Мой кошмар

Саша Русский 28.09.2024

Мой кошмар

Я вижу сон. На обочине дороги, по которой снуют шумные авто, в заросшем бурьяном и прочим разнотравьем дворе стоит низкая, давно небеленая саманная хижина с подслеповатыми окнами и покосившейся обшарпанной дверью.

Когда-то давно всё выглядело по-иному - здесь жили люди, было много света, шумных дней, наполненных ожиданием неизбежного счастья и просто трудами-заботами. Теперь хижина опустела, дети выросли и разъехались кто куда, умер кормилец, осталась только всеми забытая старушка, доживающая дни в этой заброшенной «хатке», с нетопленой печью и провисшим закопченным потолком.

Старушка почти не выходит за дверь, коротая унылые сумерки жизни у окна, когда светло, или за клеенчатым столом при дрожащем язычке свечи по вечерам. Жизнь прожита, и она смиренно ждёт конца, снова погружаясь в воспоминания - яркие, живые отголоски безвозвратно ушедшего прошлого. Нет ни слёз, ни сожаления. Лишь воспоминания.

Единственное, что оживляет её - мой приход. Я появляюсь в домике один раз в два-три дня, приношу гостинцы. Ест она мало, но торопливо, то и дело, вытирая тряпочкой сухие, морщинистые губы. Мне неловко оттого, что не могу заходить чаще, а она никогда сама не попросит наколоть дров, заменить болтающуюся петлю на двери. Она не спрашивает, когда я приду опять, но в ее выцветших тревожных глазах видны немые вопросы: приду ли я? Не забуду ли о ней?

Я приду, я не забуду. Даже если жестокая вьюга заметёт следы, будет сбивать с ног, а пронизывающий ветер гудеть в проводах. Даже если окажусь далеко, под тёплым ласковым солнцем, где шепот зелёных волн убаюкивает, погружает в дремоту и негу, а море приветливо дарит тысячи серебряных улыбок. Даже когда встречу прекрасную незнакомку, рожденную самим прибоем и своей порывистостью напоминающую горьковскую Мальву^[1]. Я приду.

С трудом отворив ветхую калитку, утопая в чистых, ещё не тронутых грязью сугробах, я подойду к скрипящей, приоткрытой двери. Сколько времени прошло? И где та милая старушка в сером платочке, в которой я угадываю черты матери?

Сердце, обожжённое ледяным ужасом, замирает, кровь стучит в висках, глаза застилает пелена. Или это за серыми сумерками, подобно голодной рыси, крадется воющая ночь?

Я знаю, за этой холодной дверью осталась моя мама, до последней секунды ожидавшая меня и никогда не сетовавшая на судьбу.

Дверь стучит на ветру, и из рваного небесного мешка сыплет беспрерывно снег: заметает порог, складывает белое жнивьё у низких, промёрзших окон. Ужас становится осязаемым, необъятным, превращается в кошмар. Моя нервная система не выдерживает, я просыпаюсь, постепенно прихожу в себя.

Мама, мамочка моя дорогая! Любимый мой человечек! Есть ли на свете слова, поступки, способные выразить благодарность за твои теплые заботливые руки, за ночи без сна, за саму жизнь, что ты подарила? Большую её часть я отдаю суете, пустым мелочам, погоне за тенями, воспринимая твою любовь как должное. Мой кошмар ? чувство вины за невнимание, за время, проведенное не рядом, за глухоту и слепоту к просьбам ? всегда со мной. Мой крест, укор, осуждение. Какое счастье, когда ты рядом, когда я вижу твою добрую улыбку. Ты достойна лучшего: времени, заботы, сил и самых светлых чувств. Важна любая мелочь, любое участие: любимые конфеты, задушевные посиделки, тёплое одеяло в холодную ночь.

«Спешите делать добро»^[2]. Это лучшее лекарство от кошмаров.

[1] Мальва - героиня одноименного рассказа (1897 год) великого пролетарского писателя, классика советской литературы Алексея Максимовича Горького (Пешкова) (1868-1936 гг.).

[2] «Спешите делать добро» - слова из книги «Appel aux femme» («Призыв к женщинам»), как символ милосердия и доброты, написанной старшим врачом московских тюремных больниц, католическим общественным деятелем Фридрихом Йозефом (Федором Петровичем) Гааза (1780-1853 гг.) и опубликованной в 1897-м году посмертно.

Мой кошмар

Задать вопрос

Спасибо!