Толерантность

Виктория Дроздова 15.09.2015

Толерантность

1 сентября − долгожданный праздник первоклашек. С каким трепетом и волнением семьи готовятся к этому дню. Суета в магазинах, сборы всего необходимого к школе. Первоклашки, которые ещё не знают, что их ждёт в школе, с небывалым трепетом и радостью рассматривают купленные родителями вещи, рюкзаки, тетради, ручки, линейки и карандаши. Более взрослые школьники, готовясь встретиться с одноклассниками, испытывают волнение от предстоящих тестов, контрольных работ, выпускных экзаменов.

Но, к сожалению, этот праздник уже так не радует. Ведя своих детей в школу, многие родители не ждут от образования ничего хорошего. Все понимают, что наш образовательный эшелон свернул на новый путь − путь утопии. Но мне бы не хотелось гневно провозглашать приговор новому курсу образования. Об этом говорят часто и громко. И, наверное, уже многое сказано о нелепости современного образовательного процесса и об отупении наших детей от новейших, с привкусом западной горечи, программ. В наших школах перестали обучать самым важным и нужным, на мой взгляд, вещам − человечности и терпению. Учителя, не справляясь с новыми веяниями в образовательном процессе, часто только технически отрабатывают свои обязанности.

Нашим детям пытаются привить «толерантность» − новое трендовое слово в современном обществе, занесенное западным ветром в наш мир. Но кто-нибудь вдумывался в смысл этого скользкого слова? Насколько оно нам подходит? И насколько оно может прижиться в нашем обществе как социальная составляющая системы перемен общественного сознания? Наше общество − это люди, заряженные на прыжок в пучину коммерции и рынка. Люди, у которых жизнь − борьба за выживание или наживание. И создатели проекта о внедрении в наше сознание функции толерантности даже не представляют, что эти ветры перемен воспринимаются исключительно как некая модная формула светского общества.

Мы настолько очерствели и ожесточились, что когда речь идёт о терпимости к тем или иным ситуациям, нами движет природный инстинкт, выходящий наружу только в кругу близких и в виде «народного языка». И именно этот выход «толерантности» и видят наши дети в кулуарах своих жилищ. Мы, загнанные в пучину бессознательного остервенения, забываем о том, что добру и терпимости должны учить, в первую очередь, родители. Общество возмущают сводки о боях в школах, когда детская жестокость, с ее звериным оскалом, уничтожает понятие о терпимости. Но это же − наши дети! И мы должны с молоком матери прививать им понимание настоящего добра, а не «толерантности».

То понятие, о котором нам постоянно говорят представители духовенства, и с чем мы молчаливо соглашаемся, посещая службу в церкви − Добро. Добро, с которым мы, не раздумывая, бросаемся спасать жизнь больного ребенка, отправляя sms, когда слышим просьбу о помощи по телевидению. То самое добро, которое еще живет в наших сердцах и которое рвется наружу, как маленькая птаха, при виде страдающих от войны в соседнем государстве людей. В далеком советском пространстве, в школе, на каждом предметном уроке нам объясняли всю возможную человечность в разных ее проявлениях. Изменились программы, предметы, и даже общество претерпевает изменения, но мы должны понимать, что все исключения правильного воспитания наших детей ведут нас к саморазрушению.

Невольно думаешь, что всё происходящие перемены в науке, образовании − следствие какого-то страшного замысла. Наши «продвинутые» чиновники создали закон о доступной среде для детей-инвалидов, куда входит и образование. Все как обычно, ничего нового. «Хотим как у них!» - рассуждение более чем наивно. В стране, где многие годы детей-инвалидов прятали и скрывали как факт, вдруг решили организовать «доступную среду». А что такое, в понимании чиновников, доступная среда? Понимание доступной среды обернулось банальным закрытием коррекционных классов, упразднением коррекционных программ и сокращением числа реабилитационных центров для особых детей. И в завершение всего этого − интегрирование детей-инвалидов в массовые школы, где нет ни одного специалиста, который может сопровождать ребенка и оказывать ему необходимую помощь, не говоря уже о возможности беспрепятственного передвижения детей-инвалидов по школе.

Невольно появляется вопрос: «А в чём заключается доступная среда?» Наверное, в том, что пройдя все возможные преграды в виде психолого-педагогических комиссий, которые стоят на страже недопущения особых детей к обучению в массовых школах, нарушая при этом закон о доступе инвалидов к образованию, родители приведут детей в настоящий ад. И я уверена, что это будет ад не только для детей-инвалидов, но и для здоровых детей. И вся накапливаемая жестокость, которую вымещали на себе подобных, лавиной обрушится на особых детей.

А как могут дети понимать и разделять убеждение о человечности и терпимости? Вокруг же творится полный хаос, и нетерпение к иному культивируется на каждом шагу, а равнодушие стало нормой в обществе. Я была свидетелем одного манифеста, когда несколько мам собирались пикетировать здание школы с требованием о недопущении умственно отсталых, по их субъективному определению, детей в классы. Допускать или нет − тема отдельная, и сама по себе животрепещущая. Но дети родителей, для которых доступная среда − всего лишь пандусы у зданий, навряд ли могут поделиться теплом души с ближним, который не всегда может разделить их подвижные забавы. Да и смогут ли они это сделать, когда вырастут? Конечно, нет.

В памяти сразу возникают персонажи романа Герберта Уэллса «Машина времени» - морлоки и элои. И наше общество становится похожим на антиутопию, созданную Уэллсом сто двадцать лет назад.

Где и когда нам использовать эту новую функцию под названием «толерантность»? На мой взгляд, доступная среда должна быть, в первую очередь, в нашем сознании. Мы четко должны понимать, что доступная среда − это наше участие в этом процессе, а не нелепые законы, которые исполнять, даже для их авторов − непосильный труд.

Проявление нетерпимости в поведении наших детей − наше упущение. Неспособность объяснить ребёнку, что настоящая дружба должна измеряться взаимопониманием и честностью, а не выгодой или расчетом, мы расписываемся в своем бессилии перед заказчиками нашего разрушения. Родителям надо объяснять своему чаду, что вера в бога − не новомодное течение, и «Возлюби ближнего как самого себя» − не пустые слова из Писания, а закон жизни, и война на Донбассе, где гибнут люди − не компьютерная игра где-то далеко от дома, а реальность, которая убивает его сверстников.

Мы настолько очерствели и опустошились, что все наши дискуссии о духовности есть не что иное, как пустые слова, на фоне всеобщего зверства. Я хорошо помню рассказы бабушки о доброте русского народа к ближнему. Она часто мне рассказывала, что во время войны люди старались помочь друг другу, как только могли. В доме, где они жили, у одной женщины украли продуктовые карточки, и все бросились ей на помощь, не задумываясь о том, что у них тоже голодные дети или им самим не хватит на месяц хлеба. Но сейчас наше общество, в большинстве своем, прогнившее от инъекции бездумной свободы, уже не в силах принимать иных и сострадать ближнему, но главное, что оно не способно обучить этому своих детей. И весь образовательный процесс в школе − всего лишь тонкая пленка на озере, ступив куда без нашей помощи, ребенок может просто провалиться и утонуть.

Мы должны чётко понимать, что детская опустошённость − не результат сумасшедшего времени, а наше равнодушие и безответственность. Понятия чести и любви к ближнему должны стоять во главе угла каждой семьи и школы. Общество не должно отворачиваться или вести пустые дебаты о детской преступности и нетерпимости − оно должно принимать участие в системе образования и развития мышления детей. И пока мы живем по принципу «моя хата с краю», наше будущее на огромной скорости летит в бездну. Наши дети только на примере взрослых могут научиться понятию чести и достоинства. Нельзя упускать момент развития сознания, насыщая мозг детей только правилами зарабатывания денег. Душа каждого ребёнка тонка и ранима. И нам нужно, в первую очередь, научить своих детей вдыхать с воздухом истинное понимание духовности и любви к ближнему, а не засорять незрелый мозг чужеродным словом «толерантность».

Толерантность

Задать вопрос

Спасибо!