• Главная
• Разделы журнала
• Свободная тема
• Уэллсовские чтения Лекция 4. «Уэллс и Россия» (начало)

Уэллсовские чтения Лекция 4. «Уэллс и Россия» (начало)

Дмитрий Галковский 29.01.2025

Дмитрий Галковский 29.01.2025

Уэллсовские чтения

 Лекция 4. «Уэллс и Россия»

(начало)

Как я заметил в прошлой лекции, участие Уэллса в Фабианском обществе пробудило его интерес к России.

Английский писатель совершил три поездки в Россию. Первую в 14-м году, незадолго до начала первой мировой войны. Вторую - осенью 20-го года. И третью - в 34-м. К этим поездкам примыкает встреча в начале 1916 года в самой Англии с делегацией российских писателей.

В своё время мы уже говорили о деятельности английских писателей в России начала прошлого века. Мы рассказывали о Гарольде Уильямсе, Артуре Рэнсоме и Хью Уолполе.

По странному стечению обстоятельств все эти писатели были шпионами. Не людьми, которые сотрудничают с разведкой, а кадровыми агентами, приехавшими в Россию с определенной миссией.

Идея использовать писателей для шпионажа в России или же легендировать шпионов под писателей, пришлась по душе англичанам по двум причинам. Во-первых, русские идиотики тогда смотрели в рот любому писателю и ему «внимали», на самом деле не очень понимая, что он им говорит и зачем. Да это было и не очень важно.

Если русским кто-то споёт итальянскую арию в Большом театре «Все сидящие в этом зале идио-о-оты, я плюю вам в ваши отвратительные ха-а-ари», и споет хорошо, то по незнанию итальянского языка русские будут аплодировать. Так, естественно, будут поступать все люди - англичане, немцы, французы. Публика будет аплодировать мастерству тенора и прекрасной музыке, не понимая смысла арии. А этот смысл, поскольку там есть текст, есть.

Однако отличие русских от других народов заключается в том, что если они будут знать оскорбительный текст, но текст спет будет хорошо, то они всё равно будут аплодировать. Вы мне хотите плюнуть в рожу? Отлично, браво! Но если ему потом плюнуть в рожу на самом деле, русский почему-то обидится. А чего он обижается?

В России вполне можно петь такие арии: «Квадрат 14/11 в Финском зали-и-иве свобо-о-оден для германского десанта-а-а». Русские будут аплодировать. А то ещё и сами начнут подпевать. Понимаете? Это идиоты. Идиоты, которые в известный момент купились на «идею прекрасного», не понимая, что это замечательно, но есть и другие «идеи», не менее важные.

Но англичанам понравился сеттинг писателей в России не только поэтому. Дело в том, что для англичанина писатель - это и есть стукач и шпион; «Вы, товарищ писатель, на кого пишете, кому пишете, куда?» Это и есть писатель для англичан. «Писатель куда?» «Писатель на кого?»

Чтобы понять, как функционировало английское общество, достаточно вспомнить СССР. Там всё было грубо, но именно поэтому это была убийственно верная карикатура на реальное функционирование английского государственного механизма.

Ну кто из советских писателей, выпускаемых на Запад, не был связан с КГБ? Да все. Вопрос только в степени этой связи.

Английским шпионом в России был замечательный писатель Сомерсет Моэм.

Он об этом рассказывал сам. Говорил, что ему дали на руки большую сумму денег, чтобы он покупал меньшевиков, чтобы они не заключали сепаратный мир с Германией, а он де не знал, как это делать.

Почему он вообще согласился на подобную миссию, понятно. Ему сделали предложение в английском КГБ, от которого нельзя отказаться:

- Вы же английский человек, подданный нашего короля, для вас это честь.

- Ну, да, честь. Я согласен.

А кроме этого, он сам получил от конторы какие-то деньги, и ещё массу дополнительных преференций. Например, отмазку от фронта.

Поэтому согласился с радостью. Как это и положено англичанину.

А то, что он потом говорил, что не знал, что делать с полученными деньгами, как, куда и кому их передавать, так для этого его и выбрали.

В Петербурге англичанам был нужен образцово-показательный дурачок, катающий из угла в угол шпионский камень. Потому что в английских интересах нужно было не меньшевикам давать деньги, чтобы они воевали за Антанту, а давать деньги большевикам, чтобы они заключили сепаратный мир с Германией. Что они и делали, используя не дилетантов, а серьезных агентов.

Мы знаем о немецких деньгах, которые были у большевиков, но рано или поздно мы узнаем и про английские деньги, которых было ещё больше.

Если уж зашла речь о настоящих английских шпионах, которые работали под прикрытием литераторов, то это например Стивен Грей, человек, которого сейчас никто не знает, но который сыграл большую роль в подготовке и проведении русской революции.

На первый взгляд, это блаженненький дурачок, который издал одиннадцать романов, посвящённых русским поселянам. И когда Герберт Уэллс написал «Россию во мгле, Стивен Грей очень возмутился по этому поводу:

- Нельзя так говорить про русских крестьян, у них очень широкая душа, они очень- очень добрые, хорошие, красивые, задушевные люди. Как же можно писать, что вот эти крестьяне во время революционных беспорядков хулиганили? Это очень обидно, это искажает светлый облик России, страны писателей и поселян.

А кто такой Стивен Грей? Это кадровый шпион, который в 1916 году жил в Средней Азии, когда там было восстание и саботаж, организованные немецко-турецкой агентурой. Он за ними наблюдал, писал отчёты в Интеллидженс Сервис. А может быть, немцам и помогал, почему нет?

Теперь поговорим подробнее о поездках Уэллса в Россию. Но перед этим я сделаю ещё одно пространное отступление.

Англичане всегда встречаются сами с собой. Они очень хорошо подмечают повадки других людей, так же, как и животных, и делают из этого иногда убийственно верные выводы.

Но именно поэтому им совершенно не интересны высшие проявления психической и интеллектуальной жизни. Невозможно представить содержательный диалог англичанина с Достоевским, Толстым, Тургеневым, Чеховым. В лучшем случае, это может быть пошлое поверхностное интервью.

Тургенев длительное время жил в Париже и был свой среди французских литераторов, с ним общались на равных и вели задушевные разговоры. В Лондоне это было бы невозможно.

Отсюда, при очень точной квалификации слабости и животных рефлексов других народов, у англичан существует странное невидение и неведение совершенно элементарных вещей.

Например, англичане вбили себе в голову, что немцы и военно-морской флот - две вещи несовместимые. Сначала им это казалось из-за того, что всё немецкое побережье принадлежало Пруссии, а Пруссия была их государством-наёмником с огромной сухопутной армией и полным отсутствием флота. А в более поздний период сделать правильные выводы им мешала элементарная зависть.

С чего они решили, что немцы сухопутные крысы? Вообще немцы- это как раз про военно-морской флот. Это народ смелый, жестокий, внимательный к мелочам, всегда действующий по хорошо разработанным инструкциям. К тому же, перед глазами англичан были примеры маленьких скандинавских государств, родственных немцам. У Швеции и Дании были сравнительно огромные морские флоты, действующие весьма успешно, не говоря уже о Голландии, которая, конечно, наполовину Англия, но на другую половину - та же Германия.

Тем не менее, когда во время первой мировой войны англичане столкнулись с первоклассным немецким флотом, это было для них полной неожиданностью. Они, конечно, знали его технические характеристики, но делили их на два, полагая, что немцы плохие моряки. Но в 1914 году они поняли, что при сражении один на один получат от немцев Трафальгар, а немецкие подводные лодки быстро уничтожат весь их торговый флот.

То же касается авиации. Во время первой мировой войны Уэллс писал про авиацию немцев в таком духе:

- Немцы-народ приземлённый, они жрут сосиски, и на этих сосисках летают. Посмотрите на их дирижабли, их могли построить только свиньи, которые не способны летать. «Рождённый ползать-летать не может!» Никакой авиации в Германии нет и быть не может. Её не будет никогда.

Во время второй мировой войны, в 39-м году, в 40-м, Уэллс опять утверждал, что у немцев очень плохая авиация, и она уже вся уничтожена доблестными британскими лётчиками. Немцы и воздухоплавание -две вещи несовместимые.

Откуда он это взял? В то время уже не нужно было быть особенно умным человеком, чтобы предвидеть, что немцы, скорее всего, первыми выйдут в космос.

Кстати, книги Уэллса, посвящённые космическим путешествиям, пользовались бешеной популярностью в Германии. Но он это всё полностью игнорировал. Он вбил себе в голову, что этого нет и быть не может.

Когда Уэллсу в 1920 году показали образцово-показательную школу в Петрограде, он спросил детей, а знают ли они, кто он. И они сразу сказали:

- Ну, конечно, вы замечательный английский писатель-фантаст Герберт Уэллс.

Он спросил, какие его книги они читали. Все стали поднимать руки и говорить: «Я читал «Человека-невидимку», я читал «Войну миров»».

Уэллс повернулся и ушёл, потому что решил, что всё подготовлено и этого не может быть. После этого разговора он якобы пошел в другую школу, где про него никто ничего не знал. Следовательно, детей там к его приходу не натаскивали.

Но на самом деле ему просто показали лучшую школу, где ещё остались старые преподаватели. Со времени революции прошло всего три года. В значительной степени там были школьники, которые учились до революции. Россия в то время-страна с гигантским интересом к литературе. Уэллс был одним из самых популярных детских и юношеских писателей. Поэтому не было ничего удивительного в том, что русские школьники знали Уэллса и читали его книги, которые, конечно, моментально переводились на русский язык.

Точно так же, если бы, например, сын Уэллса или его внук посетили СССР в 60-70-х годах, ученики, конечно, сказали бы, что прекрасно знают, кто такой Уэллс, и назвали бы его произведения, потому что они их действительно читали. Это очень интересное и увлекательное чтение.

Но для Уэллса это было совершенно неприемлемо, потому что он считал, что Россия- враждебное общество, в котором о нём ничего не знают так же, как он о русских ничего реально не знает и знать не хочет.

Первый раз Уэллс поехал в Россию в 1914 году инкогнито. С кем он там встречался? С англичанами. Тогда это был политический андеграунд, который ничего из себя не представлял.

Он встречался с Тырковой-Вильямс, которая была замужем за английским шпионом. Он встречался с англоманом Набоковым-отцом, фигурой с подмоченной репутацией.

Его пытались найти русские журналисты, узнавшие, что «к нам приехал сам великий Уэллс». Но у них ничего не вышло. Уэллс быстро уехал, и в самой Англии об этой поездке ничего толком не рассказал. По всей видимости, ему в России не понравилось. И не понравилось по одной простой причине. Он там не смог встретиться с англичанами. То есть сам с собой. А больше англичанам никто не интересен. Англичане в тогдашней России были, но это был не мэйнстрим, а обочина обочины.

Впервые с представителями русского литературного истеблишмента Уэллс встретился в 1916 году в Лондоне, туда приехала делегация, как её называли, «русских литераторов». Она состояла в основном из политических деятелей, а литераторов там было всего двое: это Алексей Толстой, сын обрусевшего шведа Бастрёма, взявший себе фамилию Толстой.

И еврей-англоман Чуковский, сын некоего Левинсона.

И вот это уже были в глазах англичан представители великой русской культуры, с которыми Уэллс охотно встречался, возил их на своей машине, угощал, они приходили к нему домой, и так далее и так далее.

По странному стечению обстоятельств, эти два третьестепенных литератора после 17-го года стали красой и гордостью советской литературы. А сотни, тысячи русских писателей, до этого гораздо более известных, погибли, были расстреляны, умерли от тифа, бежали в эмиграцию или дрожали по углам и боялись, что их в любой момент могут схватить и расстрелять. И часто как в воду глядели.

Во второй раз, в 1920 году, Уэллс приехал в Россию уже как к себе на родину. Это англичанин, который посетил Канаду или Австралию. Его встречал местный глава государства (генерал-резидент), местная интеллигенция целовала ему руки. Он остановился не в гостинице, а в апартаментах главного русского писателя Максима Горького, который ему и его 18-летнему сыну (изучившему по настоянию отца русский язык) выделил отдельную комнату.

Про эту поездку Уэллс написал довольно много. В этот раз он встречался сам с собой очень-очень плодотворно. Потому что Россия была Англией, он приехал туда в составе делегации, где была Клэр Шеридан, коммунистка, родственница Черчилля и подруга заместителя Дзержинского Петерса.

Уэллс общался в СССР с Литвиновым. А кто такой Литвинов? Литвинов - это не только член ЦК ВКП(б) и будущий нарком иностранных дел, но и англичанин, женатый на дочке друга молодости Уэллса - Уолтера Лоу. И сам Уэллс в молодости был с ней в любовной связи.

А с кем Уэллс встречался в Кремле и беседовал на хорошем английском? С Лениным. Они обсуждали английскую литературу. И там присутствовал русский большевик Фёдор Ротштейн. А что это за большевик? Тоже англичанин, член Британской социалистической партии, сотрудник Форин-офис, английский шпион и друг резидента английской разведки Брюса Локкарта.

То же самое касается Горького. С Горьким Уэллс познакомился гораздо раньше, в 1906 году, в Соединённых Штатах Америки. А в квартире Горького, где он остановился в 1920-м году, всем заправляла английская шпионка баронесса Будберг, о которой мы расскажем в отдельной лекции. И которая, естественно, знала Уэллса задолго до этого. Она была любовницей Локкарта и в дальнейшем стала женой самого Уэллса.

То есть английский писатель приехал в огромное иностранное государство и встретился там с массой людей. Но вся эта «масса людей» была членами одной небольшой команды. В принципе, для общения с ними ему не нужно было никуда выезжать. Он вполне со всеми этими людьми мог встретиться в Лондоне, они бы ему там все про Россию и рассказали.

Это очень важный момент, на который следует обращать внимание при общении с англичанами. Они никогда не будут с вами общаться как с человеком. Они с вами будут общаться только как с животным. Но с животным, повадки и характер которого знают очень хорошо.

Если бы они общались с Дмитрием Евгеньевичем Галковским, то увидели бы пожилого человека, который сопит, чавкает, иногда немножко заговаривается, и при этом , исходя из какой-то странной ассоциации идей или просто из-за своей природной мизантропии, очень не любит англичан. Это они бы всё поняли очень хорошо. Всё остальное - у них так устроен глаз - они просто бы не восприняли. Потому что Дмитрий Евгеньевич Галковский - не англичанин. А неангличане англичанам не интересны. До такой степени, что духовный мир этих людей не принимается в расчёт. У нас вместо души - пар.

Наверное, мы сегодня на этом остановимся. Напоследок добавлю небольшой штрих.

В Англии Уэллс тесно общался с послом Советского Союза Майским, опять же на самом деле англичанином.

А также с неким человеком, которого звали Эрнст Генри. Говорят, что на самом деле это Семён Ростовский, а если уж совсем на самом деле - Лейб Хентов, а может быть, даже вообще не понятно кто. И вот само это имя Эрнст Генри придумал Уэллс. Потому что Эрнст - это немецкое имя, Генри - английское, и кто это такое непонятно даже в смысле национальности. Человек-невидимка. Этот Эрнст Генри под своим именем опубликовал в 30-х годах две книги, которые в значительной степени написал сам Уэллс. Они были направлены против немецкого фашизма. В дальнейшем этот Эрнст Генри приехал в Россию и стал крупным советским литератором.

назад