- Главная
- Разделы журнала
- Литературная страница
- Поэзия Максимилиана Волошина
Поэзия Максимилиана Волошина
Максимилиан Волошин 27.09.2017
Максимилиан Волошин 27.09.2017
Поэзия Максимилиана Волошина
Максимилиан Александрович Волошин (настоящая фамилия - Кириенко-Волошин 1877-1932), поэт, критик, эссеист, художник.
Родился 16 мая в Киеве. Воспитанием занималась мать, Елена Оттобальдовна (урожденная Глазер). Отец Волошина умер, когда Максимилиану было четыре года.
Начинает учиться в московской гимназии, а заканчивает гимназический курс в Феодосии. С 1890 начинает писать стихи, переводит Г. Гейне.
В 1897 поступает на юридический факультет Московского университета, но через три года его исключают за участие в студенческих волнениях. Решает целиком посвятить себя литературе и искусству.
В 1901 едет в Париж, слушает лекции в Сорбонне, в Лувре, много занимается в библиотеках, путешествует - Испания, Италия, Балеарские острова. Пишет стихи.
В 1903 возвращается в Россию, знакомится с В. Брюсовым, А. Блоком, А. Белым и другими деятелями русской культуры. Публикует свои стихи в разных изданиях. Летом того же года недалеко от Феодосии, в посёлке Коктебель, покупает землю и строит дом, который очень скоро становится своеобразным «летним клубом», «летняя семья» которого была многолюдна и разнообразна: поэты, художники, учёные, люди всевозможных профессий, наклонностей и возрастов.
Большое влияние на Волошина оказала его первая жена - художница М. Сабашникова, страстно увлекавшаяся оккультизмом и теософией (это влияние нашло отражение в его стихах «Кровь», «Сатурн», цикл «Руанский собор»). Помимо литературы Волошин серьёзно занимался живописью (известны его крымские акварели).
Бывая зимой во Франции, в качестве корреспондента журнала «Becы» пишет статьи о современном искусстве, отчёты о парижских выставках, рецензии на новые книги, публикуясь в различных газетах и журналах. Одним из первых он поддерживает творчество молодых М. Цветаевой, С. Городецкого, М. Кузмина и др.
В 1910 критика отметила как событие в литературной жизни новую книгу Волошина «Стихотворения. 1900 - 1910».
Перед первой мировой войной Волошин издаёт несколько книг: переводы, сборник статей; продолжает увлечённо заниматься живописью. Перед самым началом войны едет в Швейцарию, затем в Париж. Его новые стихи показывают «ужас разъявшихся времён», он выражает протест против мировой бойни в цикле статей «Париж и война».
В 1916 возвращается в Коктебель, читает лекции о литературе и искусстве в Феодосии и Керчи.
Во время Февральской революции, которая не вызвала у него «большого энтузиазма», Волошин находился в Москве и выступал на вечерах и литературных концертах. Октябрьскую революцию принял как суровую неизбежность, как испытание, ниспосланное России. Во время гражданской войны стремился занять позицию «над схваткой», призывая «быть человеком, а не гражданином». Живя в Крыму, в Коктебеле, где особенно часто менялась «власть», Волошин спасал от смерти и «красных», и «белых», понимая, что спасает просто человека.
После революции создает цикл философских поэм «Путями Каина» (1921 - 23), поэму «Россия» (1924), стихи «Дом поэта» (1927), «Владимирская Богоматерь»» (1929). Много работает как художник, участвуя в выставках в Феодосии, Одессе, Харькове, Москве, Ленинграде. Свой дом в Коктебеле Волошин превратил в бесплатный приют для писателей и художников, в чем ему помогала его вторая жена М. Заболоцкая. В 1931 он завещал свой дом Союзу писателей.
Волошин умер от воспаления лёгких 11 августа 1932 в Коктебеле. Похоронен, как он завещал, на вершине приморского холма Кучук-Янышар.
Использованы материалы из книги: Русские писатели и поэты. Краткий биографический словарь. Москва, 2000.
Благословение
Благословенье моё, как гром!
Любовь безжалостна и жжёт огнём.
Я в милосердии неумолим:
Молитвы человеческие - дым.
Из избранных тебя избрал я, Русь!
И не помилую, не отступлюсь.
Бичами пламени, клещами мук
Не оскудеет щедрость этих рук.
Леса, увалы, степи и вдали
Пустыни тундр - шестую часть земли
От Индии до Ледовитых вод
Я дал тебе и твой умножил род.
Чтоб на распутьях сказочных дорог
Ты сторожила запад и восток.
И вот, вся низменность земного дна
Тобой, как чаша, до края полна.
Ты благословлена на подвиг твой
Татарским игом, скаредной Москвой,
Петровской дыбой, бредами калек,
Хлыстов, скопцов - одиннадцатый век.
Распластанною голой на земле,
То вздёрнутой на виску, то в петле, -
Тебя живьём свежуют палачи -
Радетели, целители, врачи.
И каждый твой порыв, твой каждый стон
Отмечен Мной и понят и зачтён.
Твои молитвы в сердце я храню:
Попросишь мира - дам тебе резню.
Спокойствия? - Девятый взмою вал.
Разрушишь тюрьмы? - Вырою подвал.
Раздашь богатства? - Станешь всех бедней,
Ожидовеешь в жадности своей!
На подвиг встанешь жертвенной любви?
Очнёшься пьяной по плечи в крови.
Замыслишь единенье всех людей?
Заставлю есть зарезанных детей!
Ты взыскана судьбою до конца:
Безумием заквасил я сердца
И сделал осязаемым твой бред.
Ты - лучшая! Пощады лучшим нет.
В едином горне за единый раз
Жгут пласт угля, чтоб выплавить алмаз,
А из тебя, сожжённый Мной народ,
Я ныне новый выплавляю род!
Быть чёрною землей
Александре Михайловне Петровой
Быть чёрною землей. Раскрыв покорно грудь,
Ослепнуть в пламени сверкающего ока
И чувствовать, как плуг, вонзившийся глубоко
В живую плоть, ведёт священный путь.
Под серым бременем небесного покрова
Пить всеми ранами потоки тёмных вод.
Быть вспаханной землей... И долго ждать, что вот
В меня сойдет, во мне распнётся Слово.
Быть Матерью-Землёй. Внимать, как ночью рожь
Шуршит про таинства возврата и возмездья,
И видеть над собой алмазных рун чертёж:
По небу чёрному плывущие созвездья.
Война
1
Был долгий мир. Народы были сыты
И лоснились: довольные собой,
Обилием и общим миролюбьем.
Лишь изредка, переглянувшись, все
Кидались на слабейшего; и разом
Его пожравши, пятились, рыча
И челюсти ощеривая набок;
И снова успокаивались.
В мире
Всё шло как следует:
Трильон колёс
Работал молотами, рычагами,
Ковали сталь,
Сверлили пушки,
Химик
Изготовлял лиддит и мелинит;
Учёные изобретали способ
За способом для истребленья масс;
Политики чертили карты новых
Колониальных рынков и дорог;
Мыслители писали о всеобщем
Ненарушимом мире на земле,
А женщины качались в гибком танго
И обнажали пудренную плоть.
Манометр культуры достигал
До высочайшей точки напряженья.
2
Тогда из бездны внутренних пространств
Раздался голос, возвестивший: «Время
Топтать точило ярости. За то,
Что люди демонам,
Им посланным служить,
Тела построили
И создали престолы,
За то, что гневу
Огня раскрыли волю
В разбеге жерл и в сжатости ядра,
За то, что безразличью
Текущих вод и жаркого тумана
Дали мускул
Бегущих ног и вихри колеса,
За то, что в своевольных
Теченьях воздуха
Сплели гнездо мятежным духам взрыва,
За то, что жадность руд
В рать пауков железных превратили,
Неумолимо ткущих
Сосущие и душащие нити,-
За то освобождаю
Пленённых демонов
От клятв покорности,
А хаос, сжатый в вихрях вещества,
От строя музыки!
Даю им власть над миром,
Покамест люди
Не победят их вновь,
В себе самих смирив и поборов
Гнев, жадность, своеволье, безразличье».
3
И видел я: разверзлись двери неба
В созвездьи Льва, и бесы
На землю ринулись...
Сгрудились люди по речным долинам,
Означивши великих царств межи
И вырывши в земле
Ходы, змеиные и мышьи тропы,
Пасли стада прожорливых чудовищ:
Сами
И пастыри и пища.
4
Время как будто опрокинулось
И некрещенным водою потопа
Казался мир: из тины выползали
Огромные коленчатые гады,
Железные кишели пауки,
Змеи глотали молнии,
Драконы извергали
Снопы огня и жалили хвостом,
В морях и реках рыбы
Метали
Икру смертельную,
От ящеров крылатых
Свет застилался, сыпались на землю
Разрывные и огненные яйца,
Тучи насекомых,
Чудовищных строеньем и размером,
В телах людей
Горючие личинки оставляли,-
И эти полчища исчадий,
Получивших
И гнев, и страсть, и злобу от людей,
Снедь человечью жалили, когтили,
Давили, рвали, жгли, жевали, пожирали,
А города подобно жерновам
Без устали вращались и мололи
Зерно отборное
Из первенцев семейств
На пищу демонам.
И тысячи людей
Кидались с вдохновенным исступленьем
И радостью под обода колёс.
Всё новые и новые народы
Сбегались и сплетались в хороводы
Под гром и лязг ликующих машин,
И никогда подобной пляски смерти
Не видел исступленный мир!
5
Ещё! ещё! И всё казалось мало...
Тогда раздался новый клич: «Долой
Войну племён, и армии, и фронты:
Да здравствует гражданская война!»
И армии, смешав ряды, в восторге
С врагами целовались, а потом
Кидались на своих, рубили, били,
Расстреливали, вешали, пытали,
Питались человечиной,
Детей засаливали впрок,-
Была разруха,
Был голод.
Наконец пришла чума.
6
Безглазые настали времена,
Земля казалась шире и просторней,
Людей же стало меньше,
Но для них
Среди пустынь недоставало места,
Они горели только об одном:
Скорей построить новые машины
И вновь начать такую же войну.
Так кончилась предбредовая схватка,
Но в этой бойне не уразумели,
Не выучились люди ничему.