- Главная
- Разделы журнала
- Неизвестная Россия
- Место, где хотелось остановить время…
Место, где хотелось остановить время...
Юлия Бубнова 13.11.2017
Юлия Бубнова 13.11.2017
Место, где хотелось остановить время…
Прелесть крымской земли раскрывается для иных медленно, исподволь, но завладевает надолго, навсегда. И каждый, кто побывает в Крыму, уносит с собой после расставания с ним сожаление и лёгкую печаль, какую вызывает воспоминание о детстве и надежду ещё раз увидеть эту полуденную землю.
К. Паустовский
Наша машина съехала с шоссе на пыльную неровную дорогу. Мы проехали несколько поворотов, подскакивая на каждой кочке, и услышали звуки, которые издал наш навигатор: «Вы прибыли в пункт назначения». Мы стояли посреди пустынной улицы, по обеим её сторонам располагались десятки похожих друг на друга одноэтажных покосившихся домиков. Вдалеке шумели играющие ребятишки, рядом с ними пробежала стая громко лающих собак. Опять воцарилась звенящая тишина. Казалось, что улицы этого поселка давно заброшены, вокруг не было ни души. Всё было прямо так, как описывал в своём рассказе «Горная роса» Константин Паустовский: «Старый Крым был пустынен. Он напоминал нашу русскую деревню во время покоса, когда в избах остаются одни младенцы и старики. Мы долго бродили по улицам, где, кроме собак и дозревающего шиповника за оградами, никого и ничего не было...»
Мы пытались понять, где же находится дом писателя, ради которого мы проделали долгий путь через весь Крым. Через несколько мгновений мы заметили обвитую вьющимся растением табличку, висящую на выкрашенном зелёной краской деревянном заборе. Перед низкой калиткой нас встретил маленький, размером с ладонь взрослого человека, рыжий котёнок. Он тёрся о ноги и громко мяукал: приглашал к себе домой – туда, где когда-то жил Паустовский.
Мы вошли в маленький дворик, полностью заросший зеленью. Отовсюду свисали плоды, ветки и листья, на нас снизу вверх смотрели пёстрые цветы. Казалось, что мы случайно попали в чей-то сад, ошиблись адресом, уж слишком там было живо и радостно, отсутствовала типичная музейная строгость. О том, что мы находимся в доме писателя, нам напоминали таблички, расставленные среди этих густых зарослей. На них были написаны строки из произведений Паустовского: «В старом саду дома дорожки и грядки позарастали крепкими лопухами и укропом, а крапива встала глухой стеной», «Нет у нас лучших друзей, чем растения. Я бы о каждой травинке рассказал такое, что все старые добрые сказочники мне позавидовали».
В саду напротив малюсенького домика, в котором писатель когда-то снимал комнаты, стояла старая деревянная лодка и обеденный стол. Казалось, заядлый рыбак Паустовский уже вернулся с ловли, а его жена вот-вот вынесет на улицу супницу душистой наваристой ухи, поставит на стол и разольёт её по тарелкам.
В светлых сенях, наполненных зелёным светом от растущих вокруг растений, нас встретила выставка картин крымской художницы. Дальше – маленькая прихожая, в углах которой стоят две небольшие композиции. Они очень точно отражают пристрастия писателя. С одной стороны – яркий спасательный круг, бамбуковые удочки, якорь. Паустовский обожал рыбачить у подножья Кара-Дага, горы в Коктебеле. Паустовский говорил: «Вы можете назвать меня плохим писателем, но не дай Бог вы назовёте меня плохим рыбаком». С другой – фотоаппарат «Фотокор» на штативе, винт от моторной лодки, сети, свёрнутый канат. Паустовский очень любил фотографировать, работал в редакции газеты «Одесский моряк» и всегда носил фотоаппарат с собой. Он старался запечатлеть всё, что видел вокруг, но особое его внимание привлекали растения, писатель мечтал составить справочник…
В первые Паустовский приехал в Крым с родителями в возрасте 14 лет, побывал в Севастополе, Алуште. Впечатления о последнем городе несколькими строками вошли в рассказ «Лихорадка». Строками короткими, но очень яркими и переполненными деталями: «Был сентябрь. Желтели магнолии, на коричневых сухих виноградниках весь день лаяли привязанные у шалашей собаки. Доносились гортанные голоса сторожей, и снова в осенней тишине, в неторопливых днях блистало море, шуршали на пляже крабы, и ржавые водоросли путались в ногах. Вода стала жгучей и крепкой, как йод...»
Это короткое путешествие навсегда поменяло жизнь будущего писателя. Солнечный полуостров с этого момента навсегда вошёл в его жизнь. Он возвращался туда снова и снова, написал там около половины своих произведений. Однажды ему посчастливилось побывать в Коктебеле, где он узнал, что неподалёку находится небольшой городок Старый Крым, в котором свои дни провёл кумир его юности писатель Александр Грин. От его рассказов у Константина было «лёгкое головокружение, как запах раздавленных цветов и свежие, печальные ветры», а романтика Грина «возбуждала в людях желание разнообразной жизни, полной риска и «чувства высокого», жизни, свойственной исследователям, мореплавателям и путешественникам. Она вызывала упрямую потребность увидеть и узнать весь земной шар, а это желание было благородным и прекрасным». (К. Паустовский/Сказочник).
Паустовский познакомился с Ниной Грин, женой Александра Грина, и они стали хорошими друзьями. По дружбе Константин оказал огромную помощь своему любимому писателю (в то время Александр был запрещённым писателем, семья Гринов бедствовала): благодаря содействию Паустовского вышел первый сборник избранных произведений. Семья Грина была очень признательна Паустовскому, Нина Николаевна ему очень доверяла и даже завещала быть распорядителем всех произведений и дневников ее мужа. В последующие годы Паустовский приезжал сюда и проводил всё время за работой над архивами Грина.
В Крыму писатель начинает работать над романом «Романтики» (работа, к слову, длилась двадцать лет), повестью «Чёрное море». Мотивами полуострова пестрят романы «Блистающие облака», «Дым отечества», автобиографическое шестикнижие «Повесть о жизни», «Морская прививка», «Парусный мастер», «Бриз», «Черноморское солнце», «Песчинка». Феодосийские впечатления легли в основу рассказов «Потерянный день», «Робкое сердце», коктебельские отражены в «Умолкнувшем звуке», «Синеве», «Встрече»…
Мы продвигаемся в глубь дома. Во всех скромно обставленных комнатах нас встречают фотографии Паустовского, написанные им книги, предметы мебели. Вся экспозиция собиралась по крупицам со всего юго-западного побережья Крыма. Сам дом, скорее всего, выглядел совершенно по-иному. Когда установили, что именно здесь останавливался писатель, от дома уже остался только фундамент. После его восстановления музейщики постарались воссоздать интерьер пятидесятых годов, собрав мебель по трем адресам, где гостил Паустовский. Поэтому личных вещей писателя здесь очень мало. И почему-то это очень чувствуется. Здесь нет притяжения к каждой детали; странным образом, мало какие предметы заставляют остановиться перед ними и долго-долго их разглядывать. Всё, что здесь находится, было передано семьями, у которых когда-то останавливался писатель. Одна из них – семья Печерикиных из Коктебеля. Ею были переданы сюда удочки, которыми рыбачил Паустовский.
Но среди всех этих вещей есть несколько таких, которые заставляют задержаться рядом с ними. Одна из них – старинный деревянный сундук, снаружи кованный железом. Ему около 200 лет, и принадлежал он хорошей подруге писателя Нине Грин. Это не просто предмет интерьера, это сундук желаний. Именно здесь оставляют свои самые заветные мечты посетители старокрымского дома.
Другая – на первый взгляд ничем не примечательная чёрно-белая фотография, висящая почти у самого выхода. Она практически не выделяется среди множества остальных экспонатов: книг писателя, переведенных на иностранные языки, картин крымских художников, других многочисленных снимков. На ней – Паустовский и Марлен Дитрих... стоит перед ним на коленях. У фотографии есть своя история, которую рассказывают каждому посетителю. Она была сделана во время визита известной актрисы в Советский Союз. Марлен предлагали посетить Большой Театр, Кремль, но ей было нужно увидеть в Москве только одно (точнее, одного). Она сказала: «Я бы хотела встретиться с советским писателем Константином Паустовским. Это моя давняя мечта». И он приехал к ней на встречу, несмотря на запреты врачей, будучи слабым и больным. После концерта Паустовского попросили подняться к Марлен на сцену. Когда Дитрих у видела Паустовского, опустилась медленно перед ним на колени и сказала всего три слова: «Спасибо вам большое»… Она благодарила писателя за то глубокое впечатление, которое произвёл на нее рассказ «Телеграмма», прочитанный ею на немецком языке. Он задел её за живое, ведь у Дитрих точно так же, как и у главной героини рассказа Паустовского Катерины Петровны, были плохие отношения с дочерью…
Почему-то именно перед этой фотографией собирается больше всего посетителей, долго-долго смотрят на неё, а потом молча, опустив грустные глаза в пол, или, наоборот, задумчиво устремив взгляд вдаль, медленно выходят из комнаты. Наверное, кто-то вспоминает строки этого рассказа, тот пронзительный холод, тот тихий страх одиночества, который он навевает. А кто-то, незнакомый с творчеством Паустовского, может быть, пытается представить, о чём повествуется в «Телеграмме» и чем так трогает этот рассказ душу…