- Главная
- Разделы журнала
- Персоны
- Даю слово служить честно
Даю слово служить честно
Роман Крук 31.10.2016
Роман Крук 31.10.2016
Даю слово служить честно
Эту фразу 10 ноября 1921 года в здании Всероссийской Чрезвычайной комиссии на Лубянке, произнёс человек, которого называли «Слащёв-Крымский», «Слащёв-вешатель», позже, «Генерал-предатель крымский». А солдаты и офицеры, воевавшие под его началом, звали его просто «генерал Яша», за то, что имея 5 ранений (по другим сведениям – 7) и 2 контузии, всегда лично водил своих воинов в атаку... Он был отчаянно храбр, презирал смерть, склонен к рисковому авантюризму и храбрость его была притчей на устах. О нём говорили с содроганием: он подписал более сотни приговоров к повешению! Более половины из них были вовсе не его враги-противники (подпольщики-большевики), а свои же белые, допустившие вандализм, мародёрство, грабёж, воровство, дезертирство, трусость и прочее. Его корпус в Белой Гвардии считался надежнейшим, а военные операции Слащёва против Красной армии тщательно изучались в штабах красных на самом высоком уровне.
Кто же он – Яков Александрович Слащёв?
ПРОФЕССИЯ – ЗАЩИЩАТЬ ОТЕЧЕСТВО
Родился Яков Слащёв 29 декабря 1885 года в Петербурге, в дворянской семье Александра Яковлевича Слащёва. И, как часто говорят, биография его типична для русских потомственных военных. Типична потому, что Свод законов Российской империи определял дворянство как сословие, принадлежность к которому «есть следствие, истекающее от качества и добродетели начальствующих в древности мужей, отличивших себя заслугами, чем, обращая самую службу в заслугу, приобретали потомству своему нарицание благородное. Благородными разумеются все те, кои от предков благородных рождены, или монархами сим достоинством пожалованы». И соответственно, не служить офицером хотя бы какое-то время для дворянина считалось неприличным ещё и в первой половине XIX века. А спустя 80-90 лет после указа о вольности дворянства, и почти все помещики (в том числе богатые и не нуждавшиеся в дополнительном источнике существования в виде офицерского жалованья) некоторое время служили офицерами «из чести».
Окончив в 1903 году в Петербурге Реальное училище Гуревича, Яков решил стать военным, как его отец и дед. Военному ремеслу он учился в Павловском военном училище, ведущем, кстати, своё начало от Гатчинского военно-сиротского дома, в котором в 1856 году служил его дед – капитан Яков Иванович Слащёв. Начав службу в лейб-гвардии Финляндском полку, Слащёв через 3 года поступил в Императорскую Николаевскую академию Генерального штаба, которую закончил в 1911 году. Окончил он академию по 2 разряду, то есть без права причисления к Генеральному штабу из-за недостаточно высокого среднего балла. По мнению некоторых биографов «будущий генерал учился не очень хорошо», но при этом 31 марта 1914 года был переведен в Пажеский корпус, где преподавал тактику. А Пажеский корпус - самое престижное учебное заведение Российской империи, с 1802 года в статусе военно-учебного…
В этот период он всерьёз увлёкся разработками необычных для своего времени ночных операций - смесью из действий партизанских отрядов и летучих диверсионных групп. Результат – книга «Ночные действия». Книга, довольно новаторская по тем временам, была издана в типографии Альтшуллера в 1913 году, а в награду последовали очередной чин штабс-капитана и орден Святого Станислава 3-й степени.
МЕСТО ОФИЦЕРА – В СТРОЕВОЙ ЧАСТИ
Говорят, что он преподавал с удовольствием и много времени уделял своему самообразованию. При этом у него появилось желание навсегда распрощаться с мундиром своего полка, дабы всего себя посвятить военной науке. Но, по всей видимости, Яков тяготился столичной жизнью и буквально «рвался» в строевую часть. Он вернулся в родной полк, приняв под командование роту, и через некоторое время женился на дочери командира полка генерала Владимира Козлова.
Известие о начале Первой мировой войны Яков встретил на дружеской пирушке. Затушив сигарету в бокале шампанского и высыпав на поднос всё содержимое портмоне, Слащёв сказал: «Ну что ж, господа, драться, так драться. А то я начал подзабывать, как это делается».
НА ГЕРМАНСКОЙ ВОЙНЕ
С января 1915 года, на фронте он командовал ротой лейб-гвардии Финляндского полка, затем батальоном.
Был удостоен ряда наград, в том числе и высших военных - Георгиевского оружия и ордена Святого Георгия 4-й степени. К слову сказать, всего в полку Георгиевским оружием было награждено 14 офицеров, а орденом Святого Георгия 4-й степени - 11.
Об этих боях напишет Д. Ходнев: «Разве можно забыть подвиг командующего 1-м батальоном штабс-капитана Слащёва?! - Ровно в час назначенный для атаки, минута в минуту, он встаёт во весь свой рост, снимает фуражку, истово крестится и с обнажённой шашкой идёт вперёд, ведя роты на смерть или победу…
Это была изумительно красивая, но жуткая картина! Пример начальника имеет в бою колоссальное значение; за таким офицером солдаты всегда пойдут хотя бы и на верную смерть. Такого начальника солдаты и уважают и любят и всегда придут к нему на помощь в тяжёлую минуту. В этом же, например, бою, когда, выполняя приказание командира полка, генерала барона Клодт фон Юргенсбурга, штабс-капитан Слащёв встал и пошёл в штаб полка в основные окопы, между ними и немцами вдруг выросло несколько солдатских фигур во главе с унтер-офицером Баландиным (4-й роты). На вопрос единственного оставшегося от батальона командующего 4-й ротой поручика фон Зигеля (контуженного), - зачем он поднялся - Баландин ответил: “Прикрыть Его Высокоблагородие штабс-капитана Слащёва!”».
И отзыв его командира лейб-гвардии Финляндского полка генерал-майора барона П. А. Клодта фон Юргенсбурга: «Безгранично храбрый, но не храбростью самозабвения или слепою храбростью рядового, а сознательною храбростью начальника, Яков Александрович соединял с этим драгоценным качеством все таланты крупного военачальника: любовь к воинскому делу, прекрасное военное образование, твёрдый, решительный характер, поразительное уменье схватывать обстановку и т.д. В своей скромной роли ротного, батальонного командира Яков Александрович положительно предугадывал ход военных событий; было ясно, что он владеет тайной военного искусства, что позволяет ему обычные способы суждения о событиях дополнять каким-то внутренним чутьём их.
Скобелев говорил, что нет человека, который не боялся бы опасности, и что храбрость состоит в умении владеть собою и сохранять способность «смотреть» и «видеть», «слушать» и «слышать». Яков Александрович обладал этой способностью в такой превосходной степени, что по временам казалось, вопреки мнению Скобелева, что он не понимает опасности. Думаю, что он её отлично понимал, но при этом обладал несравненным даром самообладания».
10 октября 1916 года Яков Александрович произведён в полковники. К 1917 году - помощник командира Финляндского полка. 14 июля 1917 года назначен командующим Московским гвардейским полком, каковую должность занимал до 1 декабря того же года.
В 1915 году, в самый разгар войны, у него родилась дочь…
Обратим внимание на то, что к тридцати годам Яков Александрович Слащёв состоялся не только как военный теоретик и храбрый офицер, но был и отмечен командованием как военачальник.
ИДЁТ ГРАЖДАНСКАЯ ВОЙНА…
«Часть представителей старой элиты предпочла как можно быстрее бежать из обезумевшей страны, по возможности увезя с собой деньги и драгоценности. Самым ловким это удалось, другие вырвались «как бы из огня», лишившись всего имущества, третьи были схвачены и погибли в застенках ЧК. Были и такие, кто по разным причинам пошёл на сотрудничество с большевиками. Одни, понимая свою вину перед народом и наивно веря в идеалы революции, другие - предполагая сделать успешную карьеру при новой власти. Были и такие, кто, не идя ни на какое сотрудничество с коммунистами, решили испить чашу страданий до конца, понимая, что в свершившейся катастрофе есть и доля вины их предков. Судьба почти всех их казалась печальной - лишь единицы сохранили жизнь и избежали застенков и лагерей. В той или иной степени соучастниками большевиков или пассивными наблюдателями чинимых ими преступников оказалось большинство жителей России. Большинство, но не все…
Мы говорим «Белое движение», «Белое дело», «Белая идея», «Белая армия», но почему движение это получило название «Белого»? Белый цвет стал символом чистоты устремлений его участников, противопоставляемый классовой ненависти и всеохватывающей революции, олицетворявшихся красным цветом - цветом крови». Из книги Тихона Троянова «За Россию и Свободу. Подвиг Белого дела. 1917–1923 гг.».
Декабрь 1917 года. В Новочеркасске уже месяц как формировалась «Алексеевская организация» Генерального штаба генералом от инфантерии М. В. Алексеевым. Позднее она получит название - Добровольческая армия (Добрармия), так как комплектовалась исключительно добровольцами. До 50% записавшихся в армию составляли обер-офицеры и до 15% - штаб-офицеры, были также юнкера, кадеты, студенты, гимназисты (более 10%). Казаков было около 4%, солдат - 1%.
Этой армии Слащёв предложил свои услуги и приготовился к длительному ожиданию вакансии. Но тут, судьба его свела с однокашником по академии штабс-капитаном Сухаревым - порученцем генерала Корнилова. Глядя на Слащёва, штабс-капитан задумчиво произнёс: «А помните, любезный друг, ваши академические увлечения партизанщиной? Сейчас это очень может пригодиться»…
Казачий полковник Андрей Григорьевич Шкуро органически не переваривал любую штабную работу, предпочитая «ползанию по картам» и тщательному планированию операций лихую сабельную сшибку. На германской войне он сформировал «Кубанский конный отряд особого назначения», который оперировал в тылу противника на Западном фронте, в Минской губернии, и в районе Южных Карпат: рейды, уничтожение мостов, артиллерийских складов, обозов.
Чёрное знамя Кубанского конного отряда особого назначения с изображением волчьей головы, шапки из волчьего меха, боевой клич, подражающий волчьему вою, породили неофициальное название отряда Шкуро - «волчья сотня». Отряд получил на фронте широкую известность, а немцы оценили голову Шкуро в 60 тысяч рублей.
В то время, то есть в декабре 1917 года, отряд Шкуро действовал на Кубани. Вначале это был партизанский отряд из пятнадцати человек. На весь отряд было лишь четыре винтовки и два револьвера. С этими малыми силами они освободили станицу Суворовскую, Бекешевскую и ряд других. За короткое время отряд разросся до нескольких сотен человек, овладев рядом городов в южном Ставрополье. Действовал отряд стихийно, без координации действий со штабом Добрармии, в общем, партизанскими методами. Именно к нему на должность начальника штаба назначают Слащёва. Два фронтовика быстро нашли общий язык и Шкуро, избавившись от «головной боли» штабного планирования, с упоением окунулся в бои. К лету 1918 года «армия» Шкуро, насчитывала уже около пяти тысяч сабель.
12 июля 1918 года отряд Андрея Шкуро занял Ставрополь, за что Деникин, вставший во главе «добровольцев» после гибели Лавра Корнилова, присвоил Шкуро и Слащёву звания генерал-майоров. Вскоре Слащёв принял под командование пехотную дивизию, проведя с ней успешные рейды на Николаев и Одессу, что позволило белогвардейцам взять под контроль практически всю Правобережную Украину.
Позже Яков Александрович, стоявший уже во главе корпуса, без единого поражения дошёл до Подольской губернии. Здесь случилось малоизвестное даже для военных историков событие: Слащёву без боя сдалась почти вся Галицийская армия Симона Петлюры, офицеры которой заявили, что больше не собираются воевать за самостийную Украину и согласны биться за великую и неделимую Россию.
Но тут поступил приказ Деникина немедленно перевести Слащёва в Таврию, где произошло восстание Нестора Махно, под чёрные знамена которого встали почти сто тысяч крестьян. К 16 ноября 1919 года Слащёв сконцентрировал основные силы своего корпуса под Екатеринославом и глубокой ночью нанёс внезапный удар. Махно в окружении ближайших сподвижников едва успел уйти из города …
После этого страшного разгрома армия Махно ещё продолжала вести боевые действия, но в былую силу уже не смогла войти никогда.
Увы, но эта победа не смогла изменить общий ход войны: под Воронежем конные корпуса Шкуро и Мамонтова были разбиты красными, и армия Деникина неумолимо стала откатываться к югу. Последней надеждой Добровольческой армии оставался Крым.
ДИКТАТОР КРЫМА
После разгрома в Орлово-Кромском сражении, белые поспешно откатывались на юг двумя основными потоками - на Кавказ и на Одессу. В промежутке между ними находился 3-й армейский корпус с примкнувшими к ним конной Донской казачьей бригадой и тремя полками. Другое название - «ольвиопольская группа войск». Она была создана специально для борьбы с Махно. Всем этим командовал генерал Слащёв, в задачу которого входила оборона Тавриды и Крыма. Что же касается войск под его началом: «Для выполнения задачи в моём распоряжении находились: 13-я пехотная дивизия - около 800 штыков, 34-я пехотная дивизия - около 1200 штыков, 1-й Кавказский стрелковый полк - около 100 штыков, Славянский полк - около 100 штыков, чеченцы - около 200 шашек, Донская конная бригада полковника Морозова - около 1000 шашек и конвой Штакора - около 100 шашек. Артиллерия имела всего на одну дивизию 24 легких и 8 конных орудий; итого около 2200 штыков, 12 000 шашек и 32 орудия».
Дивизии численностью меньше полка! Но Слащёв, не был бы Слащёвым, если бы не смог справиться с поставленной ему задачей. На тот момент он, проникшись духом Гражданской войны, не стеснялся ломать устоявшиеся каноны и правила. Позиционной (от обороны) войне, он предпочёл войну маневренную…
Следует понимать, что в те времена Крым, представлял собой малозаселённую, безводную степь с одной единственной железной дорогой на Симферополь. А попасть в Крым посуху можно было через дамбу с Чонгарского полуострова и Перекопский перешеек. Если строить защиту Крыма посредством линий обороны на этих местах, то обороняющимся войскам пришлось бы ждать наступления красных в окопах посреди продуваемой всеми ветрами степи. При этом были неизбежны трудности со снабжением. Понимая, что такая оборона приведёт к полному поражению, Яков Александрович предложил свой план: «Впереди, на Сальково и Перекопском валу, нужно оставить только ничтожное охранение, по бегству которого мы узнаем, что красные идут. Красным по перешейкам идти целый день, ночью ночевать негде, они перемёрзнут и будут дебушировать в Крым в скверном расположении духа - вот тут мы их атакуем».
Когда красные попытались сходу взять Крым атакой на Джанкой и выходом к железной дороге, они тут же получили удары по флангам и в тыл. В общем, они отступили обратно, если отступлением можно назвать паническое бегство с потерей всего тяжёлого вооружения…
А в этот момент в тылу царила паника, и Слащёва буквально «достали» телефонными звонками с требованием доклада обстановки на фронте. На очередной доклад адъютанта о звонке губернатора, Слащёв ответил: «Что же ты сам сказать ему не мог? Так передай, что вся тыловая сволочь может слезать с чемоданов».
Эта победа продлила Гражданскую войну на Юге России ещё на год. Впоследствии генерал Слащёв напишет: «Это я затянул Гражданскую войну на долгих четырнадцать месяцев, чем вызвал дополнительные жертвы. Каюсь».
И этот год полководец потратил на создание обороны полуострова. Укрепление Перекопского вала, кстати, к нему даже подвели железнодорожную ветку, налаживание чёткой системы наблюдения посредством самолетов и воздушных шаров, оборудование на берегу Сиваша железнодорожных веток-тупиков, благодаря которым бронепоезда могли маневрировать.
Красные, повторившие попытку наступления 8 марта так же, как и в первый раз, с Чонгарского полуострова и на Перекоп, вновь были отброшены.
А дальше был успешный десант на Коктебель, освобождение Феодосии и Яков Александрович официально получил право писать свою фамилию с приставкой «Крымский».
Будучи, по сути, военным диктатором Крыма, Слащёв не стремился стать единовластным хозяином и когда с поста главнокомандующего Вооруженными силами Юга России ушел Деникин, он отказался от какой-либо борьбы за высшую воинскую должность и уступил пост главкома барону Петру Николаевичу Врангелю. Врангель, осознавая весь масштаб личности Слащёва и, главное, его значение для продолжения вооруженной борьбы, поручил Якову Александровичу командовать парадом войск в честь своего назначения главкомом и даже присвоил ему звание генерал-лейтенанта - равное своему собственному. Однако отношения между генералами ухудшались день ото дня. Слащёв постоянно указывал главкому на просчёты его операций - прорыв на Донбасс в угоду Франции и Англии и как следствие разгром белых под Каховкой.
Во второй половине августа 1920 года барон отправил Слащёва в отставку и предложил покинуть полуостров, на что получил ответ: «Крымский из Крыма не уедет»…
30 октября полки Фрунзе штурмом взяли отчаянно обороняемый белыми Перекоп. Врангель объявил эвакуацию. Во всеобщем хаосе и неразберихе, царивших в Севастополе, к барону неожиданно явился Слащёв. Он предложил перебросить грузившиеся на корабли воинские части не в Турцию, а в район Одессы и выразил готовность возглавить десантную операцию, план которой уже был разработан. Врангель отказал. Неугомонный генерал ещё пытался организовать партизанские отряды, но, видя деморализацию боевого духа, бросил эту затею.
Отправив жену с дочерью в Турцию, Слащёв буквально на последнем пароходе (ледокол «Муромец») покинул Крым со знаменем лейб-гвардии Финляндского полка. Впереди была эмиграция, возвращение в Советскую Россию и служба в Красной армии.
Он был далёк от политики, и даже не подозревал о существовании политических партий. Был предан императору и России. Переживал, глядя, как армия великой империи распадается. Он писал: «Старая армия умирала, поэтому не правы те, кто говорит, что фронт разложили большевики. Нет, несчастные войска разложили не большевики или немцы, а внутренний враг - взяточничество, пьянство, воровство и, самое главное, утеря ощущения гордости за звание русского офицера».
Рукой Слащёва в Евангелии от Луки (гл. 11, ст. 17–18) выделено: «Всякое царство, разделившееся само в себе, опустеет, и дом, развалившийся сам в себе, падёт…».