прокаженных, путешествие через Каракумы и Персию помогли изобразить эпизоды жизни и гибели Хорезма...
Эти поездки дали мне краски, впечатления и понимание души восточного человека...» - писал В. Ян. Следует ли говорить, что путешествие в Северную Персию, вдоль Афганистана, и до Индии – это не путешествие праздношатающегося туриста, а выполнение определённых задач, на благо государства? Подобные же «турпоездки» совершили и Корнилов Л. Г. – будущий полководец Белого движения, и Маннергейм К. Г. – тогда ещё офицер Российского Генштаба, ещё не ведавший своей судьбы.

А как же писателю с белогвардейским прошлым удалось уцелеть в это сложное время? Странным образом судьба, в лице друзей, уберегала его от последствий революции, если забыть про единственный арест в Туве по доносу, как бывшего белого офицера. В те 20-е годы он был учителем и работал на селе. А помог ему И. Сафьянов - основатель Тувы. Поговаривают, что этот арест мог закончиться для Василия Янчевецкого расстрелом, но, к счастью для него, Тува на тот момент не входила в состав СССР. После победы Красной Армии Янчевецкий хотел бежать, но передумал, решив остаться «с народом».

Следующая веха в его непростой биографии – это Москва, в которой с 1928 года он навсегда обосновался, занявшись исторической беллетристикой, печатался под фамилией «Ян». Первыми его повестями были «Финикийский корабль» о плаваниях финикийцев (1931), «Огни на курганах» о сопротивлении скифов и согдов Александру Македонскому (1932), «Спартак» о восстании рабов в Риме (1933) и «Молотобойцы» о появлении мануфактур в России (1934). Не ошибусь, если скажу, что очень многие в детстве зачитывались произведениями Яна «Чингисхан», «К последнему морю» и «Батый». С другими, такими, как «Спартак» и «Финикийский корабль», к сожалению, познакомиться долго не удавалось: в доступном книжном мире они отсутствовали. Но даже эти книги оставляли у читателей неизгладимый след. Ведь те впечатления от их прочтения, создававшие реальность многовекового прошлого, а также характеры героев, событийная лента, трагедии и жизнь, просто не могли никого, кто их читал, оставить равнодушными. В них одновременно перекликались и походная жизнь того времени, и войны, и смерти, и завоевания территорий, и жажда власти, и рождение империи.

А дальше была война… В июне 1941 года Василий Ян просился на фронт, но не был взят по старости. До 1944 года он был в эвакуации в Ташкенте. Там он трудится над своим главным сочинением - исторической трилогией «Нашествие монголов», в которую входят романы «Чингисхан» о завоевании Центральной Азии (1939), «Батый» о завоевании Северо-Восточной Руси (1942) и «К последнему морю» о завоевании Южной Руси и походе на запад до Адриатического моря (1955, после смерти писателя). Тема борьбы предков народов СССР с монгольскими завоевателями в XIII веке оказалась очень актуальной в годы Великой Отечественной войны. Книги получили множество положительных отзывов как от населения, так и от историков, востоковедов, критиков и литературоведов и стали популярны. Василий Ян как публицист был приглашён к сотрудничеству со средствами массовой информации, как среднеазиатскими, так и центральными. Главы из ещё недописанной повести-сказки «На крыльях мужества» (с сюжетом, параллельным «Чингисхану») печатались на русском, узбекском и туркменском, передавались по радио, по мотивам книг планировалось поставить оперу «Джелаль-эд-Дин Неукротимый» и снять два фильма - «Чингисхан» и «Джелаль-эд-Дин». Вернувшись из эвакуации, Ян дописывал начатые в Ташкенте «Рассказы старого закаспийца» и «На крыльях мужества», перерабатывает «Огни на курганах», строит новые планы, которым не суждено было сбыться из-за тяжёлой болезни и последующей смерти.

Когда в романе «Чингисхан» монгольский каган говорит: «Я хочу всюду водворить тишину кладбища, снести с подноса вселенной города, чтобы всюду расстилались зелёные привольные степи, где паслись бы монгольские табуны, где полногрудые монголки кормили бы своим молоком толстых весёлых детей», - невозможно было не вспомнить нового «мечтателя», нового «Чингисхана», шедшего со своей ордой уже с Запада, желавшего насадить «новый порядок» в Европе. В романе Василий Ян даёт ответ, куда делась великая культура Средней Азии: «Где же город? Где блестящая столица султанов и шахов? Где важные купцы, пестрые базары, где весёлый шум молотков в мастерских? – говорил Туган, рассуждая больше с самим собою, чем с нищим. – Всего этого больше нет! – сказал нищий. – Ведь тут прошли монголы! Разве они что-нибудь оставят? Ты спрашиваешь, куда девался город? Одну часть людей вырезали безжалостные всадники, другую часть угнали они в свои далёкие степи, остальные жители бежали в скалистые горы, где многие уже погибли».

В романе «Батый» В. Ян описывает уже вторжение монголов на Русь. Одни названия глав романа передают масштаб и характер трагедии народа: «Живой костёр», «Страшная весть», «Роковой день». Однако, описывая страшные страницы истории Руси, роман полон веры в жизнеспособность русского народа, в его способность восстановить разрушенное. Заключительная глава романа так и названа: «А Русь-то снова строится!»

Бытует мнение, что о некоторых исторических личностях у Василия Григорьевича было свое мнение, идущее вразрез с общепринятым мнением. Например, воплощая в жизнь свою давнюю мечту, он хотел показать совсем иной лик всемирно восхваляемого царя-полководца – Александра Великого. Он показывает не культурного правителя, а свирепого завоевателя, жестокого правителя древности, сметавшего всё на своём пути. Янчевецкий рассматривает Александра со стороны завоёванных и порабощённых народов, делает своими героями тех, кто сопротивлялся завоевателю, рисуя их патриотами, вставшими на пути надменного владыки. Кстати, многие критики выступали против такого изображения героического полководца. И это вызвало особенные трудности в издании последней части трилогии, которая называлась «Золотая Орда и Александр Беспокойный (Невский)», она так и осталась неоконченной. Вместо неё вышли две части: в 1952 году – «Юность полководца» и «К Последнему морю» (1955г.). Дело в том, что Янчевецкий пытался убрать эти главы, желая заменить их другими, но не успел. Именно поэтому эта часть так и осталась незавершённой.

Василий Григорьевич всегда был сторонником обширного домысла, то есть необузданного полёта фантазии, которые бы не противоречили историческим фактам. Он считал, что существуют два вида исторического романа:

1- романтико-развлекательный,

2- эпический, с широким планом и глубиной замысла.

По второму пути и следовал писатель Ян. Кстати, как уже говорилось выше, свою фамилию он превратил в псевдоним Ян где-то в 1928 году после переезда в Москву. А псевдонимов у него было много: В. Садко, Василий Садко, С-э, Садко, Точка, В. Я., В. Я-й, В. Я-ий, В. Ян-кип, В. Я-Цкий, В. Янн, В. Янч-ий, В. Янч-й, Вас. Я-й.

Следуя своему выбору, он прошёл теми же дорогами, которыми шли исторические личности и вымышленные персонажи его книг. Кстати, есть у Яна и ошибка, о которой он, возможно, и не догадывался. В книге «К последнему морю» описывается битва при Оломоуце (Моравия). Так вот, правда в том, что этой битвы никогда не было! Существует так называемая Краледворская рукопись, которая упоминается во многих исторических трудах века XX, хотя на рубеже XIX-XX вв. было доказано, что она является подделкой (но это совсем другая история).

А ещё Василий Ян прекрасно рисовал и даже выполнил серию эскизов для брошек, кулонов, запонок и ожерелий, по которым была выпущена серия украшений с полудрагоценными камнями, неплохо продававшимися за границей (заказ от легендарной фирмы «Русские самоцветы»). Он сам иллюстрировал свои книги и даже выставлял свои работы на выставке. По легенде, ему во сне явился сам Чингизхан и имел с ним беседу. Именно это помогло Яну создать образ легендарного полководца живым и, по мнению специалистов, исторически верным.

Личная жизнь писателя тоже была полна вынужденных изменений. Первая его супруга Мария Бурмантова умерла в 1908 году от холеры. Её дочь от первого брака Евгения всю жизнь любила приёмного отца Василия Яна как родного и была с ним до конца. Вторая жена - знаменитая красавица, певица Ольга Виноградова (Янчевецкая) подарила ему сына Михаила. Но брак распался. Отец забрал сына, а она уехала в Стамбул, Загреб и т.д. Они больше не виделись. Ольга считала семью погибшей и вышла повторно замуж. Когда она приедет в Москву, Михаилу будет уже за 50! Третьей женой Яна была Мария Маслова. Писатель очень тяжело будет переживать утрату в 1939 году, когда она погибнет от неисправного рентгеновского аппарата.

Потом была война... Она отняла у Василя Григорьевича двух внуков. Маленький Миша от сына Михаила умер от истощения, сын дочери погиб на фронте. Сам Ян тоже хотел на фронт, как я уже писала, но его не взяли из-за возраста и астмы...

Его четвёртой спутницей станет подруга дочери Лидия Владимиовна Макарова, на которой он женится в 1944 году и будет с ней оставшиеся 10 лет.

По непроверенным данным, в 1942 году был расстрелян его брат, Дмитрий Григорьевич Янчевецкий (по другим данным – в 1934 или в 1937), который также служил в своё время у Колчака и был арестован советскими органами в 1927 году за контрреволюционную деятельность.

Бог и провидение сохранили писателя Василия Яна. Последний год он жил в подмосковном Звенигороде, строил новые планы, которым не суждено было сбыться из-за тяжёлой болезни и последующей кончины. Писатель умер 5 августа 1954 года. Был похоронен на Армянском кладбище в Москве, но недавно перезахоронен на Ваганьковском кладбище в Москве. Создавая свои произведения, Ян зачастую следовал убеждению, что героические личности «должны быть не такими, какими они были в действительности, а какими они должны быть, чтобы стать идеалом», должны возвышаться над остальными, показанными реалистично. Писателю удалось показать сложность человеческой судьбы и отсутствие деления на своих и чужих. Интерес к его произведениям, возникший во время Великой Отечественной войны, да и после неё, не уменьшился, а возрос, не исчез он и поныне. Так, к 1985 году число изданий превысило 230, общим тиражом более 20 млн. экземпляров. Наиболее популярны к этому времени были «Чингисхан» (более 100 переизданий) и «Батый» (около 80), переведённые на 50 языков в 30 странах.

Память об этом уникальном человеке жива не только в его произведениях. На доме по адресу Набережная реки Фонтанки, 53 в 1990 году была открыта мемориальная доска (архитектор Т. Н. Милорадович) с текстом: «В этом доме с 1909 года по 1912 год жил и работал писатель Василий Григорьевич Ян». В честь Василия Яна названа улица и библиотека в Киеве. В честь Василия Яна названа улица в Минусинске. На доме по адресу город Звенигород, улица Чехова, 29 установлена памятная плита с текстом: «В этом доме жил и работал над романом «К последнему морю» и умер известный советский писатель Василий Григорьевич Ян/Янчевецкий/ 1874-1954».

назад