- Главная
- Разделы журнала
- Общество
- Ушат любви
Ушат любви
Алексей Бурыкин 29.10.2014
Алексей Бурыкин 29.10.2014
Ушат любви
«На небе – Бог, на земле – Россия»
Сербская поговорка
Идём с женой за группой сербов, разговариваем. Услышав нашу речь, один из группы оборачивается: - Из Руссии? – Да. – Мы вас любим.
Этот случай – не единичный. Повсюду, где мы были: в Белграде, в Крушеваце, в Бело Вода, в Брусе, в Рибаре, - везде это чувствовалось, хоть и не всегда говорилось… Сербы сдержаны. Очень улыбчивы, но сдержаны. Об этом – позже.
Мы были в составе «десанта» российских кинематографистов, который организовал Филипп Кудряшов – молодой человек из кинематографической семьи. За его плечами – работа и на «Золотом Витязе» Бурляева, и на фестивале «Русское Зарубежье» Зайцева, и в кинокомпании «Русский путь», где мне довелось сделать несколько документальных работ. Некоторое время назад Филипп создал свою компанию «Вифсаида»; цель – социальные проекты разного профиля. Именно «Вифсаида» уже второй раз организовывает «Фестиваль детского российского кино в Сербии». В прошлом году «базой» фестиваля стал город Валево, в этом – Крушевац. «Захватываются» ближайшие окрестности, и в основном в клубах, в домах культуры показываются анимационные фильмы, но также и игровые, и – впервые на этот раз – документальные. «Эхо» Николая Раужина, тончайшую картину о священнической династии Правдолюбовых, а – сквозь вязь рассказа – о вере, показывали в Культурном центре Крушеваца при полном зале и в присутствии епископа Крушевацкого Давида. Две моих картины – «Сын за отца» (о ребятах-кадетах, у которых погибли отцы в Чечне, а они мечтают стать военными) и «Право на маму» (о всех болезненных узлах существования в нашей стране детских домов) - были показаны в воинской части. Во вступительном слове Елена, жена моя, актриса и диктор (чей закадровый голос украсил фильм «Сын за отца») в числе прочего сказала: «Мы рады видеть вас, рады тому, что вы пришли, потому что мы не просто два близких народа, - мы братья. И ваша боль – это наша боль, одного брата бьют – другому больно»… Реакция на эти слова – необъяснима: гигантская волна любви колыхнулась на нас… Тепло и радостно.
Зажёгся экран. Я смотрел на реакцию молодых сербских воинов. Они… да, они сидели в этом плохо оборудованном для кинопоказов зале, но были не здесь, а там, внутри фильмов, переживали и сопереживали тому, что видели. После первого фильма я спросил, было ли им интересно? – Дааа!.. – дружно протянули гулом одобрения. Но – обсуждать и задавать вопросов не стали. Вот это я заметил и на других показах: сербы внимательно смотрят фильмы, а по окончании встают и выходят из зала… наверное, сохраняя впечатление внутри.
На излёте фестиваля сидели компанией за ужином в гостинице Крущеваца. Извиняясь, подошла женщина лет шестидесяти, начала говорить по-русски с акцентом… Встаём. Она говорит о том, что 20 лет они, сербы, не слышали русских песен, не видели русских фильмов. «И вот – вы здесь. Не пропадайте больше ни на 20 лет, ни на сколько» (промелькнуло в памяти слышанное весной от Владимира Константинова, одного из тех, кто энергично стремился вернуть Крым в Россию: «Пожалуйста, не дарите нас больше никому»)… Женщина поёт отрывки из русских песен, завершает поппури последним куплетом из «Тамо далеко» с новыми словами «Живела Россия!» У всех у нас на глазах – слёзы… Протягивает пакет с нехитрыми подарками… Извиняясь, уходит под наши аплодисменты. Всё это – не больше двух минут. Как ушат вылит на нас. Ушат любви.
… После фестиваля мы с женой на несколько дней остались в Рибаре, сербской деревне, где рядом – известный бальнеологический курорт Рибарска Баня. Поселились в частной гостиничке, громко зовущейся «Вилла Мария», как выяснилось, в честь мамы хозяйки. Сама хозяйка, Даниэла, всё сделала для того, чтобы мы чувствовали, что живём в доме друзей. Так и было. Домашняя еда – вкусненная! – на убой. Ежевечерне – разговоры под вино, ракию и кофе: о России, о Николае Втором, о 1999-ом, трагическом для Югославии, годе… Стоило жене приболеть – тут же делались компрессы на горло, подавался глинтвейн, в блюда прибавлялся лук, а в чай – лимон… Прощались мы так, будто знаем друг друга давным-давно. И вдруг я поймал себя на мысли, что так и есть: мы с сербами знаем и чувствуем друг друга; непонятно – почему, как и зачем наши нации перехлестнулись на осях исторического предназначения?! Через сотни километров, через границы государств и религий! «Не думайте об этом, - сказал монах Серафим, - так было угодно Богу, что мы: сербы и русские – один народ, это Его воля, и надо просто этому подчиняться». Отец Серафим живёт в горном монастыре праведных Иоакима и Анны недалеко от города Брус, живёт один. Принял нас, проповедь прочитал, от денег за свечки отказался, не благословлял («Бог благословит»).
Открытие Сербии стало открытием сербского народа, родного, своего, очень русского. Нет иного народа (белорусы и малороссы не в счёт: мы – едины) ближе нам на планете. И то, что фестиваль российского детского кино стал проводиться здесь, - будем надеется, заложит фундамент будущего общего дома. Нашего общего дома.
