- Главная
- Разделы журнала
- Персоны
- В поисках истины
В поисках истины
Виктор Добров 23.01.2020
Виктор Добров 23.01.2020
В поисках истины
Не так уж и много о нём известно, хотя те же энциклопедии вниманием его не обошли, но как-то невыразительно, что ли... Однако если вдумчиво пройтись по источникам и не полениться собрать по крупицам информацию, то можно составить своё личное мнение о враче, прозаике, литературоведе, поэте-переводчике Викентии Викентьевиче Вересаеве, чей талант был столь многогранен, а творческое наследие столь значимо, что позволяют ему занять достойное место среди мэтров русской литературы.
Его знаменитый коллега на врачебном и литературном поприщах А. П. Чехов советовался с ним относительно своего здоровья и подчёркивал, что Вересаев - единственный врач, который может чётко и прямо сказать о положении вещей. Вересаев был хорошо знаком с Львом Толстым, Иваном Буниным, Максимилианом Волошиным, Максимом Горьким, дружил с другим писателем-врачом - Михаилом Булгаковым. Эта дружба даже вылилась в совместное написание пьесы о последних днях Пушкина, но коллеги разошлись во мнениях, и пьесу «Александр Пушкин» («Последние дни») Булгаков дописывал один. Тем не менее, все финансовые обязательства перед соавтором выполнил в полном объёме.
В. В. Вересаев стал одним из последних лауреатов Пушкинской премии, присуждавшейся Императорской Петербургской академией наук, за переводы древнегреческой поэзии Гесиода - «Работы и дни» и «О происхождении богов» - и лауреатом Сталинской премии, первой за многолетние выдающиеся достижения. (Несмотря на официальную формулировку, есть мнение, что премия была вручена за выступления Вересаева против нацистских опытов над людьми. А если углубиться ещё больше, то в его книге «Записки врача», опубликованной в начале XX века, как раз и описаны бесчеловечные опыты врачей даже не над заключёнными, а над пациентами... Примечание автора).
Эта статья - попытка выйти за рамки сухого энциклопедического стиля и рассказать немного больше о великом гуманисте, о человеке твёрдых принципов, который «за нерушимость взглядов» ещё в молодости получил прозвище «Каменный мост».
*****
Его дед, воинственный и гонористый польский шляхтич и помещик Смидович, был лишён состояния за участие в польском восстании 1830 - 1831 гг. и умер в бедности, успев, впрочем, позаботиться о сыне. Все заботы о воспитании молодого Викентия Игнатьевича Смидовича взял на себя его дядя, тульский помещик Викентий Михайлович. Как видим, это имя было в их роду столь популярно, что впоследствии также назвали и нашего героя - Викентия Викентьевича. А почему Вересаев? Всё просто - это литературный псевдоним, ставший затем фамилией, под которой он и вошёл в историю. Поначалу свои первые литературные пробы юный литератор подписывал псевдонимом В. Викентьев, но, прочитав один из рассказов популярного в то время писателя Петра Гнедича, он настолько полюбил одного из героев, что взял эту фамилию в качестве псевдонима.
Его родители были настоящими подвижниками. Отец Викентий Игнатьевич был основателем Тульской городской больницы и санитарной комиссии, одним из создателей Общества тульских врачей; мать Елизавета Павловна, высокообразованная дворянка, открыла у себя в доме первый в Туле детский сад, а позже - элементарную школу. Семья Смидовичей была многодетной: одиннадцать детей, из которых трое умерли в детстве. Викентий-младший был с детства приобщён к физическому труду, следуя заветам отца, считавшим, что «цель и счастье жизни - труд», это, впрочем, ничуть не мешало ему быть «первым учеником» в гимназии, которую он закончил с серебряной медалью. С детства мальчик всерьёз интересовался древними языками и к 13 годам стал их признанным знатоком, тогда же он написал свои первые стихи и сделал первые переводы древних авторов. Известно, что в этом возрасте он твёрдо решил стать литератором.
В печати под псевдонимом В. Викентьев его первое стихотворение «Раздумье» появилось в 1885 году в журнале «Модный свет и модный магазин». Через два года в журнале «Всемирная иллюстрация» уже под псевдонимом Вересаев были опубликованы его рассказы «Мерзкий мальчишка» и «Загадка». Именно в «Загадке» впервые прозвучала его несколько идеалистическая вера в человека, но и вместе с тем некий призыв к борьбе если не за свободу, то хотя бы за надежду. Два года спустя Вересаев записал в дневнике: «... пусть человек во всех кругом чувствует братьев, - чувствует сердцем, невольно. Ведь это - решение всех вопросов, смысл жизни, счастье... И хоть бы одну такую искру бросить!».
Он писал о том, что волновало его самого, а занятия историей, философией, физиологией, изучение христианства и буддизма давали надежду найти ответы на эти вопросы и обрести своё место в жизни. Так в 1884 году Вересаев поступил на историко-филологический факультет Петербургского университета, по окончании которого в 1888 году получил степень кандидата исторических наук и... решил продолжить своё образование.
В 1888 году Викентий поступает в Императорский Юрьевский (бывший Дерптский) университет (ныне Тартуский университет в Эстонии) на медицинский факультет. «... Моею мечтою было стать писателем; а для этого представлялось необходимым знание биологической стороны человека, его физиологии и патологии; кроме того, специальность врача давала возможность близко сходиться с людьми самых разнообразных слоёв и укладов», - позднее писал он в своей автобиографии.
В период шестилетней учёбы он не прекращал литературных опытов и даже успел, будучи студентом принять участие в ликвидации очага холеры в городе Юзовке (ныне Донецк) Екатеринославской губернии. Туда он впервые попал летом 1890 года, приехав на каникулы к брату Михаилу, работавшему на Вознесенском каменноугольном руднике шахтовладельца Петра Карпова горным инженером. Когда же летом 1892 года там вспыхнула холерная эпидемия, Вересаев, узнавший о ней из письма брата, быстро приехал в Юзовку и потребовал от руководства рудника построить два деревянных «холерных» барака для приёма инфекционных больных, а также провести очистку и дезинфекцию выгребных ям и отхожих мест. Студент-медик ходил по жилищам рабочих и проводил там дезинфекцию, что по тем временам требовало незаурядного мужества. Среди народа кто-то распространил слухи, что таким образом «дохтора травять рабочих», которые и стали поводом для знаменитого юзовского «холерного» бунта.
26 сентября 1892 года Вересаев записал в своём дневнике: «Холера кончилась. Холодный ветер бушует по степям и бешено гонит перекати-поле. На днях уезжаю. Увожу отсюда много драгоценных наблюдений, здоровое тело, сознание, что прожил эти два месяца не напрасно, и, кроме того, помогай нахальство! - сознание, что я… хороший человек и могу делать дело».
Эта неожиданная практика дала молодому писателю, помимо прочего, богатый литературный материал. Через несколько месяцев он опубликовал в народническом журнале «Книжки «Недели» свои восемь очерков под общим названием «Подземное царство» - о труде и быте донецких шахтеров. Один из них («Запальщик») примечателен тем, что главный герой очерка - простой рабочий, что было редкостью для литературы того времени. Следует отметить, что в небольшом рассказе «Товарищи», опубликованном в том же году, молодой писатель повествует о сильной деградации части русской интеллигенции. Он как будто чувствует, что совсем скоро ведущую роль в общественной жизни будут играть представители совершенно другого сословия, класса...
Позже, вспоминая своё двухмесячное пребывание на Донбассе, Вересаев писал: «Я проработал на руднике два месяца. Чувствую затруднение подробно рассказать здесь о своей работе и о всём, что при этом пришлось увидеть: по существу, всё отображено в моей повести «Без дороги». Только место действия, по композиционным соображениям, перенесено в Тулу, мастеровщину которой я знал достаточно хорошо».
Именно этой повестью Вересаев, по его собственным словам, вступил в «большую» литературу. Повесть написана в форме исповеди-дневника молодого врача, мечтавшего служить народу и ради этого отказавшегося от научной карьеры, от обеспеченного и уютного дома, бросившего всё и поступившего на земскую службу и не сумевшего сделать ничего существенного. По сути, герой - типичный представитель либерального течения народнического движения, натолкнувшийся на глухое недоверие, враждебность, а порой и ненависть простого народа. Так Вересаев высказал своё разочарование народническим движением, а фраза из дневника «Истина, истина, где же ты?..» отражала внутреннее состояние писателя и врача. Тогда же редакторы журнала «Русское богатство», опубликовавшие его повесть, Н. Михайловский и В. Короленко пригласили начинающего писателя к сотрудничеству.
После окончания университета в 1894 году он приехал в Петербург, где устроился сверхштатным (без жалованья) ординатором в Боткинскую больницу, а через два года примкнул к литературному кружку марксистов.
*****
В период 1895-1900 годов Вересаев удачно сочетал врачебную практику с литературной деятельностью, сотрудничая в журналах «Русское богатство», «Жизнь», «Новое слово», «Начало», а также в издательстве «Знание». Он «оттачивает» перо, постепенно обретая собственный стиль, в котором органично соединяются публицистика и художественное писание. В результате, вышедшие в 1901 году «Записки врача» буквально всколыхнули общество. Абсолютно реалистичная, неприглядная картина состояния медицины в России вызвала волну критики, негодования, обвинения в неэтичности вынесения на общественный суд профессиональных медицинских проблем. Врачи небезосновательно опасались, что широкая аудитория после прочтения откровений их коллеги настроится против медицины как науки в целом и врачей в частности... Через год В. В. Вересаев выступил в журнале «Мир божий» (№ 10) со статьёй «По поводу «Записок врача», с подзаголовком «Ответ моим критикам», но дело было уже сделано, и сам император велел принять меры и прекратить медицинские эксперименты на людях! В 1903 году в Петербурге эта статья, значительно дополненная, вышла отдельной брошюрой.
«Записки» же ещё при жизни автора выдержали четырнадцать изданий, были переведены на английский, французский и немецкий языки и принесли ему мировую известность... Примечательно, что сам автор впоследствии признал книгу слабой в литературном отношении, и лишь социальная проблематика сделала её столь популярной.
А затем он был уволен из больницы, на его квартире производят обыск, позже постановлением министра внутренних дел Вересаеву запрещено в течение двух лет жить в столичных городах, и, наконец, последовала высылка в Тулу под надзор полиции. Формальным поводом послужило его участие в протесте против подавления властями студенческой демонстрации. Но следует учитывать, что в тех же «Записках» было сказано, что «бедные болеют от нужды, богатые - от довольства» и фактически прозвучал призыв бороться за устранение тех условий, которые «делают молодых стариками, которые фактически сокращают и без того короткую человеческую жизнь». В общем-то, ничего особенного по нынешним меркам, но тогда крамолу могли усмотреть даже в этом, ну и, разумеется, его связи с марксистами.
В Туле Вересаев не прерывает общения с революционерами, помогая им деньгами, устраивая литературно-художественные вечера, денежные сборы от которых шли на революционную работу. Он активно участвует в подготовке первой рабочей демонстрации в Туле, происшедшей 14 сентября 1903 года и на которой разбрасывалась во время демонстрации написанная им прокламация «Овцы и люди».
В 1904 году, во время русско-японской войны, его призывают на военную службу в качестве военврача, и он служит младшим ординатором в полевом подвижном госпитале в Маньчжурии. Участие в нескольких боях под Мукденом было отмечено орденами Святой Анны и Святого Станислава II степени.
Вернувшись в Москву, писатель издал записки «На японской войне» и «Рассказы о японской войне», в которых противопоставил народную власть власти самодержавной. Однако события 1905 года, а именно поражение первой русской революции, зародили у писателя серьёзные сомнения в правильности выбранного пути. Нет, он по-прежнему признаёт необходимость революции, но считает её делом будущего, так как полагает, что народ не готов к её восприятию. Поставив во главу угла воспитание человека и его моральное совершенствование, Вересаев предлагает идеалистическую программу совершенствования человека. Всё это находит отражение на страницах повести «К жизни», а его теория «живой жизни» сильно напоминает толстовство. Но! При этом Вересаев отдаёт себе отчёт в том, что «человек... - потомок дикого, хищного зверья» («Записи для себя»), и, по его мнению, биологический инстинкт в человеке подчас побеждает всё, даже инстинкт классовый.
Как следствие, повесть не была принята как революционерами, так и сторонниками самодержавия. Но также понятно, что сам автор не является сторонником ни тех, ни других.
Разочарование? Возможно. Но также вероятно, что это выбор собственного пути, который позволяет себя проявить там, где ты сильнее всего - на литературном поприще. В 1912 Вересаев становится председателем правления организованного им «Книгоиздательства писателей в Москве», объединившего литераторов, входящих в кружок «Среда».
И он по-прежнему числит себя в оппозиции действующей власти, отказываясь от звания почётного академика, как и раньше считает себя убеждённым социал-демократом и марксистом, по-прежнему верит в пролетарскую революцию.
С началом Первой мировой войны Вересаев был вновь мобилизован в действующую армию, и с 1914 по 1917 он руководил военно-санитарным отрядом Московской железной дороги.
*****
Приняв революцию 1917 года, Вересаев активно включается в общественную жизнь. Он работает председателем художественно-просветительской комиссии при Совете рабочих депутатов в Москве, задумывает издание «Культурно-просветительной библиотеки». В 1919 году, с переездом в Крым, становится членом коллегии феодосийского наробраза, заведует отделом литературы и искусства. А в мае 1920 года, при белых, успевает побыть подпольщиком - на его даче проходила подпольная областная партийная конференция большевиков.
Позже, после возвращения в Москву, он работает в литературной подсекции Государственного ученого совета Наркомпроса, участвует в создании советской литературной периодики (был редактором художественного отдела журнала «Красная новь», членом редколлегии альманаха «Наши дни»). Его избирают председателем Всероссийского союза писателей. Вересаев выступает с лекциями перед молодёжью, публикует публицистические статьи, но...
Его произведения, написанные в период Первой мировой войны, невыразительны и порой надуманны. Несколько позже в романе «В тупике» он описал моральную деградацию и социальный крах творческой интеллигенции, той, которая так много пыталась сделать для народа и так и не смогла принять революцию. Да и сам шестидесятилетний писатель отдавал себе отчёт в том, что с трудом поспевает за веяниями времени и переживает творческий кризис: «Я махнул рукою и занялся изучением Пушкина и писанием воспоминаний, - самое стариковское дело», - писал он Максиму Горькому в мае 1925 года.
И всё же, изучая изменившуюся жизнь, он, сведя «много знакомств с рабочими и работницами...», бывая «в комсомольской ячейке», посещая цеха, общежития, общаясь с молодёжью, в конце концов, осознал, что реально сможет влиться в новое общество и найти в нём своё место. Да, это можно назвать приспособленчеством, но действительность, окружавшая писателя, прекрасно ложилась на его концепцию «живой жизни». Да, нравственное воспитание человека началось не до революции, а после, но ведь революция - не финал борьбы, а лишь начало строительства нового общества. И лозунги о победе «мировой революции» вполне подтверждали чаяния философа и гуманиста.
Осознав это, Вересаев с новыми силами включился в творчество. В конце 20-х он опубликовал в 12 томах полное собрание своих сочинений и переводов и приступил к написанию книги, которая должна была стать Книгой всей его жизни. Названа она была «Без плана», и автор работал над ней более двадцати лет.
Пожалуй, жанр этой книги можно считать уникальным. «Мысли, заметки, сценки, выписки, воспоминания, из дневника и т.п.», - написал Вересаев в подзаголовке. Новеллы, миниатюры, очерки, отдельные наблюдения и замечания автора. Вначале он разделил её на 3 цикла: «Невыдуманные рассказы о прошлом», «Литературные воспоминания» и «3аписи для себя», а позже у него возник замысел добавить ещё 2 цикла: «Невыдуманные рассказы о настоящем» и «Выдуманные рассказы». Систематизировать всё это писатель не успел, хотя работал вплоть до последнего дня своей жизни. Во время Великой Отечественной войны он сказал: «У нас и под гром пушек продолжается широкая культурная работа, и предоставляются для нас все возможности».
Он не был гением, он ошибался, но он всегда был честен и не шёл на сделки со своей совестью, а его внутреннюю суть отражает фраза, сказанная на склоне лет: «Как долго нужно учиться, чтоб научиться рассказывать правду!»