Рукопись «Начальник тишины»

Всеволод Филипьев 30.01.2018

Рукопись «Начальник тишины»

I. Сияние

Как я летел! О, как я летел. Струи восходящих потоков звенели, как струны гитары. Земля внизу была чем-то бесконечно далёким, к чему я, казалось, не имел никакого отношения. Я был сам по себе, она была сама по себе. Поднимая лицо вверх, я видел лазурное воздушное море, без единой червоточины. Дыхание то и дело перехватывало, а сердце сжималось маленьким комочком и забивалось глубже под рёбра, словно птенец в расщелину скалы.

Но вот на моем пути всё чаще стали попадаться птицы, то ли голуби, то ли вороны, - я не успевал разглядеть. Они испуганно шарахались от меня в разные стороны. Земля стремительно приближалась и становилась всё реальнее… и страшнее. Там ждала смерть.

Меня пронзила горькая мысль: «Это ведь я только думаю, что лечу. На самом деле я падаю».

- Что же ты так тянешь к себе, земля?! Не хочу-у-у!

Падение было обычным: быстрым и каким-то обыденно скучным. Сердечная дробь, холод в животе, тупая боль в ногах и темнота, как обрыв киноплёнки. Я разбился.

Моё тело упало на довольно милую поляну, окружённую стройными елями. Я лежал в высокой траве, раскинув руки, прижавшись лицом к влажной от утренней росы земле. Было тихо. Радостно щебетали птички. Над лужайкой порхали две коричнево-бурые бабочки-шоколадницы. Большой красный муравей забрался на мою щёку и важно вращал усами, вероятно раздумывая, переползать ему через струйку крови, стекавшую из моего уха по щеке, или нет.

Правда, я не видел ни поляны, ни елея, ни травы, ни птиц, ни бабочек, ни муравья. Я вообще ничего не видел, потому что разбился.

На душе у меня было скверно. Я пытался припомнить, на что надеялся, выпрыгивая из вертолета. Ведь меня предупреждали, что парашют может не раскрыться. Он и не раскрылся. А крыльев у меня не было. Перед полётом, как будто бы кто-то, стоявший в тени, нашептывал моему самолюбию: «Прыгай. Будешь яко Ангел». Вот я и стал как ангел, только падший.

Я не знаю, сколько пролежал на той милой поляне в обществе птиц, бабочек и муравьёв, которых не видел. Пребывая погружённым в совершенный мрак, не чествуя своего тела, я думал: «Меня учили, что души нет. Я разбился, и у меня отказали все органы чувств: я ничего не вижу, не слышу, не осязаю, не обоняю, не могу говорить. И всё же я знаю, что я – это я. Моё «Я», наверное, и есть душа?»

Не могу объяснить как, но я именно почувствовал, а не увидел, что справа ко мне приближается что-то вроде теплого сияния. Оно приблизилось, как бы склонилось надо мной и ответило на мой вопрос также без слов, как я его задал:

- Да, твоё «Я» и есть душа. Теперь тебе ясно, что она у тебя есть. А если она есть, то, значит, её нужно спасать. Так ведь и написано на твоём крестильном нательном крестике, хранящемся в шкафу в маминой комнате. Помнишь?

- Помню, - ответил я. – Там было написано: «Спаси и Сохрани».

- Понимаешь, что получается? – участливо продолжало сияние. – Тело само по себе спасти невозможно. Спасёшь душу – спасётся в будущей жизни и тело. Оно преобразится. Не спасёшь душу – обречёшь тело на вечные страдания в будущей жизни.

- А как мне спасти душу, если я уже разбился и ничего не могу? – недоумевал я.

- Ну ты же можешь со мной говорить, значит, что-то ты можешь, - ответило сияние.

- А что я ещё могу? Могу я спасти душу?

- Ты веришь в Бога?

- В Бога? – я задумался. – А ты веришь?

- Я верю. Я ведь Его Посланник. На сей раз я послан к тебе. Знаешь ли ты, сколько раз Бог спасал тебя?

- Разве меня нужно было спасать?

- А ты вспомни хотя бы случай на стоянке машин. Тебя ведь тот парень должен был ударить цепью по голове, и после этого ты бы скончался. Помнишь тяжёлую ржавую цепь в его руке?

- Помню.

- Бог спас тебя в тот раз. А когда ты маленьким отдыхал с родными на море, помнишь, как ты начал тонуть? Погружаясь, ты, словно через зелёный осколок бутылки, видел из воды солнце. Бог и тогда спас твою жизнь, тебя вовремя вытащили. А теперь вспомни другой случай из твоего детства. Помнишь, родители уложили тебя днём спать, а сами ушли по делам, намереваясь вернуться раньше, чем ты проснёшься. Но ты проснулся раньше, чем они вернулись, и тебя объял ужас. Это дьявол внушил тебе страх. Помнишь, как ты метался по квартире, желая выйти, и не мог открыть тугой замок двери? Тогда ты решил прыгнуть с третьего этажа на парашюте. Оделся, обвязался простыней, открыл настежь окно и встал на подоконник. А помнишь, как в ту минуту, когда ты уже хотел прыгнуть на своем парашютике на асфальтовую площадку, душе твоей вдруг стало тепло и покойно? Страх ушёл, и ты передумал прыгать, а вскоре и родители вернулись домой. Это Бог спас тебя. Помнишь?

- Помню. Но подожди, ведь теперь-то я уже прыгнул. И разбился насмерть. Меня нет. Понимаешь ты это или нет?! – возмутился я про себя и сам этого испугался, подумав: «Ну что же я кричу? Человек… то есть Посланник пришёл ко мне с добром. А я что?»

- Ничего страшного, - возразил на мои мысли Посланник. – Другие не просто кричат, но, бывает, и скверно ругаются, когда к ним приходишь. Вот ты думаешь, что мёртв, но сильно ошибаешься. Во-первых, душа бессмертна, а, во-вторых, в тебе ещё теплится жизнь. Пойми, жизнь и смерть тела зависят не от физиологических причин, а от того, есть ли смысл дальнейшего земного бытия человека. Бог сотворил мир из ничего, а человека – из персти земной. Неужели ты думаешь, что Богу трудно оживить мёртвое тело? Вопрос сейчас идёт о твоей душе, о её спасении.

- Так что же нужно, чтобы спасти душу, живя на земле?

- Нужно верить в Господа Иисуса Христа, Сына Божия, который есть Истина, Свет и Любовь. А ещё нужно жить по заповедям Божиим, но для этого тебе придётся покаяться, то есть измениться. Попробуешь?

- Да, - решительно ответил я, хотя до конца так и не понял, движет ли мной желание выполнить то, о чём говорит Посланник, или просто хочется поскорее вернуться к земной жизни.

Посланник замолчал и как будто несколько отстранился от меня. Я ждал. Через некоторое время сияние опять приблизилось, и Посланник сказал:

- Бог благословляет твою жизнь на земле. Он ничего не просит взамен. Ты свободен в своём выборе, как это даровано всем живущим земной жизнью. Но сколько бы ты ни прожил, твой земной путь завершится. Твоя вечная внеземная участь будет зависеть от выбора, который ты сделаешь, живя на земле. Сейчас я уйду, но перед этим я хочу поделиться с тобой своими личными мыслями. Может быть, тебе пригодится… Много тысячелетий назад мой старший брат так же, как и ты сегодня, прыгнул с неба на землю. Несчастный, он тоже думал, что летит, в то время как падал. Это он, падший ангел, в детстве гнал тебя страхом к открытому окну, чтобы ты убился, а он получил бы твою душу. Это он внушал тебе сегодня, перед парашютным прыжком, что будешь лететь по небу яко Ангел. Дьявол и сейчас недалеко от нас, и, увы, он будет рядом с тобой на земле, куда ты так стремишься вернуться… Всегда, когда человек совершает грех, он повторяет историю ниспадения дьявола с неба. Человек думает, что летит, а он падает и… разбивается. Я много думал о том, что такое любовь Божия, что такое Его милость. Ведь без понимания этих слов они остаются всего лишь пустым звуком. И вот мне думается, что любовь и милость Бога – это когда мы по своей глупости падаем и разбиваемся, и в нас нет ни одного живого места, а Господь, сострадая, исцеляет нас и ничего не просит взамен. Эта история повторяется множество раз с каждым человеком, народом и всем человечеством. Но земная история имеет свойство не только повторяться, но и кончаться. Подумай. А мне пора.

- А почему же твой старший брат не вернулся к жизни?

- Это печальный случай… Он не захотел исцеляться. Он отверг Жизнь. Ну, мне пора. Прощай.

Сияние стало медленно возноситься вверх.

Откуда-то издалека ко мне начал приближаться шум, похожий на жужжание гигантской стрекозы. Меня обдало воздушной волной. И ещё раз, и ещё. Стрекот перерос в грохот. Я догадался, что прилетел вертолёт.

В моё тело вернулась боль, всеохватывающая, резкая, жгучая. Я попробовал перевернуться на бок. Новый кинжальный удар боли.

Приоткрыв глаза, я увидел, что справа от меня примята трава, как будто там недавно кто-то стоял. Это было моё первое впечатление после того, как я пришёл в себя и увидел обычный мир. Впечатление это навсегда врезалось в память.

Вертолёт приземлился на поляну и смолк.

Через пару минут рядом со мной раздался чей-то удивлённый шёпот:

- Господи, этого не может быть. Он живой…

А затем радостный крик:

- Он живой! Сюда! Он здесь! Он живой!

Рукопись «Начальник тишины»

Задать вопрос

Спасибо!