- Главная
- Разделы журнала
- Исторические факты
- УРА, МЫ НЕ ЕВРОПА - 8
УРА, МЫ НЕ ЕВРОПА - 8
Вадим Приголовкин 10.12.2015
Вадим Приголовкин 10.12.2015
УРА, МЫ НЕ ЕВРОПА - 8
Исторические мозаики
Ох уж эти дети – 2, или немного о воспитании Старых русских.
На узенькой дорожке сошлись двое. Мальчик и девочка. Никто не хотел уступать. Хотя, по правде говоря, мальчик легко мог одолеть девочку, но кругом был сырой мох, а она в белом платьице. К тому же девочка была дочерью русского императора, так что неудобно было как-то великую княжну носом в траву. Но и уступить девчонке юнга Российского императорского флота тоже не мог, - стыдно же, хоть и был он сыном простого солдата и прачки. Вот и толкались упорно. На юнге уже кое-что было порвано, а у княжны Ольги Николаевны все бантики из косичек повыскакивали и шляпка слетела. Девочка злилась и даже шипела от гнева, оба мокрые.
Тут сам папа, как на зло. В смысле, император Большой и Малой, Всея Руси Николай II Александрович, в сопровождении офицеров. Офицеры окружили схватку, восхищались княжной, а мальчику подмигивали, дескать, ложись, дурак!
Только император молчал, почему никто не решался разнять бойцов, а потом сказал:
- Смотреть противно! Такой бедовый парень не может справиться с девчонкой! Дай ты ей хорошенько, чтобы в другой раз не лезла!
Тогда юнга, стараясь осторожнее, взял княжну за талию и швырнул в пушистый сырой мох. Бедняжка ткнулась в него носиком, вскочила, и чуть глаза сопернику не выцарапала. А Николай остался доволен:
- Дура!.. Разнять их! – и улыбаясь, удалился в глубь леса.
Девочку умыли, причесали, юнге тоже приказали привести себя в порядок. Ольга ворчала:
- Ничего, ничего, я ему в другой раз еще не так дам!
И слово сдержала. Да на беду, произошло это во время качки, юнгу тошнило (это и с адмиралами бывает) и он спешил вниз, но на дороге столкнулся с Ольгой.
- А, вот где ты мне попался! – завопила она. – А ну, давай бороться!
И вцепилась в мальчишку. Того мутило, он только мычал, зажимая рот и показывая на загаженную форму. Оттолкнул княжну и убежал.
Ольга потом долго его дразнила и всем в лицах изображала, как юнга, заткнув рот, позорно бежал. Хохотал весь корабль.
Артиста Георгия Светлани, безусловно, вспомнит каждый наш зритель, хотя большинство затруднится назвать его имя и фамилию. Кроме одной, актёр в кино играл эпизодические роли, но многие из них вошли в золотой фонд нашего кинематографа! Смешной старичок в очереди к бочке с пивом, которому Трус, Балбес и Бывалый передают кружку в «Кавказской пленнице», или спутник Ноны Мордюковой в «Бриллиантовой руке – помните, «управдом, друг человека», и множество подобных. Главной была одна – роль спортивного массажиста в фильме «Спорт, спорт, спорт». А в детстве Гриня Пиньковский (это настоящая фамилия, Светлани – псевдоним) учился в школе юнгов (именно так произносили до революции) и два года служил на царской яхте «Штандарт», о чем оставил интересные воспоминания.
Светлани вспоминал, что великих княжон держали просто в ежовых рукавицах. Причём это на яхте, где им жилось несколько вольготнее – каникулы! Во дворце все было много строже. Даже конфеты им давали такие: варили обыкновенный сахар, в него для аромата добавляли какой-либо фруктовый сок, всю эту массу разливали по рюмочкам, размером чуть больше серебряного полтинника. Потом замораживали и заворачивали в обыкновенную пергаментную бумагу. И вот такими доморощенными конфетами угощали царских детей. И то только по заслугам, и не в любое время и не в любом количестве, удивлялся Светлани даже спустя 70 лет.
Вообще русских принцесс в XIX веке воспитывали крайне жёстко. Августейшие мамы и папы учитывали, что во взрослой жизни выходить замуж им придется за небогатых немецких властителей. Чтобы после роскоши русского двора переход к бытию в германских карликовых владениях не был стрессом, девочек не баловали.
Старые русские в правильном воспитании толк знали, это Вам не Новые русские с «Феррари» на 17 лет. Михаила Александровича, внука Николая I и зятя Николая II в детстве держали столь строго, что его написанные спустя более полувека мемуары буквально дышат детской травмой недоласканного ребенка. «Следуя по стопам своего отца Императора Николая I, человека исключительной прямолинейности и твердости характера, мой отец считал необходимым, чтобы его дети были воспитаны в военном духе, строгой дисциплине и сознании долга. Генерал-инспектор русской артиллерии и наместник богатого Кавказа, объединявшего до двадцати разных народностей и враждующих между собой племён, не разделял современных принципов нежного воспитания».
Дядька Великого князя добрый казак Шевченко, пугал семилетнего князя, видя его плачущим: «Вот будет срам, если его Императорское Величество узнают и отдадут в приказе по армии, что его племянник отрешается от командования 73-м Крымским полком, потому что плачет, как девчонка». Полковник Крымского полка, ставший им спустя 24 часа после рождения, от этих слов пришел в ужас, решив, что он чуть не обесчестил всю семью и фамилию в глазах Императора и России. С семи лет и до пятнадцатилетия «мое воспитание было подобно прохождению строевой службы в полку. Мои братья Николай, Михаил, Сергей и Георгий, и я жили как в казармах. Мы спали на узких железных кроватях с тончайшими матрацами, положенными на деревянные доски. Я помню, что много лет спустя, уже после мой женитьбы, я не мог привыкнуть к роскоши широкой кровати с двойным матрацем и полотняным бельем и потребовал назад мою старую походную кровать.
Нас будили в шесть утра. Мы должны были сразу вскакивать, так как тот, кто рискнул бы «поспать еще пять минут», наказывался самым строжайшим образом…. Наш утренний завтрак состоял из чая, хлеба и масла. Все остальное было строго запрещено, чтобы не приучать нас к роскоши.
От восьми до одиннадцати, и от двух и до шести мы должны были учиться…. Учебная программа состояла из уроков по Закону Божию, истории православной церкви, сравнительной истории других исповеданий, русской грамматики и литературы, истории иностранной литературы, истории России, Европы, Америки и Азии, географии, математики (включавшей в себя арифметику, алгебру, геометрию и тригонометрию), языков французского, английского и немецкого и музыки. Сверх того, нас учили обращению с огнестрельным оружием, верховой езде, фехтованию и штыковой атаке». Старшие братья Николай и Михаил учили еще латинский и греческий языки, от чего младшие были освобождены».
И в довершении всего «Особое внимание было обращено на практические занятия по артиллерии, для чего в нашем саду стояло орудие.… В возрасте 10 лет я мог бы принять участие в бомбардировке большого города».
Учение не было тяжёлым, вспоминал Александр Михайлович, но строгость наставников оставляла осадок горечи. «Можно сказать, что современные любящие родители (написано в конце 1920-х гг.) воспротивились бы, если бы их детей воспитывали так, как это было принято в русской Императорской семье эпохи моего детства».
Вопрос выбора профессии однозначно был ограничен между кавалерией, артиллерией и флотом. Однажды брат Георгий за обеденным столом в присутствии 30-40 гостей (обычная практика во дворце наместника) робко высказал желание сделаться художником-портретистом. Его слова были встречены зловещим молчанием всех присутствующих, и Георгий понял свою ошибку только тогда, когда камер-лакей, обносивший гостей десертом, прошел с малиновым мороженным мимо его прибора.
Мороженное – ерунда, а вот ошибка в вычислении скорости сближения двух встречных паровозов – влекла за собой часовое стояние на коленях носом к стене.
Справедливости ради заметим, что много лет спустя, беседуя о детстве с германским императором Вильгельмом, Александр Михайлович нашел, что Тифлисские учителя были еще сравнительно мягкими людьми. Наверное так и было: мать Великого князя, Ольга Федоровна, урожденная принцесса Баденская «в свои юные годы прошла школу спартанского воспитания по духу того времени в Германии» и соответственно относилась к воспитанию собственных детей.
Тон на «Штандарте» задавал сам Николай, который детей не баловал. «Лишь только заметит что из ряда вон выходящее, - вспоминал бывший юнга, - так нахлещет, что мало не покажется. Алексей, например, мог и покапризничать, и попсиховать, и даже истерику закатить (как любой трехлетний ребенок), но при отце и пикнуть не смел. И уж не дай Бог, если Николай увидит, что наследник ревёт…
Как-то Алексей нацепил на пальчик карандашную точилку и, повернув её, обрезал палец. Увидев кровь, наследник закатил страшную истерику. Кровь у него быстро не сворачивалась, её никак не могли остановить, все суетились, причитали. Николай заметил эту возню около своего чада. Казалось бы, уж пожалей ребёнка, поцелуй, успокой, дай нагоняй своей прислуге за недосмотр над цесаревичем… Ничего подобного. Он так цыкнул на своего отпрыска, что малыш чуть не подавился собственной слезой».
Мы специально привели этот отрывок. Скорее всего, Светлани, писавший эти строки в 80-е годы, ещё при советской власти, так и не узнал про роковую болезнь цесаревича – гемофилию. Память его не подвела: отметив, что кровь долго не могли унять, но он так и не понял подоплеку волнения окружающих, не знал, что мальчик мог умереть от любого пустяшного пореза. И можно только догадываться, что скрывалось за стойкостью Императора, который не мог позволить себе «пожалей ребенка»… ведь воспитывать ему приходилось наследника, которому страну принимать.
Похоже, Алексей рос правильным парнем. Сохранились в архивах отчёты охранников царского семейства, которые докладывали начальству в письменном виде о каждом контакте с охраняемым лицом. Современный историк, анализируя эти отчеты, отмечает, что в общении с охранниками, в отличие от многих других членов царской семьи, вопросы цесаревича живы и непосредственны, - он помнит многих из них, люди ему интересны. Добрый и впечатлительный был ребёнок наследник Алексей, заключает историк.
По воспоминаниям штаб-ротмистра Крымского конного полка Н. Вербы. Как-то цесаревич играл в саду под деревом. Подошёл солдат и начал под ним подметать. Видимо это мешало важным детским играм, и цесаревич приказал: «Не смей подметать, я запрещаю, а будешь подметать – тебя накажут». Можно понять затруднение солдата. А Цесаревич убежал и вернулся с бутылкой вина. Видимо, сбегал в столовую и взял там вино со стола. Бутылку протянул солдату: «На тебе, выпей за моё здоровье со своими товарищами, но больше не мети». Солдат, надо думать, был рад «не мести».
Однажды на берегу моря цесаревич приказал солдату-охраннику лезть в воду. Солдат отнюдь не глуп, сообщил, что у него только одни сапоги. «Как? у тебя только одни? – удивился ребенок. – Ну, тогда не лезь»
Состоящий при дворе генерал-майор для особых поручений, князь Туманов постоянно шутил с наследником. Но однажды Алексей увидел его скучным.
- Что с Вами, скажите? – пристал ребёнок.
Генерал был не глупей того солдата:
- Хорошо, скажу: все мои товарищи уже произведены, а я один остался без производства. Только Бога ради, не говорите Государю.
Естественно цесаревич сказал, и генерал получил очередной чин.
Детям все же многое прощали, причем как сам царь, так и товарищи по службе. Гринька вспоминал, как он испугался во время нашумевшей аварии «Штандарта» в августе 1907 года. Яхту тряхнуло так, что мальчишка решил, что настал конец света. От испуга он не только забыл, что при тревоге должен находиться при командире Чагине, но даже забыл, где находится его каюта. Хотя на тренировочных тревогах Гринька исправно летел к нему. «За такую оплошность, пишет Светлани, взрослому матросу грозила бы каторга, а надо мной только посмеялись, дескать, ну и герой, в одном месте с дырой».
Всего на «Штандарте» было 8 воспитанников школы юнгов. Ребята ушлые и ловкие, не боялись никого и ничего. Даже царя могли использовать в собственных интересах. Во время плавания в финских шхерах, они часто приносили с берега грибы, ягоды и рыбу. И если ягоду просто съедали, рыбу жарили на костре, то с грибами были проблемы – для их приготовления требовались масло и сметана. Но со всех камбузов мальчишек гнали. Приходилось дарить грибы кому-то из коков, а потом ждать от него приглашения. Согласитесь, весьма неудобно.
Хитрая ребятня подкараулила момент, когда царя был на юте один, и предалась любимой русской народной забаве, - закосили под дурачков. Подбежали к Николаю и похвастались:
- Ваше императорское величество! Смотрите, сколько мы белых грибов в лесу насобирали! А что с ними делать – не знаем.
Царь заглянул в бак:
- Да, верно, грибы хорошие. А Вы что, разве не знаете, что делать с грибами? Есть их надо, вот что! Варить и есть…
Повёлся царь. Юнги того и ждали, заголосили:
- Да мы, Ваше Величество, тоже так думали, но нас со всех камбузов гонят!
Николай опешил.
- Кто Вас гонит? Не выдумывайте! Идите в мой камбуз и скажите, что я лично приказал приготовить их для вас.
Был маленький переполох, и теперь на царском камбузе встретили салажат вежливыми вопросами:
- А в каком виде вам лучше приготовить: вареные, жареные или парные? Смаслом или со сметанкой?
- Да как лучше, так и сделайте, - отвечали юнги. - Ведь Их Величество приказали, что бы мы их им на пробу принесли.
Не терялись ребята.
Надо отметить, что по придворному этикету, к императору обращаться с вопросами запрещено. И естественно, за подобные выходки ребятам приходилось выслушивать нотации.
- Запомните, никто и никогда ни по каким вопросам не должен обращаться лично к царю! В случае повторения виновные будут строго наказаны.
Юнги опять включали дурака.
- Да нам сам государь сказал, что если чего не знаете – спрашивайте, но не своевольничайте.
- Это хорошо, что он так вам сказал, - тушевался ругатель, - но все же сперва надо доложить вашему непосредственному начальству.
Труднее было взрослому, офицеру Семеновского полка Ш., командированному однажды с гвардейской командой полка для участия в царской охоте в Гатчине. Такие командировки пользовались особой популярностью и у солдат и у офицеров – все получали отличное дворцовое довольствие, а солдаты, кроме того, по серебряному рублю в день, что им особо нравилось. Поручику Ш. довелось стоять на номере в пяти шагах за царем. Николай II был отличный стрелок, а тут один дуплет вышел особенно удачным – причем второго фазана царь срезал вкось, уже на большом расстоянии. Ш., сам страстный охотник и отличный стрелок, и из винтовки и из охотничьего ружья, не выдержал и сам себе, но довольно громко, сказал:
- Вот здорово!
Царь обернулся и с весёлой улыбкой спросил:
- Вам понравилось?
- Очень, Ваше Величество!
- Как Ваша фамилия?
- Ш., Ваше Императорское Величество.
- Вы сын такого-то?
- Так точно.
- Ну вот, раз Вам понравилась моя стрельба, возьмите себе этих фазанов и съешьте их за здоровье императрицы и моё.
- Покорнейше благодарю, Ваше Императорское Величество.
Фазанов упаковали, и Ш. повёз их в Петербург. Одно омрачало: по уставу каждый воинский чин, которого государь удостаивал разговором, обязан был по возвращении в расположение своей части немедленно и подробно доложить об этом своему начальству. Поручик гвардии не юнга, ему «закосить» труднее. Ш. надумал по возможности все скомкать: дескать, он стоял за царём, тот повернулся и подарил фазанов. Так и преподнёс командиру полка Пенскому. Но генерал Пенский был старая лисица.
- Позвольте, позвольте, Вы говорите, что государь подарил Вам пару фазанов... Но с какой же стати? Так, ни с того, ни с сего? Тут что-то не так... Вы мне не всё рассказываете...
- Я позволил себе выразить одобрение отличной стрельбе Его Величества.
- Но в какой же форме, что Вы именно сказали?
- Я сказал: «Вот здорово!»
- Теперь мне всё ясно. А не находите ли Вы, что это несколько неподходящая форма обращения поручика к Всероссийскому Императору?
- Ваше Превосходительство, я очень хорошо понимаю, что так не следовало говорить, но слово вырвалось у меня инстинктивно...
- Да, я понимаю, инстинктивно... Я всё-таки посоветую Вам в будущем больше действовать по воле Вашего разума, чем под влиянием импульсов и инстинктов.
И подал руку.
С Ольгой, как это нередко бывает между детьми, после памятных потасовок юнга почти сдружился. А закончилась его карьера на «Штандарте» в день рождения Цесаревича. В толпе гостей Гринька заметил своего школьного преподавателя арифметики генерала Мацкевича, и кое-что рассказал про него Ольге. Дескать, изверг, каких свет не видывал, запарывает юнгов до смерти, сажает в карцер на месяц на хлеб и воду, может и просто морду в кровь разбить, если встретит одетого не по уставу. Что из рассказанного Гринькой было правдой, а что фантазиями ребенка, мы затрудняемся сказать. Но отзывчивая девочка Ольга со всем пылом своих 12-ти лет решила вступиться за угнетаемых. Подобралась к генералу, стоявшему с фуражкой в руке, плюнула в ладонь и с размаху шлепнула этой ладонью по блестящей лысине. Генерал в гневе повернулся, но увидев княжну, стал хихикать, сводя всё к шутке. Кстати, Гринька уверяет, что будь тут император, он, увидев Ольгину проделку, залепил бы при всех ей хорошую пощечину. Но императора тут не было. А Мацкевич улучив момент, шепнул юнге:
- Ты Их императорское высочество больше не увидишь.
Отчего генерал сразу догадался, что за всем стоит Пиньковский, юнга не уточняет, так что, похоже, что-то не договаривает, либо просто забыл за давностью лет. Память человеческая, как известно избирательна, со временем отсеивает все неприятное.
В итоге, на следующий год в экипаж «Штандарта» Гриньку не включили. Оно, наверное, и правильно. Почему генерал-майор Мацкевич – выходец из нижних чинов, кстати, человек умный и высокообразованный, крупный специалист в астрономии должен ставить свою карьеру в зависимости от выходок 12-летнего мальчишки? А школьное начальство остроумно вышло из щекотливой ситуации, как не допустить на яхту царственного любимца: вместо Гриньки в списки занесли его младшего брата. Тоже Пиньковский, только инициалы другие, но кто на это обратит внимание. Пока разберутся, само время снимет остроту вопроса.
Источники:
1. Георгий Светлани «Товарищ его Высочества»
2. Б. Григорьев, Б. Колоколов «Повседневная жизнь российских жандармов»
3. Великий князь Александр Михайлович «Книга воспоминаний»
4. Макаров Юрий Владимирович «Моя служба в Старой Гвардии. 1905–1917. Мирное время и война»