Тридцать восьмой номер

Артём Артёмов 1.11.2017

Тридцать восьмой номер

С утра гулял. Настроение мрачное, сравни погоде. Низкие, тяжёлые, серые тучи низко ползли над макушками сосен. Золотая осенняя пора закончилась резко, после нескольких дней дождей и ветров. На смену ей пришло серое уныние, после которого белый снег воспринимается празднично и весело. Небольшой ветерок бодрит, продирая до костей сыростью. Липкая от влаги скамейка отталкивает.

На завтрак не пошёл, запершись в кабинете. Кофе подавали прямо сюда. Размышлял. О многом и ни о чём.

О сером и склизком октябре в Петрограде семнадцатого. Сто лет прошло с тех пор, а люди так и не решили, как относиться к этим событиям. Россия не первая и не последняя страна, в которой произошла революция. Однако, только у нас споры о ней не утихают, местами переходя в драки и погромы.

Когда я учился в школе и читал букварь, а затем учебник истории, всё мне было понятно. Потом появилась гласность и череда разоблачений, и я засомневался. Сейчас мне известны плюсы и минусы, полученные в результате революции, и я готов принять их в совокупности.

Мне понятны полярные взгляды офицеров Добровольческой армии и командиров Красной армии, как непосредственных участников, но совершенно неприемлемы аналогичные взгляды людей, претендующих на звания историков, живущих через два поколения от той эпохи. Странно слышать о Сталине только плохое, зная о его реформе страны и вкладе в победу над Германией.

Вся страна выходила отмечать годовщину Великой Октябрьской Революции, такова была доктрина, которая, после года девяносто первого изменилась, и праздновать Революцию стало идеологически неверно. Как говорится, что посеешь, то и пожнёшь. Новая власть начала с того, что отменила достижения старой, надругавшись и посмеявшись над ними, как, впрочем, было и после семнадцатого. В традиции поливать грязью тех, кто был до, есть, конечно, политический расчет, но только отчасти. В первую очередь, это традиция, то есть обычай, со всеми вытекающими. Ну какой автослесарь или строитель откажется поругать того, кто ремонтировал или строил до него?

Тогда, в эпоху начала строительства коммунизма, уничтожалось дворянство и духовенство, в постперестроечные годы калёным железом выжигалось из людей советское сознание. В начале – середине века двадцатого с укором и негодованием говорили «из бывших», - и это было выражением обезличенной классовой ненависти. Уничижительный термин «совок», появившийся в среде фарцовщиков и диссиденствующей «богемы» где-то в семидесятые, получил импульс развития во времена развала Союза. Так называли людей старомодных, впитавших идеи коммунизма и равенства, сразу превратившихся в людей второго сорта, оставшихся за бортом исторического локомотива, который шурша дорогими покрышками личных авто бывших комсомольских и партийных работников, а нынешних демократов и бизнесменов, сверкая огнями новых частных бутиков, громыхая аккордами шансона и попсы, проносился мимо в сторону пропасти.

В этом номере, в разделе рецепты, есть интервью с Линой Анисимовной, детство которой пришлось на голодные военные годы. Так вот она перечисляет трудности, с которыми сталкивались люди тогда, но заканчивает рассказ она ответом на вопрос о том, какими вспоминаются ей те годы: «Сейчас кажется – как было хорошо, весело. Были родители рядом, мы не задумывались ни о каких трудностях». Теми же самыми словами и я могу подписаться о своём детстве в Советском Союзе, тем более, что и времена были несравнимо легче, да и трудностей особых я что-то не припомню, разве что позже, в последние годы Перестройки.

Мир состоит из вещей многих, хороших и плохих, и не все из них поддаются простой идентификации. Авраам, согласно нормам современного уголовного права, собираясь принести в жертву Богу своего сына Исаака, совершил покушение на убийство.

«Всё послано Мною для совершенствования души твоей, - От Меня это было», - Серафим Вырицкий.

Тридцать восьмой номер

Задать вопрос

Спасибо!