Проза. Поэзия

Сергей Власов 20.06.2020

Проза. Поэзия

Дед

… Бросив все дела, Славик приехал на похороны. Но опоздал. Настиг печальную процессию только в церкви. Как и во многих городах, построенных в советское время, церковь была ненастоящая. В том здании, куда теперь привезли отпевать деда, раньше располагалось кафе. Летнее кафе парка «Железнодорожник»… Ещё так недавно строгие и торжественные обитатели стоящих в рядок гробов могли спокойно встретиться здесь за кружкой пива…

Славик выбрался из душной толпы на улицу. Покойников оказалось трое, и до деда очередь ещё не дошла. Смотреть на чужую беду не хотелось. Один из трёх был совсем молодой парень (война? болезнь? несчастный случай?), и раздирающие рыдания матери и невесты невыносимым бременем ложились на душу, и без того отягчённую чувством неизъяснимой вины.

Сырой ветер долго не давал прикурить, а потом жадно сорвал первую струю дыма и понес её, уже невидимую, куда-то в глубь парка, где огромной ветряной мельницей плыло заброшенное колесо обозрения. Чёртово колесо.

«Вот бл… ь», - подумал Славик, выразив таким образом какую-то только что осмысленную истину, связавшую воедино сорвавшийся лист, храм и чёртово колесо. Затушил бычок и пошёл в храм (точнее, в кафе).

Уезжал Славик в тот же день вечером – не было времени, дела. Когда бабушка спросила, не хочет ли он взять что-нибудь на память, неожиданно для себя Славик попросил балалайку. Играть он не умел никогда, причём не только на балалайке – не дались ему в своё время ни гитара, ни пианино. Но когда, принимая от бабушки балалайку, он как-то неловко перевернул её, и стало слышно, как внутри инструмента что-то перекатилось, в горле у него образовался какой-то дурацкий комок. Славик неловко улыбнулся, потом сжал челюсти, чтобы… чтобы что? … как-то скомкано попрощался и сел в машину.

Завернув в конце улицы за угол, он остановился, достал, перегнувшись, с заднего сиденья, балалайку и без труда извлёк оттуда огрызок двухцветного чёрно-красного карандаша.

Карандаш этот – сейчас Славик всё отчётливо вспомнил – он запустил туда, когда ему было семь лет, на спор с девочкой Алисой из соседней квартиры, в которую был по уши влюблён, и никто – то ли мало старались, то ли не пришло время – не смог тогда освободить нутро балалайки от неожиданного плода.

Карандаш был отточен. Славик достал блокнот и, как будто надо было пройти какой-то тест, написал чёрным концом слово «красный».

*****

Всё тишь да гладь, да божья благодать.

Под старость лет начать

смотреть на небо,

Ночное небо сквозь стволы берёз,

где маленькие звёзды, и сквозь звёзды -

бесплодность грёз.

«Бесплодность грёз», - негодный, как из детства,

Учительницы музыки словарь,

В нём фальши не было, но градус общих мест,

так вдохновлявших Марь-Григорьевну, зашкаливал.

Она несла свой крест,

а мы - на то оно и детство –

несли пургу.

А был ведь шанс из слёз

рвануться в небо, словно под откос,

в смятенье от ниспосланного свыше...

но разве кто-то мог тогда расслышать

в себе берёзы немощный полёт?

Возможно, что когда-нибудь и он

сгодится, этот межстволОвый холод,

такой сквозной, как внутри рёбер голод,

такой больной, как недвижимый голубь,

такой другой, как в ванной негатив,

как тот мотив, который не звучал,

как видео, которое, как фото;

в конце концов, началом из начал

стволы растут сквозь звёзды, как сквозь ноты;

вот-вот и грянут звуки, и в движенье

придёт всё то, что ждёт в изнеможеньи.

Проза. Поэзия

Задать вопрос

Спасибо!