Сто тридцать четвёртый номер

Артём Артёмов 1.12.2025

Сто тридцать четвёртый номер

В своих воспоминаниях фронтовик Станислав Ростоцкий писал, что, будучи мобилизованным после начала войны, он долгое время находился в тылу, а на все его рапорта с призывом отправить его в действующую армию начальство отвечало отказом. Однажды он написал письмо своему учителю Владимиру Владимировичу Дмитриеву, где говорил об этом: «Я должен быть на фронте!». Тот ему отвечал: «Стасик, ты ребёнок! Кончится война, и все забудут рано или поздно об этом, потому что люди, которые не попали туда, куда ты стремишься, постараются, чтобы об этом поскорее забыли, потому что это может быть им укором».

Наверное, именно это и послужило толчком для меня, когда в начале 2024 года на Запорожском фронте я задумал кино об этой войне. Я не хотел, чтобы о ней рассказывали люди, коснувшиеся её краешком, проезжавшие мимо, километров за пятьдесят от линии фронта, с несколькими пакетами гуманитарки, или вовсе на ней не бывавшие. Они, конечно, прикроются строкой «основано на реальных событиях» или «в создании принимал участие ветеран СВО», но герои там будут мучиться сомнениями, из кадра в кадр станет доноситься фраза «Быть или не быть». Их герои будут порхать по полям сражений, какая цветами и бабочками, или уходить в другую крайность и мочить врагов пачками, сотнями, причём голыми руками. Они создадут свою реальность, как создали её о Великой Отечественной войне и о стране, которая её выиграла. А я всего лишь хотел правды.

Я помню, как в один из коротких отпусков, приехав на «Большую землю», я сидел в московском цирке и под эквилибр с аккомпанементом «Синий платочек» я заплакал. Один дурак на весь цирк. Программа, посвящённая восьмидесятилетию победы была хорошей, но мне вдруг стало жалко тех, наших, кто до сих пор в истлевшей военной куртке, истлевший сам до белых костей, уже несколько лет лежит на местах боёв – не их вина, что мы пока не можем их достать, тех, кого увезли домой в цинковых гробах, тех, кто сделал эту войну своею и кто стал ей в доску свой, навсегда. О них пока нет песен, нет кино и книг. И боюсь не будет, по крайней мере, честных. Они никому, кроме родных, не нужны уже сейчас и тем более потом. Культурное сообщество решило абстрагироваться от этой войны в части совести, и лишь немного коснуться в части заработка.

Тогда я пошёл на авантюру. Деньги были свои и друзей. Искал сценариста, но по причинам, указанным выше, и еще одной – нежеланию пятнаться темой СВО, не нашёл никого. То график, то деньги, то идеи, от которых тошно, а то и плохо прикрытая неприязнь к теме. Потом я не нашел режиссёра. Писал сценарий я на Запорожье, и снимал я сам, с одним желанием, преследовавшим меня весь съёмочный период, чтобы это никогда не начиналось. Сумасшедшая нагрузка и короткие сроки между добровольческими контрактами – с мая по октябрь. Сняли и смонтировали. А дальше был тупик. На стадии идеи, подготовки и съёмок на нашу затею смотрели сквозь пальцы, мол, пусть побалуются. Тем более снимал ветеран СВО и об СВО, не покритикуешь… Мне советовали «отдать на фестивали, а куда же ещё?! Не на телик же!» Но именно потому, что участник СВО и об СВО, я и запретил фестивали, оставив только внеконкурсные показы, чтобы не ставить организаторов в неловкое положение. Кинотеатры решили убить фильм в зародыше, забрав права, а к ним вдобавок 20 млн. рублей, и пообещав показывать его две недели в 8 утра и в 10 вечера. Я не дался. Долго шли к закрытой премьере, потому что постпродакшн профессионалы делали долго и нехотя, в свободное от основного заработка время, а я в это время был уже снова на СВО и неубедительно торопил их голосовыми сообщениями.

Этот фильм в итоге вышел на трёх платформах онлайн кинотеатров и, несмотря на полное отсутствие рекламы, имеет немаленькие рейтинги. Такое чудо. Говорят, скоро покажут на НТВ. Но главное другое! На премьере тысячный зал «Октября» стоял и плакал. Не знаю, может они на всех премьерах стоят и плачут, но я несколько раз показывал это кино в разных залах, актёры и члены съёмочной группы присутствовали на многих показах в разных аудиториях, и всегда люди плачут. В прифронтовом Брянске инициаторами показа выступили матери погибших героев, им это было важно, в героях фильма они видели своих сыновей и мужей. Его смотрели ветераны СВО и жители ДНР и ЛНР, которые потом признавались: «Да, так и было!». Мне большего не надо. Потраченных денег не вернуть, да мы и не хотели. Мы хотели одного, чтобы помнили тех, погибших, отдавших свою жизнь и свое будущее за нашу жизнь и будущее. И пускай забудут нас, если доживём, конечно, а если не доживём, то финальные титры: «Посвящается солдатам и офицерам, павшим в войне за независимость нашей Родины»- будут касаться и нас…

Сто тридцать четвёртый номер

Задать вопрос

Спасибо!