- Главная
- Разделы журнала
- Исторические факты
- Крым и Новороссия – как это было
Крым и Новороссия – как это было
Алексей Миронов 18.03.2015
Алексей Миронов 18.03.2015
Крым и Новороссия – как это было
Исторические заметки
«… Крым был не только ослепительно красив; он представлял собой скрещение торговых путей, сменявшиеся хозяева которого держали под контролем Черное море. Древние греки, готы, гунны, византийцы, хазары, евреи-караимы, грузины, армяне, генуэзцы и явившиеся позднее татары были здесь только торговыми гостями на земле, не принадлежавшей, в конце концов, ни одной нации», - так рассказывает о Крыме английский журналист и историк Саймон Себаг-Монтефиоре.
Крымская династия Гиреев вела свою родословную от Чингисхана, превосходя знатностью род Османов. Если бы род Османов вдруг пресекся, подразумевалось, что их наследуют чингизиды Гирей, всегда считавшиеся скорее их союзниками, чем подданными.
Сейчас некоторые пытаются представить крымских татар жертвами русского геноцида, однако с конца XV столетия крымские татары постоянно совершали набеги на Русское Царство. Каждый год, да не по одному разу, обходя степные посты, они проникали на русскую землю, углублялись в пограничную область на 100—200 километров, поворачивали и, возвращаясь назад, занимались по дороге грабежом и захватом рабов.
Захват пленников и торговля рабами были основой экономики Крымского ханства. Пленники продавались в Турцию, на Средний Восток и даже в европейские страны. Ежедневно в Константинополь приходили по три-четыре корабля, везущие русских невольников. Невольничьи рынки в городах Крыма были, видимо, самыми большими в мире. Мальчишка, схваченный татарами на берегу Оки, мог оказаться в Стамбуле, Багдаде, Каире, а то и в далеком Китае или в тропиках Африки.
Крымское ханство, отколовшееся в 1427 году от распадающейся Золотой Орды, всё время своего существования было самым злейшим врагом Руси.
Столкновение России с Крымским ханством к концу XVII века было неизбежным, более того - давно уже вызревшим. И, пожалуй, слишком просто было бы свести его только к борьбе за выход к Черному морю. Оно было чем-то большим: конфликтом двух разных цивилизационных миров - полукочевого степного и оседлого земледельческого, конфликтом, разворачивавшимся с незапамятных времен. В течение четырех веков жители Великой и Малой России платили за опасное соседство со степью дань сотнями тысяч близких, проданных на рынках Азова и Стамбула, и никогда не забывали об этом. Этот «цивилизационный разлом» требовал своего разрешения.
Борьба с крымскими татарами была главной статьёй русских военных расходов, но эта борьба шла с переменным успехом. В 1517 году 20-тысячный татарский отряд дошёл до Тулы, где был полностью разбит русским войском, а в 1527 году русские войска разгромили крымцев на реке Остёр. Однако поймать в степи мобильное крымское войско в условиях отсутствия в те годы авиаразведки и спутникового слежения было достаточно сложно, и чаще всего после коротких набегов татары уходили в Крым безнаказанно.
Как правило, взять крупный город татарам было не под силу, но в 1571 году войска хана Давлет-Гирея, пользуясь тем, что русская армия ушла на Ливонскую войну, разрушили и разграбили саму Москву, уведя 60-тысяч пленных – практически всё тогдашнее население столицы. На следующий год хан хотел повторить поход и даже намеревался присоединить Московию к своим владеньям, но был наголову разбит в Битве при Молодях, потеряв при этом почти всё мужское население ханства. Однако предпринять поход в Крым, чтобы добить зверя в его логове, Русь, ослабленная войной на два фронта, тогда не смогла; через два десятилетия выросло новое поколение, и в 1591 году татары повторили поход на Москву, а в 1592 разграбили тульские, каширские и рязанские земли.
Уже Ивану Грозному было ясно, что для ликвидации татарской угрозы необходимо захватить татарскую территорию и закрепить её за Россией. Так он сделал с Казанью и с Астраханью, но с Крымом расправиться не успел: увидев, как усиливается Русь, запад навязал нам Ливонскую войну.
Смутное время также не позволило расправиться с Крымом, и татарские набеги продолжались всё 17-е столетие.
Русские войска, постепенно сменявшие стрелецкие кафтаны на европейские мундиры, с завидным упорством раз в два-три десятилетия пускались в путь по знойной степи - и откатывались назад, оставляя тысячи безвестных могил.
Попытку покорить Крым в период правления царевны Софьи предпринял князь Василий Голицын. Он осуществил два похода на Крым, сумел разгромить союзную крымцам Буджакскую орду дунайских татар, но взять Перекоп и войти в Крым ему так и не удалось.
В начале 1695-го года, после масштабных Кожуховских маневров, неожиданно для всех Петр решил возобновить наступательные операции. Началась вторая фаза войны 1686 – 1700 годов, названная «Азовскими походами Петра I». План строился, видимо, с учетом негативного опыта начальной, «голицынской», фазы войны и был гораздо более продуманным и целесообразным.
Однако, что касается Крыма, Петру I удалось лишь взятие города-крепости Азов и выход на наспех построенных кораблях к берегам Керчи в тот момент, когда взять ее было уже невозможно. Завоевание Крыма, вполне реальное уже в конце XVII столетия, было отсрочено еще почти на восемь десятилетий.
Торговля людьми продолжала оставаться делом выгодным, а русское правительство вынуждено было тратить колоссальные силы и средства на охрану южных рубежей. Около трети 240-тысячной русской армии составляли гарнизонные части, стоявшие по границам; степные и регулярные полевые полки. И это не считая военизированного населения окраин - белгородских и воронежских однодворцев, малороссийских, донских и яицких казаков. С начала 1730-х годов велось дорогостоящее строительство трех новых пограничных линий, прикрывавших границы в степи. Общие затраты казны составили 1,9 миллиона рублей - на эти деньги Россия смогла бы на две трети построить еще один Балтийский флот!
Поход крымского хана с 70-тысячным войском в оставленное русскими войсками Закавказье летом 1735 года для нанесения удара по Персии породил очередной кризис в отношениях с Россией. На этот раз он привел к Русско-турецкой войне 1735–1739 годов, ставшей «третьим приступом» к Крыму.
Первыми из русских в Крым вошли войска фельдмаршала Миниха. 20 апреля 1736 года пятидесятитысячное русское войско с Минихом во главе выступило из местечка Царицынки, бывшего местом сбора. 19 марта русские атаковали первые укрепления Азова, а 20 апреля главная армия Миниха двинулась в поход на Крым - по весенней, не тронутой плугом степи с одуряюще пахнущими травами, достигающими в разгар лета роста человека. Войска медленно двигались вдоль Днепра. Степь была полна непуганой дичи, солдаты руками ловили зайцев и перепелов. Ровно через месяц Миних подошел к Перекопу, в течение суток взял его укрепления и 22 мая 1736 года вошел в пределы самого Крыма. Крымские татары не давали решающего сражения, держась на расстоянии, и пребывание Миниха в Крыму фактически свелось к карательной акции: сожжению поселений и городов, хлеба на полях, захвату скота и имущества. Через десять дней армия вошла в Гезлев, захватив там почти месячный запас продовольствия для всей армии. К концу июня у Бахчисарая состоялись две значительные стычки с татарами, в которых русские потеряли около 300 человек. В отместку солдаты и казаки сожгли четверть города; в пламени погиб и роскошный ханский дворец с обширным двусветным залом и беломраморным фонтаном... К этому времени в армии, страдавшей от недостатка воды, начались массовые болезни. Татары выжгли степь по пути к Керчи, армия испытывала недостаток провианта... Надежды на покорение Крыма постепенно испарились. К тому же и осада Азова затянулась: крепость была взята не в середине мая, а лишь месяц спустя; при взрыве пороховых погребов погибли и ее провиантские склады.
9 июля Миних вернулся к Перекопу, разорил укрепления и отправился в обратный путь. Русский двор требовал от него нового вторжения в Крым, однако фельдмаршал, уже ощутивший упругое сопротивление степного пространства, хорошо понимал, что это грозит полной гибелью армии, и возвратился в пределы России.
Итоги Крымского похода 1736 года вызвали у двора и генералитета настоящий шок. 54-тысячная армия Миниха потеряла около 30 000 человек, т.е. более половины состава, причем в боевых действиях погибло менее 2000.
Впрочем, не меньший шок испытала и противоположная сторона, не привыкшая к поражениям на собственной территории. Русские впервые за несколько веков с легкостью вторглись в доселе неприступные пределы Крыма!
В отместку за поход Миниха в феврале 1737 года крымские татары сделали набег на окраинные русские земли (Украину) через Днепр у Переволочны. Пытавшийся остановить их с отрядом всего в 100 человек генерал Лесли был убит на днепровском льду. Татары взяли множество пленных, но, снова потерявшие много народу, на большее способны уже не были.
После первой неудачи российское правительство вновь вернулось к стратегии «крымских клещей», перенеся центр тяжести на движение в Крым с востока и удар главной армии в низовья Днепра - перерезающие сообщение между кубанскими, крымскими и буджакскими татарами.
И кампания 1737 года оказалась, пожалуй, наиболее удачной и славной в той войне. Миних к концу июня вышел к Очакову - крепости, запиравшей Днепро-Бугский лиман (взятие ее делало все течение Днепра русским). Очаков капитулировал. Обе стороны сражались с крайним ожесточением: под Минихом была убита одна лошадь и ранена другая; шляпа и полы мундира фельдмаршала оказались прострелены; в русской армии были ранены пять генералов. Русские потеряли при штурме убитыми и ранеными около 4000 человек - это были самые серьезные боевые потери за всю войну.
Другой фельдмаршал – Ласси, в том же 1737 году впервые вошел в Крым, форсировав Сиваш, однако не рискнул втягиваться в горы и так и не дошел до Керчи.
В итоге крымского похода 1737 года ни Миних, ни Ласси не смогли развить успех: степь опять встала на их пути грозным барьером. Отсутствие воды, недостаток провианта и массовые болезни вновь заставили их вернуться назад. В октябре Турция фактически сорвала мирные переговоры на Немировском конгрессе и заодно столкнула лбами Австрию и Россию, одновременно заявивших претензии на Молдавию и Валахию. Тогда же турецкие войска попытались отбить Очаков, но 8-тысячный гарнизон генерал-майора Ф. Штофельна (к началу осады более чем на треть поредевший от болезней) сумел устоять перед 50-тысячной турецкой армией, вписав одну из самых славных страниц в историю этой войны.
Крымские набеги возобновились через два-три десятилетия, когда подросло следующее поколение. Дело в том, что русские, в отличие от восточных народов, никогда не убивают женщин и детей в стане разбитого противника. Эту русскую черту сами русские называют благородством, а восточные народы именуют не иначе как глупостью: подросшие сыновья всегда будут мстить за убитых отцов.
Россия на время оставила обходившиеся столь дорогой ценой попытки преодолеть «степной барьер». За это время выросло новое поколение, не испытавшее горечи поражений и получившее победный боевой опыт на полях Семилетней войны.
Истончился и сам «степной барьер» - с обустройством и заселением построенной в аннинские времена Украинской линии и основанием при Елизавете Новой Сербии границы России придвинулись к Крыму; формирующаяся Новороссия становилась все более надежной и удобной тыловой базой для действия войск в степях. Россия была готова вновь начать движение к Черному морю, однако горький опыт предыдущих степных походов удерживал ее от поспешных решений.
31 марта 1765 года между Россией и Польшей был заключен военный союз. В феврале 1768 года по решению польского сейма православные и католики были уравнены во всех правах. Польские националисты, не желавшие этого, создали в Подолии так называемую Барскую конфедерацию и подняли восстание. Разбитые в самой Польше отряды барских конфедератов отступили на юг, к турецким владениям и попросили помощи у Турции.
Новая война с Турцией (1768-1774 годов), приведшая наконец к желанному результату, вспыхнула по инициативе Турции и шла параллельно с войной с польскими конфедератами. 18 ноября 1768 года Турция объявила войну России. «Не знаю, есть ли у Мустафы ум, - писала 6 декабря Вольтеру Екатерина II, - но у меня есть повод думать, что он говорит: «Магомет, закрой глаза!», когда он хочет предпринимать против соседей несправедливые войны и без всякого повода. Если эта война будет успешна для нас, то я буду много обязана Мустафе и его приверженцам, потому что они мне доставят славу, о которой я и не помышляла».
Турция, используя смуту в Польше, рассчитывала в союзе с конфедератами изменить постепенно меняющееся положение дел в свою пользу: отодвинуть от своих границ подступающую к ним зону русского заселения, снова расширить «степной барьер». Однако было уже слишком поздно: соотношение сил изменилось необратимо - и, вступая в эту войну, Турция просчиталась...
25 сентября 1768 года турецкий великий визирь потребовал от русского посла Обрезкова отмены постановлений польского сейма о равноправии и вывода русских войск из Польши. Посол этого обещать не мог, был арестован, и тем самым Турция объявила войну Российской империи.
Основным театром военных действий поначалу стал дунайский, и главные события происходили в Дунайских княжествах - Молдавии и Валахии - первоначально очень далеко от Крыма. Именно здесь развернулись основные операции первых двух лет войны - 1769 и 1770 годов. Война, как обычно, началась с набега крымского хана, предпринятого в январе 1769-го по приказу из Константинополя. Главные силы он бросил на зарождающуюся Новороссию, основной целью набега был Екатеринослав (сейчас Днепропетровск).
13 августа 1969 года, недовольная оборонительной тактикой Голицына, Екатерина назначила командующим главной армией Румянцева: «...Я надеюсь от вашего искусства и военной поворотливости, что вы недолго дозволите неприятелю пользоваться ... пустым тщеславием...»
С прибытием в середине сентября Петра Александровича к главной армии началась полководческая «эра Румянцева». В марте 1769 года без выстрела были заняты Азов и Таганрог – города, способные вновь стать базами для Азовской флотилии, которая с января 1769 года под личным контролем самой императрицы опять строилась в Воронеже и Павловске. К концу сентября 1769-го русские заняли Молдавию, а затем и Валахию. Уже к концу 1769 года восточная часть «клещей» сомкнулась над Крымом. После блистательной кампании 1770 года замкнулась и их западная половина.
Первое сражение произошло у Перекопской крепости 14 июня 1771 года. Отряд российский войск генерала Александра Александровича Прозоровского переправился через Сиваш и обошел Перекопскую крепость слева, оказавшись в тылу татарско-турецких войск. Хан пошел к нему навстречу, но был отброшен ружейным огнем. Одновременно штурмовые колонны князя Долгорукова пошли на перекопские укрепления. 17 июня Долгоруков начал наступление на Бахчисарай, отряд генерал-майора Брауна двинулся на Гезлев (ныне Евпатория), а отряд генерала Щербатова пошел к Каффе. Вторично разбив 29 июня уже стотысячную армию крымских татар в сражении при Феодосии, русские войска заняли Арабат, Керчь, Еникале, Балаклаву. Наконец, 11 июля 1771 года войска Щербатова, переправившись на мелких судах Азовской флотилии через 18-верстный пролив, без сопротивления заняли Тамань, сделав оба берега Керченского пролива русскими...
Летний удар 1771 года оказался для татар неожиданным. Крым почти не готовился к обороне, его крепости, в которых стояли турецкие гарнизоны, были слабы и плохо вооружены. Хан Селим-Гирей всю зиму находился на Дунае, а вернувшись весной 1771-го в Крым, почти ничего не предпринял для его защиты, даже не выступил с татарами к Перекопу. После получения известия о занятии Щербатовым Арабата татарские войска почти рассеялись, и хан отступил к Бахчисараю с очень небольшими силами. Оттуда он фактически бежал на Карадаг, куда последовало и множество татарских семейств. Вскоре хан отправился морем в Константинополь, бросив все на произвол судьбы. Последние свои надежды крымцы возлагали на отправленного к ним морем с войсками Абазу-Пашу. Но тот, узнав о происшедшем на полуострове, не решился на высадку, и повернул к Синопу, за что позднее был казнен: он мог бы оказать большую поддержку турецким войскам в Крыму.
Таким образом, завоевание Крыма, с которым в 1730-е не удалось справиться и в три кампании, завершилось в течение одного лишь месяца (12 июня - 11 июля 1771 года). «Крымский марш» Василия Михайловича Долгорукова, ставшего после этого Долгоруковым-Крымским, оказался поистине триумфальным.
Отпраздновав 18 июля 1771 года известие о крымских победах коленопреклоненным молебном в Петропавловском соборе столицы над прахом столько сделавшего для начала движения к Крыму Петра Великого, Екатерина II собственноручно написала победителю: «Усердие и искусство ваше увенчаны; вы достигли своего предмета: отечеству сделали пользу приобретением почти целого Крымского полуострова».
1 ноября 1772 года в Карасубазаре крымский хан подписал с князем Долгоруковым договор, по которому Крым объявлялся независимым ханством под покровительством России. К России переходили морские черноморские порты Керчь, Кинбурн и Еникале. Но и в этот раз, освободив более десяти тысяч русских пленников, армия Долгорукова ушла к Днепру, правда, теперь русские хотя бы оставили гарнизоны в крымских городах.
Окончательное покорение Крыма стало возможным лишь в результате заключения Кючук-Кайнарджийского мира между Россией и Турцией 10 июля 1774 года.
Центральное место в Кючук-Кайнарджийском договоре занимала 3-я статья, в которой говорилось об отделении Крымского ханства от Османской империи и об объявлении «всех татарских народов» «вольными и совершенно независимыми всякой посторонней власти». С этого времени началась последняя, короткая глава истории крымской государственности, наполненная яркими и драматическими событиями.
На деле независимость Крыма вылилась в борьбу между двумя империями за то, чей ставленник окажется на ханском престоле. В 1775 году султан провозгласил ханом Девлет-Гирея. В ответ в октябре 1776-го корпус генерал-поручика князя Прозоровского вступил в Крым. Хан Девлет-Гирей был разбит, покинул престол и бежал в Турцию. Жители полуострова единодушно присягнули Шагин-Гирею, причем как самодержавному правителю с неограниченными правами, хотя внешняя политика ханства должна была согласовываться с российским посланником. По просьбе нового хана русские войска остались в Крыму, расположившись у Ак Мечети.
Помимо обустройства новой столицы - Кафы, Шагин-Гирей начал проводить радикальные реформы. Он стремился преобразовать Крым в большую черноморскую державу с наследственной ханской властью - взяв за образец Российскую империю.
Опереться при проведении реформ Шагин-Гирею оказалось не на кого. Уже осенью 1777-го против него вспыхнуло восстание, названное в Петербурге «крымским замешательством». Масштабы «замешательства» стали неприятной неожиданностью, пришлось привести в боевую готовность войска на юге. Командующим Кубанским корпусом, а в марте 1778 года и всеми войсками, расположенными в Крыму и на Кубани, был назначен генерал-поручик Александр Васильевич Суворов.
Турки тоже не теряли времени зря: султан назначил крымским ханом Селим-Гирея, после высадки которого в декабре 1777 года в Крыму восстание охватило весь полуостров. Только в феврале 1778-го Селим-Гирей оказался окруженным русскими войсками и, не видя спасения, вынужден был сдаться.
10 марта 1779 года Россия и Турция подписали Анайлы-Кавказскую конвенцию, по которой Петербург обязывался вывести свои войска из Крыма и не вмешиваться во внутренние дела ханства. Турция, в свою очередь, подтвердила независимость Крыма и ханский статус Шагин-Гирея. К середине 1779 года, оставив 6-тысячный гарнизон в Керчи и Еникале, русские ушли из Крыма.
Главная заслуга в окончательном решении Крымского вопроса принадлежит князю Григорию Александровичу Потёмкину. Г.А. Потемкин придавал большое значение присоединению Крыма к России. В конце 1782 года, оценивая все преимущества присоединения Крыма, светлейший излагал свое мнение в письме Екатерине II: «Крым положением своим разрывает наши границы… Положите ж теперь, что Крым Ваш, и что нету уже сей бородавки на носу — вот вдруг положение границ прекрасное: по Бугу турки граничат с нами непосредственно, потому и дело должны иметь с нами прямо сами, а не под именем других... Вы обязаны возвысить славу России...».
Рассмотрев все доводы Г. А. Потёмкина в необходимости срочного решения столь важной внешне- и внутриполитической задачи, 8 апреля 1783 года Екатерина II издает манифест о присоединении Крыма, где крымским жителям обещалось «свято и непоколебимо за себя и преемников престола нашего содержать их в равне с природными нашими подданными, охранять и защищать их лица, имущество, храмы и природную их веру...».
Немедленно после его подписания ведомые генерал-поручиком де Бальменом русские войска вошли в Крым, чтобы уже никогда не покидать его. Полуостров оказался под скипетром России…
Признание Оттоманской Портой присоединения Крыма к России последовало только через восемь с лишним месяцев. До тех пор положение в Крыму было чрезвычайно напряженным. Обнародование манифеста должно было произойти после принесения присяги в Крыму и на Кубани, причем Г. А. Потемкин лично принимал присягу у крымской знати. Это было приурочено князем ко дню восшествия на престол Екатерины II (28 июня 1783 года). Беи, мурзы и представители мусульманского духовенства были собраны на плоской вершине скалы Ак-Кая под Карасубазаром, где наместник императрицы на Юге России Григорий Александрович Потемкин довел до их сведения указ о принятии крымских жителей в российское подданство. В соответствии с этим документом, местная знать уравнивалась в правах с русским дворянством и получала ряд привилегий. Кроме того, крымские татары освобождались от воинской повинности. Принятие присяги проходило в торжественной обстановке, сопровождалось проведением национальных игр, скачками, угощениями и пушечным салютом. «... Вся область Крымская с охотой прибегала под державу Вашего императорского величества, - докладывал Потемкин императрице 16 июля, - города и со многими деревнями учинили уже в верности присягу». Но самое яркое зрелище разворачивалось на Кубани. В назначенный день в степи под Ейском встало шесть тысяч ногайских шатров. Вокруг лагеря паслись многотысячные стада низкорослых лошадей. Предводителям ногайцев зачитали отречение Шагин-Гирея, они присягнули Суворову и вернулись к своим ордам, повторившим присягу. После этого начался праздник: было зарезано 100 быков и 800 баранов. Ногайцы пили водку, поскольку вино запрещено Кораном, а потом состязались с казаками в скачках.
После присоединения Крыма к России многие татары стали покидать полуостров и переселяться в Турцию. Однако для освоения края были нужны рабочие руки. Переселение из внутренних областей России и приглашение на жительство иностранцев начались несколько позднее. Заботясь о сохранении спокойствия в Крыму, Г.А. Потемкин 4 мая 1783 года в ордере генералу Де Бальмену писал: «Воля Ея императорскаго величества есть, чтобы все войска, пребывающие в Крымском полуострове, обращались с жителями дружелюбно, не чиня отнюдь обид, чему подавать пример имеют начальники и полковые командиры»; нарушители должны были отвечать «по всей строгости закона».
Постепенно административно-территориальное устройство региона приводилось к стандартному для Российской империи виду. Указом Екатерины II от 2 февраля 1784 года была создана Таврическая область, находившаяся под прямым управлением екатеринославского и таврического генерал-губернатора Потемкина. 8 февраля императрица подписала указ «О составлении Таврической области из 7 уездов и об открытии присутственных мест в оных городах». Новая область включала в себя как Крымский полуостров, так и территории между Перекопом и Екатеринославским наместничеством, а также Таманский полуостров.