Если будет храм, появятся и люди

Денис Воротников 28.08.2016

Если будет храм, появятся и люди

Беседа со священником Русской Православной Церкви, командиром экспедиционного отряда общественного движения по возрождению храмов Севера «Общее дело» иереем Димитрием Николаевым.

- У каждого человека свой жизненный путь, по которому Господь ведет к себе. Расскажите, о том, как Господь привел Вас к такому ответственному служению, как вы стали священником?

- Рукоположили и стал. А если серьёзно, то дорога была длинная. От полного неприятия к Церкви до… Сначала я совсем не хотел в храм ходить, это было в возрасте пятнадцати лет, когда мама меня просто тянула туда. Переломный момент случился, когда мне пришлось жить в Калининграде, вот там я и затосковал по всему русскому, там я и стал ходить в храм - сознательно участвовать в таинствах Церкви, исповедоваться и причащаться. Потом были разные периоды, откатывался от храма, возвращался. На меня влиял пример моей мамы, сестры. Я смотрел на них и думал, что они ходят в храм – это хорошо, а я вот такой.

- Вы учились в Российской Академии имени Гнесиных, в это время уже было какое-то понимание своего призвания?

- На тот момент было понимание необходимости жизни в ограде Церкви, но все-таки в извращённых формах. Мне уже говорили, что душа твоя не успокоится, пока ты не станешь священником. Но я всячески стремился опровергнуть это заключение. Не знаю, успокоился ли я сейчас. Если на момент поступления в «Гнесинку» был 1997 год, то уже к 2000 году у меня сформировалось осознание, что я должен быть священником.

- На необъятных просторах нашей родины есть множество разрушенных и заброшенных Храмов – наследие нашего советского прошлого. С Божьей помощью в настоящее время многие из них восстанавливаются. Вы принимаете непосредственное участие в этом процессе. Как Вы оказались участником движения по возрождению Храмов Севера?

- Я закончил Академию имени Гнесиных, как-то одновременно я женился, затем поступил в Богословский институт, где стал работать в военном отделе под началом протоиерея Димитрия Смирнова. И уже в декабре 2001 года меня рукоположили в диаконы. Работа в Синодальном отделе по взаимодействию с вооружёнными силами и правоохранительными органами меня сильно утомляла, я чувствовал, как я начинал затухать. Мне очень не хватало какой-то живой творческой деятельности. Среди бумаг я всё больше и больше засыхал. И после того как отец Димитрий покинул пост председателя отдела, я тут же попросил отстранить меня от этой деятельности. С меня сняли послушание, которое занимало у меня много времени. И одновременно на Богослужении в Храме Христа Спасителя я встречаю отца Алексия, с которым мы начинали вместе работать в военном отделе. Он мне рассказал, что занимается поездками на север с целью возрождения русских Храмов. Как-то без раздумий я сказал, что хочу тоже принимать участие в таких поездках. Меня сразу назначили командиром экспедиции и дали два огромных храма, которые нужно было вычищать от мусора. Так я и присоединился к движению.

- Один в поле – не воин. Необходимо создать команду для проведения такой деятельности. Каким образом участники экспедиций узнавали о проекте?

- Движению «Общее дело» уже восемь лет, скоро исполнится девять. На тот момент интернет был не редкостью и, естественно с помощью социальных сетей люди узнавали о проекте, присоединялись к участию в экспедициях. Также «сарафанное» радио способствует распространению информации. Ряды движения постоянно пополняются свежими силами. Желающих очень много, но хочется, чтобы было ещё больше. Статистика показывает, что за сезон, который длится с мая по сентябрь, на север направляется около пятидесяти экспедиций с количеством около трехсот человек.

- Этот процесс требует подготовки. Как разрабатывается план действий? Наверняка в команде должны быть люди, выполняющие разные функции. Как обычно образовываются экспедиции?

- Экспедиции бывают разные. В движении присутствуют разведчики, которые собирают информацию о старых заброшенных храмах. Есть даже такой человек, который объездил уже многие километры северных просторов на велосипеде. Это самый отчаянный и матерый разведчик. Он забирается в такие места, куда невозможно доехать на автомобиле. После получения информации о храме создаются исследовательские экспедиции, в них удается объехать около пяти храмов. Составляется картина требуемых работ по восстановлению. Обязательно происходит уборка храма. Делается какой-то минимальный ремонт с целью удержания строения хотя бы в таком состоянии. Остановить дальнейшее разрушение. Очень важно всё точно обмерить и зафиксировать наиболее больные места в строении. Создаётся общая картина требуемых работ, которые необходимо провести в первую очередь. Затем направляется экспедиция трудовая, в которой уже выполняются тяжёлые работы.

- Присутствуют ли среди участников экспедиций профессиональные архитекторы?

- К сожалению, люди такой профессии в экспедиции встречаются крайне редко. В основном это волонтёры. Но грамотные специалисты есть в Москве, с которыми мы постоянно консультируемся, что нам очень помогает. Те участники, которые не первый год в движении, уже сами стали как архитекторы. Участники экспедиции всему учатся на месте, так сказать навыки получаются в бою. На данный момент в штаб-квартире «Общего дела», которая расположена в Медведково при храме Преподобного Серафима Саровского, открыты курсы плотницкого мастерства. Люди уже обучаются работе с деревом профессионально.

- В местах проведения работ часто ли встречаются жилые поселения людей?

- Очень по-разному. Встречается, где очень много людей. Встречается, где нет никого. Также встречается, где один-два человека.

- Наверняка люди, проживающие в таких местах, где Храмы давно разрушены, уже смирились с таким положением дел. Принимают ли участие в работах местные жители?

- В тех местах, где проводятся экспедиции очень много простых, в хорошем смысле, людей. Их нужно просто «разбудить». По началу, они осторожничают, но когда видят с нашей стороны хорошие намерения, то откликаются и становятся полноценными участниками в ходе работ. Помогают и инвентарём, и собственным трудом. Конечно, это происходит не всегда.

- Есть ли возможность совершать Богослужения в восстанавливаемых храмах? Трудно представить, чтобы такие благие дела происходили без Божьего благословения. Как это происходит?

- Большинство храмов поддерживалось и как-то восстанавливалось при власти советов, но это делалось без веры, в основном как памятники культуры. Но сейчас, Слава Богу, вектор поменялся. Во всех экспедициях, которые я возглавляю, мы служим Литургию. В храме, в котором намечены какие-то работы, перед началом работ мы молимся. Пока не помолишься, всё с ног на голову. Что делать не понятно, даже в чем-то страшно, но как только помолились, ангелы тут же приходят в помощь. И в завершающий экспедицию день, а это, как правило, воскресный день, мы служим Литургию. Приглашаем местных жителей. В основном, Богослужение в таких храмах совершается впервые после закрытия - спустя восемьдесят с лишним лет служится Литургия. Буквально в июне этого года была экспедиция, по масштабам намеченных работ превосходящая остальные. И служба совершалась в храме, который расположен на другом берегу реки, попасть на который возможно было только вброд. И люди, кто на «уазиках», кто на «нивах», кто пешком добирались на Литургию. Пришло около двадцати местных жителей. Располагались в храме кто как смог, так как полы сохранились частично. Но все-таки служба совершилась. На Литургии причастников из местных жителей оказалось тринадцать человек. Это не считая участников экспедиции, общее количество причастников было сорок три человека. После Литургии четверо мужчин крестились прямо в реке. А после крещения этих мужчин, крестилась ещё одна женщина, которая по каким-то своим причинам не хотела придавать огласке факт своего обращения к Богу. Она пришла с дочкой, которая уже давно участвует в Таинствах Церкви. И эта дочка принесла на Литургию Евангелие и Апостол, она сберегла, доставшиеся ей от дедушек или прадедушек святыни. Это Евангелие лежало у нас на Престоле, и Апостол также читали в ходе Богослужения. С этим храмом вообще удивительная история. Построен он был 1926 году, когда вовсю бушевала советская власть. Правда, в 1929 году он уже был закрыт, батюшку, который в нём служил, арестовали…

- Есть ли на сегодняшний день храм, который уже полностью восстановлен, в который направлен священник для совершения Богослужений?

- Есть несколько храмов, которые уже восстановлены до такого состояния, когда можно спокойно совершать Богослужения и выполнять требы населения. Я не могу сказать за всё движение «Общее дело». Но в экспедициях под моим началом уже есть два храма, которые практически полностью восстановлены, за ними уже закреплены священники, внутри храмов уже полностью восстановлено благолепие и всё устроено для совершения Богослужения в привычном для нас понимании.

- Вы сказали, что нужно лишь разбудить местных жителей, и они начинают принимать участие в возрождении храма. Расскажите о примере горячего отклика.

- Есть один храм, в который мы стараемся заезжать каждый год. Почему я сказал, что надо разбудить местных жителей, потому что часто они даже не понимают, что рядом храм, недооценивают, не придают этому значения. Но когда они видят, что мы приезжаем, начинаем работать, они также присоединяются по мере возможностей. Именно с этим храмом, случилось так, что местные жители мгновенно откликнулись и хорошо потрудились. И этот импульс, который у нас совместно произошел, у них стал развиваться. После нашего отъезда жители проводили множество субботников, которые в свою очередь приносили свои плоды. Через год там появились стёкла в окнах, в храме находились доски для полов, дверь уже была на замке. В этом году при посещении этого храма, нашим глазам открылась неожиданная картина. Стены храма были обиты вагонкой, алтарь загорожен иконостасом, в алтаре Престол, полы свеженькие, устелены коврами. При встрече с местной главой администрации, были теплые обмены приветствиями и рассказы, что после нашей первой встречи все жители прониклись мыслью о необходимости восстановления храма.

Есть ещё один интересный случай, когда мы приехали в храм для проведения работ. В этом храме в советские годы размещалась школа. На субботник пришли выпускники этой школы. И вот эти люди пенсионного и предпенсионного возраста трудились вместе с нами. И, после нашего отъезда местные жители начали прилагать усилия по возрождению этого храма. По рассказам, они уже давно хотели этим делом заняться, но не хватало какого-то толчка. И вот этот толчок мы дали. Всё у них пошло, и крыша покрыта, и стены восстановлены, и купол с крестом возводят.

- Каким образом осуществляется финансирование экспедиций?

- В основном это происходит усилиями участников экспедиций. Как-то скидываемся, кто, чем может. Ну и принимают участие люди, которые болеют за это душой, но в силу определённых обстоятельств поехать лично не могут. Либо скидываемся, либо кто-то ещё помогает. В каждой экспедиции чувствуется рука Божия, дело святое, в каждом храме свой ангел, который также помогает. Даже если никого нет, всё равно надо ехать и трудиться. То, что мы делаем не всегда можно назвать реставрацией, это скорее консервация храма хотя бы в том состоянии, в котором он находится. Наша задача остановить процесс полного разрушения, с надеждой, что после нас придут люди, которые по-настоящему смогут отреставрировать. Многие люди считают, что если никто в селе не живет, то храм восстанавливать не нужно. На самом деле наоборот, если будет храм, появятся и люди.

- Отче Димитрий, благодарю Вас за уделённое время и содержательную беседу! Вам успехов в трудах и помощи Божией!

- Спаси Господи! Кстати, первого августа очередная экспедиция направляется на север для совершения работ по возрождению храмов. Хотелось бы заметить, что движение «Общее дело» в первую очередь занимается храмами, которые никому не нужны, брошены, которым не поможет никто. По силам людей сделать очень многое, было бы желание и стремление. Господь поможет и поддержит каждое такое стремление. С Богом!

Если будет храм, появятся и люди

Задать вопрос

Спасибо!