- Главная
- Разделы журнала
- Свободная тема
- Осаждённая весна. Донбасс вчера и сегодня
Осаждённая весна. Донбасс вчера и сегодня
Валерий Игнатьев 3.09.2018
Валерий Игнатьев 3.09.2018
Осаждённая весна
Донбасс вчера и сегодня
В четырнадцатом году я впервые попал на Донбасс. До этого не доводилось бывать в этих местах. Бывал в Харькове, Киеве, Одессе, Запорожье, а на восток края не заезжал, нужды не было. Но события четырнадцатого года не смогли оставить меня равнодушным. Рядом творились исключительно важные дела. В совсем недавно образованной росчерком пера, по живому отрезанной от единого целого стране Украине незаконным образом взяли власть фашисты. Их воспитывали двадцать пять лет, руководствуясь одной лишь целью: они должны были всем своим существом ненавидеть русское, в любом проявлении, будь то даже их собственная история. Их обучали умению ненавидеть, восхищаться, подражать, но сознательно отняли у них способность любить. Они лишь функция в новом мировом порядке, который придумали и конструируют, а любая функция ограничена условиями задачи.
Число новых украинских фашистов было и есть невелико. Гораздо больше людей сочувствующих, симпатизирующих, но не способных на безумства, продиктованные одной лишь ненавистью. И совсем уж большое количество людей равнодушных, живущих только своим мирком в пятьдесят квадратных метров, которые как морские водоросли колышутся то в одну, то в другую сторону, увлекаемые волнами.
Прежняя, насильственно смещённая власть сделала много для того, чтобы пришли эти, с факелами и бутылками зажигательной смеси. Она была властью жадной и недалёкой, с огромным самомнением. Их вина почти равнозначна, и на скамье подсудимых должны сидеть и те, и другие. Первые должны ответить за причину, вторые за следствие.
В четырнадцатом году фашисты, захватив Киев, поспешили закрепиться в других городах страны. Запад и Центр их приняли почти безболезненно, но воспротивился Юг и Восток. Это было закономерно, так как земли эти никогда Украиной не были и были переданы Украинской Автономной Республике Советского Союза Хрущёвым. Старшее поколение жителей этих регионов не считали и не считают себя украинцами. Они никогда не смогут принять лозунги о всеобщей языковой и псевдокультурной украинизации. Но их несогласие было утоплено в крови Дома Профсоюзов, расстреляно вместе с отделением милиции в Мариуполе, разбито цепями и палками в Днепропетровске и Харькове. Однако фашисты обломали зубы об Луганск и Донецк, оттуда их попросту выгнали, дав достойный отпор.
И тогда началась война. Палки и цепи были выкинуты, взамен фашистам выдали автоматы и пулемёты, одели в форму и назвали национальными батальонами, и отправили обратно, уже не покорять, а уничтожать непокорных. Они стали разрушать, убивать, мучить. На Восток, в Россию, потянулись колонны беженцев. Их тоже убивали, иногда целыми семьями в машинах расстреливали из танков, добивали из автоматов. Заходили в дома, грабили, унижали, насиловали женщин, старух и детей. За три месяца были убиты около десятка тысяч мирных жителей и больше сотни детей, сожжены и разрушены целые деревни.
Это было всего четыре года назад. Пришли «новые европейцы» и стали убивать и мучить по признаку – свой или «сепар». Совсем как тогда, семьдесят лет назад, когда уничтожали народы, не принадлежащие к «истинной расе», свой - чужой. Что оставалось делать людям? Или уйти, или сражаться. Большинство ушло, многие в Россию, немало и на Украину. Но некоторые остались и стали сражаться. К ним ехали добровольцы со всех уголков России, чтобы встать рядом, и плечом к плечу стоять против фашизма.
Непередаваема та атмосфера единения, которой был пропитан четырнадцатый год. Оставшиеся люди были единодушны в своём стремлении выжить и не пустить фашизм дальше, на восток. Ополчение тогда состояло из плохо вооружённых (чем придётся) и разношерстно одетых разновозрастных добровольцев. Они не были идеальны, и среди них попадались мародеры и бандиты, но подавляющее большинство видело смысл этой войны в защите своего дома, в широком понимании этого слова. Они помогали чем могли оставшимся мирным жителям, те, в свою очередь, старались быть полезными для ополчения, женщины оказывали первую помощь, готовили еду. Больницы с горсткой оставшихся врачей и медсестер работали, круглосуточно проводя операции, в самые горячие дни; когда привозили раненых, количество операций иногда достигало восьмидесяти в день. Денег не было ни у кого, и продуктов почти не было, но делились всем, что оставалось. Знаю случаи многих смертей стариков от голода в те дни, это происходило на оккупированных нацбатами территориях и во время боев, когда они прятались в подвалах, от голода и переохлаждения они быстро теряли силы. В только освобождённом населённом пункте старикам давали хлеб, при этом тщательно следили, чтобы ели маленькими кусочками, понемногу, иначе заворот кишок от многодневного голодания.
Тяжело было всем, остановилась вся инфраструктура, закрылись магазины, остановились трамваи и троллейбусы, одна администрация была выметена, а новая ещё не пришла. Вокруг гуляла смерть, снаряды взрывались на остановках и рынках, попадали в жилые дома. Сигнал воздушной тревоги часто раздавался в городах. Линии фронта не существовало, движение подразделений с обеих сторон было стихийным и только иногда отвечало каким-то стратегическим замыслам. Ни одно из направлений не было безопасным. Один из самых стабильных и безопасных регионов страны под названием Украина вдруг в считанные дни превратился в шипящий и громыхающий котёл.
Вмешательства России не было, по крайней мере в том виде, как об этом говорят в Киеве. Были добровольцы, советники, была локальная помощь, необходимая, чтобы выжили люди, были уничтожены большинство выпущенных по городам ракет «Точка-У», были продукты и медикаменты, привозимые частным образом. Была братская поддержка.
Минские переговоры, вылившиеся в первые договорённости, прервали обоюдное кровопролитие. Они принесли сомнительный, но всё же покой в узкую полоску не доставшейся фашистам земли, которая разделенная Дебальцевским выступом превратилась в Донецкую и Луганскую Народные Республики. Мир был странный, ежедневно в города прилетали снаряды, убивая мирных жителей и детей, по ночам с окраин доносились частые разрывы «Градов», а на мелкую стрелкотню с линии разграничения, не переставшую быть линией фронта, никто и внимания не обращал. В октябре спешно отремонтированные от попаданий, наспех залатанные, заработали школы. В них были бесплатные завтраки, а в больницах по-прежнему работали кухни, готовя из привезенных российским гумконвоем продуктов. Конечно, были те, кто кричал на каждом углу, что в машинах МЧС было только оружие, или что привезенные продукты продаются в открывшихся магазинах. Я этого не видел, но лично видел в школах, детских домах, садиках и больницах бесплатные завтраки, обеды и ужины.
Минск-1 просуществовал всего несколько месяцев, до так называемого Новогоднего перемирия, когда Украина после недельных, массированных артиллерийских обстрелов перешла в наступление. Закончилось это Дебальцевским котлом, сквозь горлышко которого дали уйти некоторым украинским военным, но в основном воевавшим на её стороне гражданам стран НАТО. Их, кстати, всегда было много на стороне «незалежной», и в виде инструкторов, и в виде обычных, но неплохо обученных бойцов. Наступил Минск-2, который, скрипя, дымя и постанывая, тянется и поныне.
Таков для Донбасса был четырнадцатый год. За последующие четыре года события тех месяцев отчасти стёрлись из памяти, а отчасти были искажены и обгажены некоторыми их участниками, взлетевшими стараниями пропаганды на гребень волн популярности. Стрелков, Бородай, Ходаковский, Губарев и прочие деятели разного калибра, участвующие в тех событиях прямо или косвенно, вначале осторожно, с налётом деликатности, часто иносказательно, поругивались друг с другом. Сейчас же их прямолинейности и грубости могут позавидовать даже базарные бабки. Деля уходящую славу и своё место в истории, они вместе с собой топят корабль Русской весны, не задумываясь о людях, на нём плывущих.
Уже четыре года Донбасс живёт отдельно от Украины. Жить там непросто, конечно, экономическая блокада делает своё дело. Заработная плата там совсем небольшая, цены на продукты почти московские, бензин стоит 54 рубля. Люди зависли между миром и войной, в давящей неопределённости, они хотят знать – с Россией они или всё же с Украиной? Им нужен ответ, чёткий и понятный, а вместо этого лозунги местной власти о самостоятельности и пути без Украины, и тезисы в рамках встреч Нормандской четвёрки об интеграции в Украину. В самостоятельность не верит никто, разве что в марионеточную. Их общество разделено на несколько слоёв, которые почти не смешиваются. Первый – ополчение, бывшее и нынешнее, а также люди, их поддержавшие в четырнадцатом году. Они и слышать не хотят об интеграции в Украину: та для них и они для неё стали непримиримыми врагами. Второй – беженцы, те, кто спасались в России и на Украине. Этот слой общества самый многочисленный, и здесь царят совсем неоднозначные настроения, на которые влияют цены на хлеб и молоко, наличие блокпостов и комендантского часа. Личные, сиюминутные обстоятельства здесь всегда будут ставить перед политическим курсом и зыбким будущим, ибо Sic passim (так везде – лат). Было время, когда они тяготели к России сильно, далеко не так однозначно как в Крыму, но всё же очень и очень весомо. Сейчас процент снизился, хотя и многократно превышает желание вернуться в Украину, но эти настроения изменчивы, достаточно только посягнуть на зону личного комфорта. Третий слой – это бизнес, чуть выше мелкого, они ставят себя выше конфликта, такую позицию диктует им желание зарабатывать. Формула «деньги не пахнут» оправдывает отсутствие личных принципов. Это они в четырнадцатом году вывозили из Донбасса зерно, предназначавшееся для посева, распиливали заводы на металлолом, они продают и покупают уголь направо – налево, заключают сделки одновременно в трёх несовместимых юрисдикциях – Российской, Донецкой и Украинской. Личная выгода ставится ими во главе угла, и это общее правило бизнеса во всем мире. Некоторые политики, кстати, политиками только называются, а по сути являются обычными выгодоприобретателями, и так же входят в этот общественный срез.
ДНР и ЛНР - конструкции хрупкие, неоднородные. Быть там политиком тяжело по причинам глубокой зависимости непризнанных республик от восточного и западного соседей. Влияние России безусловно, все важные вопросы решаются, как минимум, при непосредственных консультациях с ней. С востока в регионы приходит социальное обеспечение, газ, товары, рублёвая зона полностью вытеснила гривну. Украина же, несмотря на все свои экономические и прочие блокады, тесно срощена с неподконтрольными территориями интересами и собственностью своих олигархов, которые при помощи различных рычагов влияния обозначают свое присутствие. Эти новообразования на политической карте мира не могут быть жизнеспособны и постоянно нуждаются в реанимационных аппаратах по вентиляции лёгких и искусственному кормлению. Можно сколько угодно декларировать свою независимость, при этом постоянно взывая к обратному, к дотациям, кураторам и деньгам на зарплаты бюджетникам и пенсии, денег на которые у республик нет.
Рано или поздно придется совершить свой выбор. Но делать его, безусловно и к сожалению, будут не республиканские власти и народ. Россия и Запад решат их участь, и возможно участь прилегающих с западной и северной сторон территорий. Украина будет довольствоваться решением метрополии, расположенной за океаном, так как сама давно утратила самостоятельность.
Решения пока нет. Западу нужна буферная зона, полностью подконтрольная, делящаяся ресурсами и ненавидящая Россию, как пример – страны Прибалтики. Гражданская война, шатающаяся коррупционная власть ломают задуманную и почти осуществленную схему. Для России важно восстановить статус-кво в мире, что невозможно сделать без осознания русскими себя титульной нацией. В условиях сгущающейся агрессии, фактически оказавшись в окружении, она не может позволить Украине стать страной НАТО, и медленно склоняющейся к украинскому сценарию Белоруссии тем более. Присоединение Донбасса не принесёт никаких тактических и стратегических дивидендов, только плавная интеграция Донбасса в Федеративную Республику Украину с последующим отчуждением у последней большей части территорий и умов является возможным решением.
Но всё это долгие сценарии, за осуществление которых нешуточные битвы идут на полях дипломатии. А сейчас людям надо жить, воспитывать детей, думать о пусть не очень далёком будущем, а это непросто. Тем более, что нестабильно в регионе буквально всё, начиная от цен, заканчивая верховной властью. Цены скачут в зависимости от неизвестных конъюнктур, а власть, которая народом воспринимается как ставленник и проводник воли России, заставляет сомневаться в компетенции и порядочности людей, её поставивших и поддерживающих, и неприятное здесь то, что эти неизвестные массам люди ассоциируются с ближайшими помощниками Верховного Главнокомандующего Российской Федерации. Территории обеих республик достаточно маленькие, чтобы там, как в деревне, все всё друг про друга знали, попытки скрыть истину за ширмой из замечательных цитат и лозунгов безрезультатны. Как иначе можно воспринимать назначение непопулярного Плотницкого на должность Главы Республики, его беспредел, с кровью и трупами, а затем переворот и снятие его? Люди задаются вопросом: если Россия поставила, то почему просто не сняла? Зачем потребовалось осуществлять пусть мягкий, но переворот? Ответ очевиден: произошедшее свидетельствует о неоднородности политических сил и разном видении ситуации в лагере кураторов и, как следствие, групп, возглавляющих и разрабатывающих направления. И это, как и наличие близкого врага, ежедневно бомбящего территории, не прибавляет оптимизма жителям республик.
Но люди, почти забытые телевизором, живут и сражаются. Дети ходят в школы, поступают в институты, театры дают спектакли, военные выезжают на «боевые». Общественный транспорт перевозит пассажиров, восстановили электрички от Донецка в Луганск, междугородние автобусы ходят до Москвы, Симферополя, заезжая во многие попутные города. Новый Ростовский аэропорт готов принимать пассажиропоток как самой области, так и прилегающих республик. Внутренние паспорта жителей ЛДНР почти полностью идентичны российским и без проблем принимаются в банках, авиа и ж/д кассах, а процедура пребывания на территории РФ максимально упрощена, как и получение гражданства. Тщательность проверки на границе обусловлена наличием большого количества оружия в регионе, но в остальном Россия открыта для жителей Донбасса.
Мы вместе, и, несмотря на все трудности, победа будет за нами!