- Главная
- Разделы журнала
- Исторические факты
- Россия в Семилетней войне
Россия в Семилетней войне
Семён Гудим 7.10.2020
Семён Гудим 7.10.2020
Россия в Семилетней войне
Доблесть солдат и коварство политики
Гибнут стада,
родня умирает,
и смертен ты сам;
но смерти не ведает
громкая слава
деяний достойных.
Стихотворение, взятое из Старшей Эдды, высечено на мемориале двадцатого лейб-гвардейского гренадерского полка Прусской королевской армии.
*****
В 1756 году началась Семилетняя война. Европейские правители развязали войну, равной которой мир ещё не знал, и Россия не могла остаться в стороне.
Что выделяет эту войну из бесчисленного множества конфликтов, пережитых и почти забытых человечеством? Размах и инновационность.
Посудите сами: впервые мир увидел ужасающий масштаб массовых огнестрельных армий. Никто и никогда не ставил «под ружьё» сотни тысяч человек, вооружённых огнестрельным оружием. В первый раз европейский конфликт выплеснулся на другие континенты.
Эта война стала и «первой артиллерийской»: в ходе конфликта пушки из вспомогательного вида войск превратилась в «бога войны». Европа впервые увидела конную артиллерию, а также впервые появилась возможность обстреливать войска противника, расположенные за строениями и возвышенностями. Массовость армий и повсеместное использование орудий привели к постоянному рытью окопов, так что эту войну называют и «первой окопной».
Впервые сотни тысяч русских и немецких солдат сойдутся на полях сражений, и русские возьмут Берлин. Позже британский премьер-министр назовёт Семилетнюю войну «настоящей Первой мировой» и будет прав. Слишком роднят два эти конфликта масштаб и инновационность.
Россия середины XVIII века – динамично развивающееся государство. На императорский престол вступила дочь и наследница Петра Великого Елизавета Петровна и продолжила политику своего отца. Было восстановлено значение созданных Петром государственных институтов - Главного магистрата, Провиантской коллегии, Сената, Мануфактур и Берг-коллегий. В стране была проведена налоговая реформа, появились банки, и впервые в истории была отменена смертная казнь.
В это время за рубежом
Мир XVIII века быстро менялся. Постепенно дряхлели старые враги России: Швеция, Речь Посполитая и Османская империя. Этим процессам можно было бы лишь радоваться, но ослабление одних неизбежно ведёт к усилению других, так случилось и в этот раз.
При жизни Петра I главными врагами России на западе считались поляки и шведы, но уже к середине XVIII века ситуация изменилась кардинально. Сумасбродная политика шведских королей и победы первого русского императора не оставили и следа от «Konungariket Sverige», а Швеция была вытеснена на задворки европейской политики (Konungariket Sverige – шведское великодержавие, так в скандинавской историографии принято называть период максимального могущества Швеции). Старый враг Государства российского Польша постепенно погружалась во всё более глубокий социальный хаос. Шляхетская демократия постепенно начала превращаться в шляхетский бардак, местные ясновельможные паны всё чаще стучали на сеймах саблями и применяли Liberum veto (Liberum veto – право вето, позволявшее любому шляхтичу блокировать любое решение сейма либо прекратить заседание). Экономическая модель достигла невиданного развития: многие шляхтичи присваивали себе монополию на производство спиртного и заставляли местных крестьян потреблять сей продукт.
Так поляки и шведы не представляли особой опасности для Российского государства. Проблема заключалась лишь в том, что за их спинами поднялись новые силы – Великобритания и Пруссия.
Оставим на время «островных любителей чая» и поговорим о Пруссии. Прусское государство возникло в 1511 году. Родилось оно крайне необычным образом. Великий магистр Тевтонского ордена Альбрехт Гогенцоллерн с началом Реформации отринул католическую веру, перешёл в лютеранство и превратил территорию духовно-рыцарского ордена в своё личное владение. Так появилось первое в мире протестантское государство - Герцогство Пруссия. Самым интересным в этой истории является то, что флагман мирового протестантизма оказался в политической зависимости от католической Речи Посполитой. Так первые протестантские монархи стали вассалами польских королей-католиков. Впрочем, хочешь жить – умей вертеться. И Пруссия вертеться умела, кто в те далёкие времена мог подумать, что в будущем Прусское королевство будет вместе с Австрией и Россией делить территории нынешнего сюзерена и покровителя. Слишком хорошо пруссаки умели использовать то немногое, что у них было.
Новое государство было обречено на постоянные разорительные войны с соседями. Экономически страна была крайне бедна, как и весь север Германии, а непобедимую прусскую армию ещё не завезли. Возможно, так бы и осталось прусское государство не более чем забавным историческим анекдотом, но судьба решила иначе. В 1618 году, не оставив прямых наследников, скончался прусский герцог Альберт Фридрих. Умер он, как позже оказалось, крайне удачно: после смерти герцога прусские земли унаследовал его дальний родственник курфюрст Бранденбургский Иоганн Сигизмунд. Таким образом, смерть герцога позволила объединить под одним скипетром два государства - Пруссию и Бранденбург. Два немецких государства соединились под властью одного монарха, и у страны появились амбиции.
В поисках величия
Даже присоединившая Бранденбург Пруссия была слишком слабым игроком на политической арене. Вероятность того, что страну походя смахнут с политической карты, была крайне высока. Правители государства прекрасно всё это понимали и искали пути укрепления государства.
Что делать, если вы – правители слаборазвитого периферийного немецкого княжества, а счастья хочется? Правители Пруссии постарались выжать из своих небогатых земель весь возможный потенциал. Северная страна никак не могла подняться на производстве аграрной продукции, из-за этого пришлось налаживать производство шерсти и стараться создать хоть какую-то промышленность. Для развития экономики постоянно не хватало людей, особенно квалифицированных кадров. И правители Пруссии нашли решение – они создали «прусскую мечту»: нам плевать, какой вы крови и веры, приезжайте к нам и просто работайте. Во Франции режут гугенотов? Значит, в Пруссии скоро появятся новые рабочие руки. Из Вены изгнали евреев? Следовательно, у прусского герцога будут новые подданные-налогоплательщики. Сам король Пруссии Фридрих II излагает свои взгляды прямо: «Все религии равны и хороши, если их приверженцы являются честными людьми. И если бы турки и язычники прибыли и захотели бы жить в нашей стране, мы бы и им построили мечети и молельни». У судьбы скверное чувство юмора, наши желания порой сбываются самым причудливым образом… и в современной Германии проживает уже более трёх миллионов турок.
Потолок экономического развития прусских земель в тот момент был крайне низок, «воду из камня выжать» просто невозможно, сколько не бейся. Так или иначе, несмотря на все старания прусских государей, соревноваться в экономической мощи с ведущими государствами Европы страна просто не могла в силу географических особенностей. Что делать, если богатство невозможно создать? Его следует захватить. В вечном споре злата и булата победитель всегда один – и это булат. Пришлось делать упор на военную мощь.
Долгое время военная машина Пруссии ничем не выделялась на фоне бесчисленного множества других немецких государств. Во время Тридцатилетней войны шведская армия единоверцев-протестантов безжалостно прошлась по немецким землям. Шведы руководствовались простым принципом: война кормит войну. И плевать им было на то, что от их действий страдает немецкий крестьянин, близкий по крови и вере.
По итогам Тридцатилетней войны страна оказалась разграблена и лишилась значительной части населения, но приобрела Восточную Померанию. На восстановление страны после разрушительной войны ушли десятилетия. Большая часть населения страны пребывала в страшной бедности, а государственное управление и финансы пришли в полный разлад. Новый прусский герцог Фридрих I пытался хоть как-то исправить ситуацию, но полностью провалил земельную реформу и толком ничего не добился. «Ложкой мёда в бочке с дёгтем» стали успешное участие прусских войск в двух войнах против Франции и коронация Фридриха как короля Пруссии в 1701 году. Статус королевства открыл пруссакам дорогу в большую политику, и они ею воспользовались.
Фельдфебель на престоле
Уже при преемнике Фридриха I Фридрихе-Вильгельме Пруссия становится государством настолько влиятельным, что его интересы соприкасаются с российскими. Россия и Пруссия оказываются союзниками в Северной войне против Швеции, а русский император и прусский король становятся друзьями. Иначе быть не могло, слишком схожи были два эти человека.
Вступив на престол, прусский король первым делом сокращает траты на содержание двора в пять раз. После этого проводит аудит государственной налоговой системы, плавно перетекающий в показательные процессы над чиновниками. Главной идеей монарха становится sparsamkeit – бережливость. После этого молодой король проводит административную реформу и замыкает на себя всё управление государством. При Фридрихе-Вильгельме в Пруссии фактически нет ни министра финансов, ни военного министра: сам король выполняет все министерские функции. Государственная машина становится крайне эффективной, прусские чиновники этого времени боятся брать взятки, чем несказанно удивляют иностранцев, во французском языке даже появляется выражение «travailler pour le Roi de Prusse» (работать ради прусского короля, то есть не ради собственного обогащения).
Все сэкономленные деньги вкладывались в армию. В Пруссии того времени не армия существовала для обеспечения интересов государства, а государство стало хозяйственным придатком армии.
Реформатор и амбициозный лидер Фридрих во многом был похож на Петра Великого. Русский император и прусский король, оба они перекраивали государство по своей воле, не считаясь с чьими-либо амбициями. Фридрих, как и Пётр, ставил государственные интересы превыше всего и заставлял окружающих поступать так же. Не удивительно, что эти люди стали хорошими друзьями, насколько это вообще возможно в случае правителей государств. Дружеские отношения между Петром и Вильгельмом были настолько тёплыми, что в полк прусской лейб-гвардии было отправлено более четырёх сотен высокорослых русских солдат. Фридрих со всей Европы собирал высоких солдат для своей армии, как говорится, без комментариев: у королей свои причуды и радости жизни. Дружба правителей была плодотворной – Россия получила союзников в тяжёлой войне со шведами, а Пруссия - шведскую западную Померанию.
Первые предпосылки к войне между Россией и Пруссией появились лишь со смертью Фридриха-Вильгельма и восшествием на престол его сына Фридриха II Великого. Новый король вступил на престол в мае 1740 года, а уже в декабре развязал войну с Австрией. В начавшейся войне на сторону прусского короля встала Франция и менее значительные немецкие государства. С началом войны противоборствующие стороны попытались втянуть в неё Россию. Симпатии русской императрицы Елизаветы Петровны закономерно качнулись в сторону австро-британской коалиции. Молниеносный подъём и наглость Пруссии не могли не вызвать раздражения. Если сегодня Пруссия вторглась в австрийскую Силезию, что помешает ей завтра атаковать русские войска в Прибалтике? От вмешательства России в войну пруссаков спасла Франция. Французское правительство уговорило Швецию объявить войну России. Шведское правительство на полном серьёзе собиралось взять у русских реванш за Северную войну и вернуть Ингерманландию с Петербургом. Удача, конечно, покровительствует смелым, но не умалишённым. Сил на такие свершения у шведов не было. Русская армия одержала победу в войне за три года, без надрыва и огромных жертв. По итогам очередной русско-шведской войны граница с сумасшедшими скандинавами была отодвинута от русской столицы.
Тем временем война Пруссии с Австрией вступила в новую фазу: на стороне австрийцев в войну вступили Великобритания, Саксония и Нидерланды. Война приобрела уже континентальный характер. Пока война шла не в пользу пруссаков, российское правительство выжидало, но вскоре ситуация стала меняться: прусские войска взяли Прагу и начали активное наступление на Саксонию. Саксонский правитель был также королём Польши и союзником России. Тут Россия была просто вынуждена вмешаться в войну, было принято решение оказать помощь Саксонии, а выступление назначили на весну 1746 года. Король Пруссии Фридрих II каким-то неведомым образом уловил, что зашёл уж слишком далеко, и Саксонию ему уже не простят, а воевать ещё и с Россией будет слишком тяжело, и пошёл-таки на заключение мирного договора с австрийским и саксонским правительствами. Позже сам прусский король признавал, что заключить мир его вынудил страх перед вмешательством России в войну. По итогам войны Пруссия получила богатейшую австрийскую провинцию Силезию и увеличила своё население и территорию в два раза.
Россия так и не вступила в боевые действия против Пруссии, но осадок-то остался, русско-прусские отношения оказались полностью испорчены. Действия Фридриха воспринимались всеми великими державами как нахальство и наглость, и новая война стала лишь делом времени.
Понимая неизбежность нового конфликта, прусский король пошёл на крайне неординарный шаг – заключил союз с вчерашними врагами - англичанами. На что рассчитывал Фридрих? На то, что Франция простит ему этот «финт ушами», а Великобритания удержит «русского медведя» от вмешательства в конфликт. Прусской армии останется лишь сокрушить австрийцев и устроить на венских улицах парад. Хитрый план Фридриха имел ровно один минус: он был абсолютно оторван от реальности. С началом боевых действий раздражённые англо-прусским союзом французы выступили против Пруссии, а англичане сильно переоценили своё влияние на Россию. Участие Великобритании в войне ограничилось материальной помощью и защитой своих владений на континенте, а Пруссия осталась практически в одиночестве. В довершение к дипломатическим промахам Фридриху изменила и военная удача. Война с австрийцами началась победоносным маршем на Прагу, но вскоре прусские войска потерпели поражение и были вынуждены быстро отступать. Когда летом 1757 года в дело вступили русские войска, ситуация стала совершенно безрадостной. Русская армия под командованием фельдмаршала Апраксина вторглась в Восточную Пруссию, взяла в осаду город Мемель, разгромила пруссаков в битве при Гросс-Егерсдорфе и неожиданно ушла из Пруссии. Поступок командующего объясняется просто: фельдмаршал боялся, что тяжелобольная императрица Елизавета вскоре умрёт, а ей наследует известный германофил Пётр, и за сегодняшние победы завтра могут и наказать. Русский солдат показал, что может на равных сражаться с прусским, но политические интриги свели все его жертвы к нулевому результату, впрочем, не в последний раз. В 1759 году русско-австрийская армия наголову разбивает пруссаков в Кунерсдорфском сражении, союзникам ничего не мешает добить отступающую прусскую армию и закончить войну победоносным вступлением в Берлин, но в дело вступает её величество политика – австрийцы медлят с помощью, и шанс на быструю победу стремительно ускользает.
Войну закончить не удаётся, но в Берлин русская армия входит. 9 октября 1760 года прусский гарнизон сдаёт город русскому генералу Эдуарду Тотлебену.
Дальше в Семилетней войне сколько-нибудь значительных столкновений не происходило: война велась в основном маневрированием. Никто в Европе, в том числе и сам Фридрих, в это время не верил, что Пруссии удастся избежать поражения: ресурсы его страны были несоизмеримы с мощью её противников, и чем дальше война продолжалась, тем большее значение приобретал этот фактор. И вот тогда, когда Фридрих уже активно искал через посредников возможность начала мирных переговоров, умирает его непримиримая противница - императрица Елизавета Петровна, заявившая однажды о своей решимости продолжать войну до победного конца, «даже если бы ей пришлось для этого продать половину своих платьев».
Положение Фридриха кажется отчаянным, боевой дух армии падает, солдат взять уже неоткуда, в качестве крайней меры в армию вербуют военнопленных, которые переходят на сторону противника при первой же возможности. Ситуация меняется в 1762 году, когда умирает императрица Елизавета.
На русский престол вступает Пётр III и резко перекладывает руль русской внешней политики на другую сторону, просто заключив союз с Фридрихом. Такой поворот в русском обществе был воспринят как предательство, никто толком и не понял мотивов нового самодержца.
Почему Пётр решил заключить мир с Пруссией и перешёл на сторону Фридриха?
Причин у этого поступка было две.
Во-первых, Пётр восхищался Фридрихом и его страной, Пруссия представлялась ему прекрасно сработанным механизмом, в котором каждая шестерёнка чётко выполняла свою функцию, ломать этот механизм он не желал.
Во-вторых, русский самодержец понимал, что чем слабее в результате войны станет Пруссия, тем большую силу наберёт Австрия, а России усиление Вены было не нужно.
В любом случае, Пётр совершил огромную ошибку. Его поступок был справедливо расценен подданными как предательство. За свои действия император заплатил уже в 1762 году, когда был свергнут собственной женой Екатериной.
Стоит признать, что ошибку совершил не только император Пётр III. Фридрих и Елизавета Петровна также крупно ошиблись. Война России с Пруссией была не нужна ни русским, ни пруссакам. Население Пруссии того времени немецким можно назвать лишь условно. Большая часть подданных Фридриха была онемеченными славянами, о чём можно говорить, если сам Берлин изначально был славянским поселением. Пруссов вполне можно назвать братским нам народом. Война с ними также не могла принести Российской империи крупных дивидендов, приобретение прусских территорий принесло бы больше проблем, чем пользы. Также у наших стран уже был опыт дружбы и союзничества – во время Северной войны Россия и Пруссия выступали против шведов единым фронтом.
Клин между Россией и Пруссией вбили те, кто боялся союза двух родственных народов. Французский посол в Санкт-Петербурге использовал всё своё влияние для разжигания антипрусских настроений. Англичане проделали аналогичную работу, но уже в Берлине.
История не знает сослагательного наклонения, но если бы Фридрих Великий заключил союз не с Великобританией, а с Россией, всё сложилось бы совершенно иначе. Союзная армия прусского короля и русской императрицы вполне могла пройти маршем по улицам прекрасной Вены, но в тот раз не сложилось. Не сложится и позже, когда «доброжелатели» столкнули русских и немцев в Первой мировой войне…
Исторически сложилось так, что русские воюют с немцами, а выгоду от этого получают лишь третьи страны. Лондон и Париж всегда как огня боятся русско-германского союза, и это повод не повторять ошибок прошлого.