По следам жизни Новикова

Юлия Бубнова 18.12.2016

По следам жизни Новикова

Николай Иванович Новиков (1744–1818)

Этот тихий подмосковный уголок лежит словно на дне огромной чаши, со всех сторон окруженной величественными и могучими лесами. Кажется, будто огромные деревья, раскинувшие свои перепутанные ветви, пытаются укрыть его от посторонних глаз. Столетние ивы склонили свои головы к зеркальным водам серебристой речки с поэтичным названием – Северка. Целыми днями они молчаливо наблюдают за своим отражением, перешептываются, покачивая своими головами на ветру. Как будто совсем не вяжется мрак лесов с нежным названием этой реки. Сквозь прозрачную воду видны бесчисленные стайки мелкой рыбёшки и неугомонно снующие мальки. От этих раскидистых ив, протянувших свои гибкие длинные руки от одного берега к другому, дремлющей речки, темных лесов веет бесконечным умиротворением и покоем.

Главный дом поместья отсутствует. Роль центрального здания взял на себя двухэтажный каменный флигель (на фото).

Я нахожусь в удивительном подмосковном уголке в восьмидесяти километрах от Первопрестольной – селе Авдотьино. Именно в этом поместье более двух столетий назад родился крупнейший общественный деятель XVIII века, талантливый литератор, писатель и журналист, издатель и книготорговец Николай Иванович Новиков.

На лоне этой сказочной среднерусской природы прошло его детство – детство человека, отличавшегося от всех своих сверстников. Как отмечают биографы, он никогда не участвовал в драках, шумных ребячьих играх, а проводил свободное время в уединении. Семья будущего книгоиздателя имела приличное по тем временам состояние: около 700 душ крестьян, небольшое поместье под столицей и дом в Москве, недалеко от Серпуховских ворот. Ни со строгим отцом, ни с матерью отношения мальчика не сложились.

Именно поэтому Николай с ранних лет был увлечён книгами, погружался с головой в чтение, укрываясь в мире литературы от родительского непонимания, мечтал нести людям пользу и добро. Тогда никто не мог и подумать, что через много лет именно этот мальчик станет «распространять первые лучи просвещения» вслед за Екатериной Великой.

Полуразрушенный каменный флигель – всё, что осталось от новиковского имения.

. В этом небольшом селе нет ни одного человека, который бы не знал биографию новатора русской культуры. На вопросы о том, что местные жители знают о жизни Новикова в Авдотьино, они отвечают просто и немногословно: «Очень гордимся, что один из первых русских просветителей – наш односельчанин». Ровно так, как полагается говорить о великих людях.

Воскресенские ворота, где располагалась первая типография Новикова, арендованная у Московского университета на 10 лет. — Воскресенские ворота, где располагалась первая типография Новикова, арендованная у московского университета на 10 лет.

Я двигаюсь дальше по следам Новикова. Держу курс на столицу, куда он в 13 лет был отправлен на учёбу в гимназию при Московском университете. Вся биография Новикова в Первопрестольной будет связана именно с этим учебным заведением. Прилегающие к гимназии палаты Воскресенских ворот, которые уже не использовались в оборонительном назначении, по решению университета были отданы Новикову в аренду. Здесь разместилась первая новиковская типография, книжная лавка и переданная в руки талантливому журналисту редакция журнала «Московские ведомости». Сейчас же на месте гимназии построен Исторический музей, а Воскресенские ворота были снесены и отстроены заново.

Здание типографии Н. И. Новикова на Мясницкой улице.

Но это будет намного позже. На пятом году обучения Новиков был исключён из гимназии «за нехождение в классы». Спустя два года отправился в Петербург, где служил в Измайловском полку. Тут, в Петербурге, и началась его журналистская деятельность. Спустя ещё пять лет Новиков ушёл в отставку, выпустил собственный сатирический журнал «Трутень». Его обличительные публикации, полемика с екатерининским журналом «Всякая всячина» привели к закрытию новиковского издания. Вслед за этим он выпустил журналы «Пустомеля», «Живописец», «Кошелек», которые постигла та же участь. «Опыт исторического словаря о российских писателях», 10-томный свод исторических документов «Древняя российская Вивлиофика», еженедельник, первый русский журнал критической библиографии «Санкт-Петербургские учёные ведомости», первый философский журнал «Утренний свет», «Модное ежемесячное издание, или Библиотека для дамского туалета» вышли из-под твердой, решительной руки Новикова. И только спустя почти 18 лет вернулся в Москву.

Жизнь Новикова была постоянно обращена к духовному поиску. Он желал приблизиться к ответам на вопросы о смысле жизни и мироздания. В этот момент, на четвёртом десятке жизни, Новиков установил контакт с масонством, или, как их ещё называют, «вольными каменщиками».

Каждые несколько метров центральных улиц города говорят о том, что пару столетий назад тут бывал Новиков. Почему-то именно северо-восточный радиус Москвы наиболее привлекал русского просветителя и его единомышленников. Если пересечь Красную площадь, отдалиться от нее всего на несколько метров, свернуть на Никольскую улицу, пройти Лубянскую площадь, то можно оказаться на улице, расположенной недалеко от Чистопрудного бульвара. Я нахожусь в Кривоколенном переулке.

Здание с подвалом, где располагались тайная типография и общежитие для воспитанников переводческой семинарии, основанной Новиковым.

На входе во внутренний двор можно увидеть довольно привычную в наше время картину: кирпичные здания возрастом в три столетия находятся в плачевном состоянии, двери открыты, внутри всё пустует и почти разваливается.

Казалось бы, что может таить в себе этот обыкновенный, ничем непримечательный московский переулок? Оказывается, именно здесь находилась тайная типография Новикова, о существовании которой не подозревали даже самые «продвинутые», наиболее близкие Новикову ученики. Способных учеников, которых Новиков содержал за свой счёт, присылали из разных губерний. Дружеское ученое общество, создателем которого также был Николай Новиков, выкупило это здание под общежитие для питомцев Московского университета. В подвале им была образована типография, где печатались книги специального содержания, в том числе и масонского:«Карманная книжка вольных каменщиков», «Драгоценный магический камень», «Новое светило химии».

Этот дом – дом Дружеского учёного общества или Дом профессора Шварца, на имя которого было приобретено это здание, считался до недавнего времени несохранившимся. Однако удалось установить, что подвальные помещения существуют до сих пор. Там мне и удалось побывать – дверь была не заперта. В небольшое подвальное помещение с белокаменными стенами ведут ступеньки, нависает сводчатый потолок, маленькие окна уже не пропускают света – они забетонированы. Трудно поверить, что где-то здесь, в столь маленькой комнате, стояли печатные станки и даже жили рабочие – исключительно выходцы из Германии.

Дом Гендрикова. Главный усадебный дом, где жили семья покойного профессора Шварца, типографские работники.

Я продвигаюсь на северо-восток старой Москвы в сторону Садового кольца. На моем пути располагается ещё одна локация, связанная с именем книготорговца. Это место можно по праву назвать главным новиковским адресом Москвы. Очевидно, что это здание сохранилось лучше остальных. Более двухсот лет здесь, на Садовой-Спасской, 1, располагаются одноимённые казармы, вход в здание закрыт. Однако известно, что после издания Екатериной Великой разрешения на содержание частных типографий этот дом был приобретён графом Гендриковым и его товарищами, в числе которых был Николай, с целью разместить там типографии. Новиков и в этот раз воспользовался случаем и оказался впереди всех. Он стал владельцем первой частной типографии. Однако триумф его предприятия был недолгим. Екатерининский указ о вольных типографиях не предусматривал цензуру духовно-нравственной литературы, которую активно печатал Новиков. В 1791 году её ликвидировали местные власти, а в следующем году Новиков был арестован, заключен в Шлиссельбургскую крепость и пробыл там 4 года.

Три типографии, две из которых были личными: Новикова и Лопухина, одна - на паях, располагались в стоящем по соседству с главным зданием флигеле.

Смерть Екатерины прервала его пребывание в стенах того страшного места. «Мне легче справиться с целой Европой, нежели с одним поручиком Новиковым», - говорила императрица.

В то же самое время были опечатаны книжные магазины Новикова, а также все книжные лавки, типография, находившаяся в доме И. В. Лопухина близ Николаевских ворот (Лубянская площадь), которые ныне не сохранились. Почти все лавки располагались на Спасском мосту, который также не сохранился до наших дней.

Бюст Новикова, созданный заслуженным художником России – Иваном Коржевым-Чувелевым на территории ВГБИЛ им. М. И. Рудомино.

Новаторские идеи и свершения Н. И. Новикова были многообразны, но просветительский труд его до сих пор в недостаточной степени оценен в России. Ни на одном из этих зданий нет мемориальных табличек, на карте они не обозначены как места особого значения. В Москве есть всего один памятник, в котором скульптор увековечил Новикова. Этот бюст находится на территории Библиотеки иностранной литературы. Появление этого памятника в Москве по праву можно назвать торжеством исторической справедливости. Но посмотреть на него вблизи мне так и не удалось – велись реставрационные работы, только издалека.

Мне посчастливилось побеседовать со старшим научным сотрудником библиотеки Александром Рычковым. «Библиотека, можно сказать, продолжает традиции Новикова. Он занимался изданием трети всех книг в России, передавал их на периферию. Так и наша библиотека активно сотрудничает с регионами. Поэтому бюст именно Новикова теперь является гордостью, украшением и одной из наших визитных карточек. Его личность известна не только в России: накануне открытия памятника была организована встреча исследователей деятельности просветителя со всего мира. Точная копия этого бюста установлена далеко за пределами России – в Амстердаме. Этот памятник наполнен особой символикой: книга позади – это Евангелие, которое открыто на первой? странице Евангелия от Иоанна. Книги, которые являются своеобразным основанием для бюста Новикова, символизируют основы его мировоззрения и творчества. Это журнал «Утренний свет», книга Якоба Бе?ме «Аврора, или Утренняя заря», переведенная товарищем Новикова Семеном Гамалеей, и книга Иоганна Валентина Андреа», – говорит Рычков.

Мемориальная табличка в храме Тихвинской иконы Божьей Матери.

Я очень долго всматривалась в скульптурный портрет Новикова. В чертах его лица можно увидеть очень серьезного человека: большой лоб, длинные волосы струятся локонами до плеч, хмурые изогнутые брови, чистые глаза исполнены любви. Его сосредоточенный взгляд устремлен вдаль, он как будто пытается рассмотреть будущее русской литературы, культуры и в целом нашей страны. Скульптору удалось передать характер человека решительного и целеустремленного, не бросающего ничего на полпути, особенно если он был твёрдо убеждён в пользе дела, которому служил. Деятельность Николая Новикова поистине отвечала смыслу его фамилии: она была новаторской в подходе к издательскому делу и привнесла в русскую культуру не только новые книги, но и идеи. Вольтер, Локк, Дидро, Лессинг, Руссо…Невозможно перечислить все новые для русского читателя имена европейских авторов, которые открыл Н. И. Новиков России.

Всевидящее око – один из символов масонства как декоративный элемент храма.

Я возвращаюсь в подмосковное село Авдотьино, где протекала жизнь человека, не стремившегося ни к наградам, ни к обогащению. Человека, действующего из чистого побуждения быть полезным и делать добро ближнему. Человека, который положил всю свою жизнь на службу своему делу, службу стране и народу. Здесь же, в Авдотьино, Николай Новиков провел последние годы жизни вместе со своими товарищами, занимаясь переводами.

Когда гуляешь по этому поместью, возникает чувство, что время в этом уголке будто бы остановилось: ничего не тревожит покой тихого места. Кажется, нет ничего на свете, кроме этих лесов, прозрачной речки с каменистым берегом и чистого, бесконечного неба. Кажется, вот-вот выйдет на прогулку из своего имения задумчивый Николай Новиков. Всё замирает под его пристальным взглядом. Он будто смотрит на свои владения чрез всевидящее око со стены храма. И только виднеющийся из-за деревьев силуэт полуразрушенного флигеля вместе с мемориальной доской на нём выдают, сколько лет не ступала тут нога «ревнителя русского просвещения».

По следам жизни Новикова

Задать вопрос

Спасибо!