• Главная
• Разделы журнала
• Исторические факты
• Бердыш (Записки хранителя)

Бердыш (Записки хранителя)

Екатерина Святицкая (Музей Москвы) 6.08.2022

Екатерина Святицкая (Музей Москвы) 6.08.2022

Бердыш

(Записки хранителя)

Недавно наткнулась в «Плодах раздумья» (ПСС 1884 года) Козьмы Пруткова на упоминание бердыша. «Бердыш в руках воина то же, что меткое слово в руках писателя». Явный анахронизм (бердыш исчезает из военного снаряжения русских войск с появлением петровских полков «нового строя») и историзм - приём, не часто встречающийся у А. К. Толстого и братьев Жемчужниковых в их коллективном аватаре (известном как К. Прутков).

Бердыш – холодное двуручное оружие, крупный луновидный боевой топор в две трети человеческого роста. По сравнению с другими видами боевых топоров, появился довольно поздно, - использовался московскими стрельцами с 60-х годов XVI века (со времён Ливонской войны). Средневековое русское войско делилось на служилых «по отечеству» и служилых «по прибору». В первую категорию попадало дворянство, составлявшее конное войско. Основную массу служилых «по прибору» составляли стрелецкие и солдатские полки, вооруженные пищалями, мушкетами, карабинами, саблями и бердышами.

Первичное назначение стрелецкого войска – «огненный бой», ведение стрельбы из-за городьбы, какого-то временного укрытия на поле боя (или с городской стены). Русским стрелкам бердыши нужны были для того, чтобы они могли самостоятельно защитить себя от вражеской конницы, расстреляв свой боезапас. Эволюционировав из менее крупного боевого топора, бердыш получил нижний выступ – «косицу», который как гарда защищал руку стрельца, и верхнее остриё, которым можно было и заколоть противника.

Почему же этот архаичный термин вдруг всплыл у Пруткова? Известно, что его создатели в молодые годы были близки славянофилам и идеям панславизма. Допетровская история Русского государства стала для А. К. Толстого фоном для приключения его романтических героев – как в прозе, так и в поэтических произведениях. Но со временем романтический флёр рассеялся (и в политических воззрениях тоже). Высказывания Толстого и его кузенов, покинувших госслужбу, звучат всё более резко, - а Прутков, как и положено антагонисту, становится всё более консервативным. Но Толстой продолжает свою работу - уже в жанре исторической драмы («Царь Фёдор Иоаннович», «Царь Борис», «Смерть Иоанна Грозного»). И сравнение писательского слова с боевым топором в афоризме литературного «вроде-бы-антагониста» неожиданно становится совсем не сатирическим, а вполне уместным в устах самого Алексея Константиновича высказыванием… «Я хочу, чтобы к штыку приравняли перо»… - кажется, сходство авторских позиций очевидно.

назад