- Главная
- Разделы журнала
- Общество
- Защита легендарной высоты
Защита легендарной высоты
Екатерина Каменева 12.12.2015
Екатерина Каменева 12.12.2015
Защита легендарной высоты
Послушай ветры над Саур-Могилой
И ты поймешь, кто эту землю спас,
Чье мужество в боях освободило
Врагу не покорившийся Донбасс.
(Отрывок из песни Ф. Д. Серебрянского из города Тореза, ветерана Великой Отечественной войны, участника боёв за Саур-Могилу.)
Саур-Могила – легендарная, стратегически важная высота Донбасского края. Она стала свидетелем ожесточенных боев Великой Отечественной Войны и войны современной, которая до сих пор продолжается на территории Донбасса.
Застывшая на кургане, казалось бы, на век, боль утрат и потерь от ожесточенных боев 1943 года, была нарушена через 71 год украинской артиллерией 27 июля 2014 года.
26 июля 2014 года
Ополченцы Батальона «Восток», взвод «Медведевцы», под командованием Олега Гришина, позывной «Медведь», прибыли на очередную плановую ротацию на Саур-Могилу, в составе шестнадцати человек. Вместе с ними прибыли: расчет минометчиков, пулеметный расчет, гранатометчики и расчет зенитно-ракетной батареи.
На кургане было спокойно, лишь изредка одиночные выстрелы из минометов нарушали тишину. Казалось бы, ничего не предвещало беды.
Распределив дежурство по горке и стеле, бойцы пошли осматривать свои окопы, выкопанные ими ранее. Почва кургана каменистая, поэтому копать было очень сложно. За целый день такой трудоемкой работы получалось вырыть окопы глубиной только около полуметра.
Дежурные на стеле следили за окрестностями, за передвижением противника, и за выстрелами вражеской артиллерии. В случае если была замечена вспышка от выстрела, по рации предупреждали командой «Выстрел» тех, кто находился внизу. У бойцов было секунд пятнадцать-двадцать, чтобы успеть уйти в укрытие.
«Ночью - вспоминает “Бумер”, - над нами летали три украинских беспилотника, которые тщательно все осматривали».
27 июля 2014 года
«Утро было спокойным, - вспоминает "Кама". – Ближе к обеду “Медведю” пришла информация, что Саур-Могилу окружают. По его приказу бойцы, в том числе и те, которые находились в отдыхающей смене, заняли свои боевые позиции. Через некоторое время начался артиллерийский обстрел. Когда началось затишье и дежурный со стелы, осмотрев близлежащую местность, убедился в том, что нет никакого движения, “Медведь” дал команду «Отбой».
28 июля 2014 года
Утром, в районе 10 часов, в расположении украинской армии началось активное движение. Колонны вражеской техники начали проходить недалеко от Саур-Могилы. Шли в сторону Степановки по ближней «зеленке» (лесополоса – РС). Вторая колонна шла через село Петровское, там были танки и бронетранспортёры. Позади техники шли полукругом люди, одетые в черное. Недалеко развернули и ракетную установку.
Танки, которые шли перед посадкой, расположенной напротив кургана, резко развернулись в боевой порядок, и пошли на Саур-Могилу. У бойцов, из оружия, против танков не было ничего, кроме РПГ 18«Муха».
«Первой целью «укропов» стал памятник советскому солдату, а именно его сердце, в которое они так старательно пытались попасть из орудий БМП-2 и танков, - рассказывает “Кама”. - Закончив с солдатом, перешли к стеле, наверху которой возвышался российский флаг. С третьего раза он был снесен.
В момент начала обстрела на крыше стелы дежурил “Ник“. Когда начались обстрелы танками, он понял, что ему там не усидеть и начал спускаться вниз. В стеле укрывались ребята ПЗРК-ашники - зенитчики и АГС-ники (ПЗРК – переносной зенитный комплекс, АГС – автоматический станковый гранатомет – РС), и практически всеони были сразу ранены. Получили осколочные ранения и повреждения от осколков камней, которые отлетали от стен при попадании танковых снарядов. Вылетевшим из стены осколком, попавшим в голову, убило “Ника”. Один из этих снарядов упал рядом перед моим окопом, от взрыва пошла трещина. Если будет еще одно такое попадание, то стена не выдержит, и я принял решение перебраться в соседний окоп, в котором находился “Сом”. Весь дальнейший бой мы с ним были в одном окопе. На следующий день к нам присоединился “Аз”».
«Всё произошло за считаные минуты, - говорит “Бумер”. – Моментально были разбиты зенитные установки, выведено из строя больше половины взвода. Погиб командир».
Боец, с позывным “Чех”, был последним, кто видел “Медведя” живым: «По рации услышал, что у него закончились выстрелы для РПГ и “Медведь” попросил, чтобы ему их принесли. Я собрал сумку: взял выстрелы РПГ и побежал наверх. Попал под обстрел танками, меня ранило и контузило, РПГ пришли в негодность. Собрал все оставшиеся силы и добежал до плиты - обелиска, где находился “Медведь”. Добежал, упал, он меня за разгрузку затащил в окоп, срезал с меня подсумок с гранатами для подствольника (подствольный гранатомет для автомата Калашникова – РС), забрал мой БК (боекомплект – РС) и продолжал дальше работать. Буквально минут через пять в очередной раз выстрелил танк. Снаряд попал рядом с обелиском, где мы находились. “Медведя” сильно посекло осколками, он упал в тот же блиндаж, куда и меня оттащил. Через время был еще один выстрел и нас засыпало».
«Сначала “Чех” по рации передал, что “Медведь” «300-й», - рассказывает “Кама”. – Потом сказал, что «200-й» и позвал на помощь. Но был такой обстрел, что мы не могли даже головы поднять. Как только в обстреле появилось затишье, я сразу побежал к нему.
По дороге увидел погибшего “Нигрола”. Он лежал «звездочкой», лицом вверх. Скорее всего, его выбросило из окопа взрывной волной, потому что повреждений у него особо никаких не было.
Подбежал к разбитому обелиску. В окопе лежал “Медведь” и “Чех” раненый. Вижу, что сам не справлюсь, крикнул, чтобы кто-нибудь подошел помочь. Подбежал “Монтажник”.
Мы вытащили “Чеха”. В руках у него был телефон “Медведя”. Пока я делал “Чеху” перевязку, “Монтажник” начал откапывать засыпанного камнями “Медведя”».
«Были видны только ноги “Медведя”, а тело завалено камнями, - рассказывает “Монтажник”. - Надежда была, что он раненный, живой. Откидал камни и тут смотрю, “Медведь” лежит, а голова засыпана мелкими камушками. Раскапываем, разворачиваем…. Так сразу и сели с “Камой” по разные стороны окопа. А у “Медведя” во лбу рваная дырка, размером где-то 40-50 мм. Мозг видно на уровне лба».
В это небольшое затишье совместными усилиями был вытащен “Медведь”.
«Вытянули за разгрузку, положили на бруствер окопа, достали все БК, которые были у него в окопе, - продолжает вспоминать “Кама”. - У Олега из-за пазухи выглядывал, его зеленый берет пограничника. Я его достал и накрыл им ему лицо. Потом нашли ткань и сверху ею накрыли. После надо было “Чеха” перенести в подвал. Носилок не было, они были разбиты осколками. Я пошел с ребятами вниз, там, в бильярдной были окна брезентом закрыты. Отрезал кусок полотна, чтобы нести раненого “Чеха”. Положили его на этот брезент и втроем тащили к кафе».
В тот же день были ранены “Захар”, “Назар” и “Сёма”. Всего раненых было 10 человек. “Кама” с “Марсом” оказали им первую помощь и время от времени по очереди спускались вниз и проведывали раненых, по необходимости делали обезболивающие уколы. Раненый “Захар” весь бой сидел с двумя гранатами, на случай если зайдут укропы, чтобы подорвать себя и ребят. “Назар” был ранен. Несмотря на ранение, находил в себе силы продолжать принимать участие в бою. В подвал зашел пулеметчик и сказал, что заклинил «Утес» (крупнокалиберный пулемет калибром 12,7 мм – РС), не стреляет. “Назар” поднялся и пошел с ним, отремонтировали, вытащили заклинивший патрон и продолжили работать с «Утеса».
Снова возобновился обстрел.
«Мне на телефон позвонил “Сокол, чтобы узнать обстановку, - продолжает “Кама”. – Я доложил и сказал, что погиб “Медведь”. Тогда он спросил, смогу ли я скорректировать огонь. Сказал, что смогу, но рядом со мной есть местный человек, который более точно скоординирует и передал “Сому” свой телефон, чтобы он координировал ГРАДы. “Сом” родился в Снежном, знал, где какой поселок и мог более точно скоординировать действия артиллерии.
Запускали сначала пристрелочные снаряды, чтобы вычислить в том ли направлении они ложатся, потом когда говорили, что в том, они туда выпускали всю кассету. Огонь на себя мы вызывали в основном тогда, когда танки и живая пехота подходили к нам близко и обстреливали нас. У них было очень много людей. Нас на тот момент на горе было всего пять человек. Потом снизу подтянули “Марса” и “Спаса”.
Во время обстрелов ГРАДами мы прятались в окопах и уцелели. Аккумулятор на моем телефоне начал садиться, поэтому решили записать номера артиллерии и в другие телефоны, затем отключили их, чтобы экономить заряд. Когда мой телефон сел, звонили с телефона “Бумера”».
Вызывая ГРАДы на «себя», бойцы понимали, что это единственный шанс удержать горку.
«Почему то я был уверен, что наши артиллеристы нас не убьют, - рассказал “Монтажник”. - Все дни, что нас бомбили, в Снежном за нас молились без перерыва. Священники и обычные люди в приходе меняли друг друга, но не переставали читать и молиться круглосуточно. Вспоминая все события и бомбежки видно было, что с нами Бог. То, что мы выжили, объясняется только одним словом – чудо».
Только ночью ребята, которые находились внизу у кафе, смогли спустить туда погибших “Ника”, “Нигрола” и “Медведя”.
«Начинало темнеть, - рассказывает “Бумер”. - И я слышу моторы танков. Их едет целая колонна, еще БТРы и БМП (БТР – бронетранспортер, БМП – бронированная машина пехоты – РС). Сначала они идут на фарах, потом их выключают и остаются на «светлячках». Через время и их тушат. Подходят под Саур-Могилу и глушат двигатели. Тишина. Ничего не видно. Видимость метров 20. Луны нет, одни звезды светят. И тут слышу, слева поехали. Как оказалось, со стороны кафе пытались прорваться, но там их встретили. Прозвучало три выстрела и в поле что-то загорелось. “Рева” подбил танк. Стоявшие танки поехали назад. Начался очень мощный обстрел».
29 июля 2014 года
«В районе обеда для прикрытия проходящей колонны вражеской техники, БМП украинских солдат заехало на площадку между деревьями, рядом с музеем и остановилось, - рассказывает “Кама”. - Сзади высыпался десант – пехота. Рассредоточились. Они даже не догадывались, что нам уже нечем было стрелять по их колонне, тем более она была далеко от нас. В тот момент мы насчитали 250 единиц техники - это первая колонна. Потом за посадками пошла вторая, в километре от нас, там больше 400 единиц было. После того, как первая колонна прошла, БМП стоявшая на прикрытии тронулась и начала движение в нашу сторону. Десантники сначала по-походному ехали, на броне, а через несколько метров спрятались в БМП и закрыли люки».
«Смотрю, сзади этой БМП десант идет в светлом камуфляже, - продолжает “Монтажник”. – Когда они были уже на уровне третьей стелы, Кама взял гранатомет. Перебежал левее, сел с мухой, прицелился и спокойно так снял чеку и выстрелил. Я кричу: «Попал!» БМП загорелась и начала скатываться вниз, пехота разбежалась, а мы давай по ним стрелять со стрелкового оружия».
Снова возобновился обстрел с артиллерии, НОНы (самоходные артиллерийские установки «НОНА» - Новое Орудие Наземной Артиллерии – РС), прилетела авиация, атаковали танки.
30 июля 2014 года
«Ночь была бессонная. Практически не спали, все время дежурили, смотрели в поле. Когда ветер дул в нашу сторону, доносился трупный запах от разорванных тел, которые не убирали. Есть все эти дни не хотелось, воды у нас почти не было. Несколько суток к нам пыталась пробиться наша разведка и вот под утро у них получилось. Так же пришла ротация, которую набирали не в приказном порядке, а из добровольцев, - рассказывает “Кама”. – Остались: “Монтажник”, “Бумер”, я, “Аз”, “Рева” и “Ювелир”.
К кафе должен был подъехать автобус, для вывоза раненых, а нам сказали спускаться к музею. Я показал пришедшим на ротацию ребятам, где и что находится. Потом ко мне подошел “Рева” и сказал, что автобус ждет внизу. Спустились к музею по открытой площадке, а автобуса нет. Звоним “Сому”, а они уже уехали с ранеными, сказали ждать машину. Решили, что лучше пойти на встречу, а не сидеть на открытой местности и пошли. Прошли где-то около трех километров и залегли в «зелёнке». Вокруг слышались голоса нациков. И тут командир взвода зенитчиков ПЗРКа «Урал», который потом погиб на Саур Могиле, вылетает на жигулях. Забрал первых четырех человек, потом второй ходкой остальных двоих и вывез на блокпост. Там мы уже пересели на автобус и поехали в Снежное. В Снежном пересели на БМП сверху и ехали до Шахтерска. А в Шахтерске, в который к тому времени уже вошли нацики, шли бои. Мы ехали на большой скорости по нейтральной полосе. Слева от нас были наши ополченцы, а справа противник. На одном из перекрестков в глубине стоял их танк, возле Шахтерского горисполкома. Когда мы проезжали этот перекресток, прозвучал танковый выстрел, но мы успели проскочить. Снаряд пролетел сзади от нас буквально в метре. Мы добрались до базы».
Бои за высоту Саур-Могила продолжались. Вооружённые силы Украины потеряли на её подступах несколько сотен человек убитыми, но так и не смогли завладеть ею. Населенные пункты расположенные недалеко – Степановка и Петровское были сильно разрушены карателями. Так, например, в Степановке по главной улице ездил танк ВСУ и прямой наводкой расстреливал дома. На его счету почти десяток уничтоженных жилищ, а остановил его меткий выстрел артиллериста ополченца.
Свой Родной край добровольцы Донбасса, многие из которых взяли оружие впервые, отдавать не собирались, и сегодня они продолжают охранять границы Донецкой Народной Республики.
POSTSCRIPTUM
В Донецком музее Великой Отечественной войны рядом с письмами-треугольниками времен Великой Отечественной войны появились два новых письма-треугольника, которые были написаны уже во время современной войны в ДНР и ЛНР.
Письмо адресовалось конкретному бойцу на передовую линии фронта. Сергей Степенко написал военному товарищу своего отца - бойцу с позывным “Кама”, который защищал и отстаивал Саур-Могилу в 2014 году. У мальчика был отец, его тоже звали Сергей Степенко, позывной “Вжик”, до войны лечил людей с заболеванием суставов и позвоночника. Многим людям вернул способность двигаться. Он был крепким и спортивным мужчиной, не имел военной подготовки, но имел огромное желание защищать свой город. “Вжик” вместе со своими товарищами “Камой” и “Медведем”, которые жили с ним буквально по соседству, ушел в первые ряды ополчения, в батальон «Восток». Убит был снайпером в первом серьезном бою под Карловкой 23 мая 2014 года.
Единственная мечта мальчика, чтобы его папа был жив. В письме “Каме” Сергей пожелал сил и мужества в бою, закончив фразой: «Мы не хотим войны, мы хотим мира!».
Данное письмо было передано адресату. И спустя месяц, с передовой пришёл ответ.