Ничьи дети с неизвестной судьбой

Татьяна Духанова 23.04.2015

Ничьи дети с неизвестной судьбой

Как не воспитать потребителя

Парадокс: возможности побыть одному фактически нет, ежедневно, ежеминутно ты в кругу таких же, чуть старше или чуть младше, вокруг всегда люди, но все равно – ты всегда один. Завтрак, обед и ужин по расписанию, подъем и отбой тоже. Одни и те же лица, одинаковые стены, тумбочки и кровати. Серое здание, окружённое забором. Это не тюрьма, это обыкновенный детский дом. И вышеперечисленное - обыкновенный каркас жизни ребёнка, оставшегося без родителей. На каркас можно наживить игры и досуг, разнообразие которых зависит от достатка детского дома и воспитателей.

В нашей стране великое множество детских домов или домов-интернатов. Есть те, кому повезло: расположившись рядом с туристическим или индустриальным центром, они вбирают в себя шефскую помощь, выезжая еженедельно в театр или на выставку, незамедлительно меняя старые компьютеры на новые, и могут позволить выбирать проект спортивного городка, отталкиваясь от целесообразности, а не от цены. Гораздо больше, конечно, забытых, затерявшихся среди частного сектора домиков квадратной архитектуры, из серого силикатного кирпича. «Уютные» спальни, где стены выкрашены темно-зеленой масляной краской, дощатый пол скрипит и пахнет подвальной сыростью. В игровых старый полинялый ковер, плохо работающий компьютер - ровесник детей из старшей группы - и десять разнокалиберных игрушек. Но во всех этих домах живут дети, и хорошо или плохо им не от того, что спонсоры привезли или не привезли очередные подарки, а от тех порядков и отношений, которыми они окружены. Лишенные родительского тепла и заботы, они будут искать ее среди нянечек и воспитателей. Им нужна только искренняя доброта, и как академики психологии они отличат ее от сиюминутной жалости и псевдоучастия. И если первое свойственно людям, впервые попавшим в детский дом, то второе - профессиональное состояние людей, вынужденных ежедневно организовывать воспитательный процесс. Почувствовав жалость, дети, конечно же, воспользуются ею, они сядут на шею, будут лучшими друзьями, пока это приносит им определённые выгоды. Увидев лицемерие, они ответят агрессией и неподчинением. Это дети, обычные дети. Если, не дай Бог, наш ребёнок попадёт в такие же условия, он будет себя вести точно так. И здесь ни при чём гены, если только мы не говорим о болезни, - это психология.

Огромное, если не основное, влияние на поведенческие мотивы ребенка накладывает процесс воспитания. С детьми занимаются психологи, логопеды, помогая им развиваться, но не воспитывая их. Нянечки и воспитатели следят за режимом, помогают с уроками, т.е. опять помогают развиваться, и только в качестве личной инициативы, подчеркну – личной, могут влиять на воспитание. И хотя прямо это не прописано, законодательно ребенок всегда прав, иначе существовала бы система наказаний, но ее нет. У детей есть права, у взрослых по отношению к детям, обязанности. Практика говорить ребёнку всегда - ДА и ни в коем случае - НЕТ пришла к нам из Японии, и уже много где применяется. Санитарными нормами запрещено заставлять ребёнка убирать за собой кровать после сна, мыть посуду после еды, стирать свою одежду. В каждом детском учреждении есть штат нянечек для стирки белья, уборки помещений и т.д. на одного ребёнка в среднем приходится 1,5 человека обслуживающего персонала. Иногда практикуется работа детей старшего возраста по благоустройству территории и помещений, но она подлежит строгому нормированию и последующей оплате.

Мы перестали воспитывать детей, мы растим потребителей. Речь идет пока не о наших собственных, а о государственных. Но чем они хуже? Почему их судьбы безразличны нам? Почему в погоне за сиюминутным мы не думаем о глобальном, о том, что будет ждать нас тогда, когда тысячи этих ребят вырастут? Наше государство, как плохой отец, отстранилось от воспитания детей, ограничивая свое вмешательство выдачей денег.

Не важно, как дети попадают в детские дома и дома ребёнка. Как правило, это алкогольная или наркотическая зависимость родителей. Но вот ребёнок в детском доме. Ему положено спальное место, прикроватная тумбочка, сезонная одежда и трехразовое питание. Утром он уходит в школу, во второй половине дня возвращается. При желании можно прогулять уроки, можно вообще на них не ходить. Где тот рычаг, используя который взрослые добьются послушания и успеваемости? Должен делать домашнее задание, но в принципе это не входит в его обязанности, заставить его никто не может. Государство обязано учить детей, а вот они совсем не обязаны учиться.

Досуг ребёнка в свободное время практически не заполнен. Есть, конечно, занятия по театральным постановкам или педагог может выучить несколько песен или танцев, но какому здоровому человеку в возрасте от 10 до 16 лет интересно участвовать в постановке о елочке и Дедушке Морозе? Или кому интересно петь песенку под нестройный аккомпанемент учительницы пения о солнышке и дружбе? Наверное, в 4 – 6 лет это оправданно, но для детей более старшего возраста должны быть другие интересные занятия. И, кроме заполнения свободного времени, еще должна быть практическая полезная нагрузка, а ее совсем нет.

95% работников детских учреждений женщины. Мужчины не идут туда из-за специфики и маленькой заработной платы. Кстати, мне доводилось слышать мнение заслуженных работниц, что если мужчина приходит на ТАКУЮ работу, то у него проблемы с психикой. Вероятно, речь идет, как минимум, об осознании своей неполноценности, а максимум о потенциальных приступах педофилии. В таком случае, а как же Макаренко, как же наши советские учителя-мужчины? Я лично знаю директоров детских домов - мужчин и хочу обратить внимание: с климатом в коллективе, воспитанием и дисциплиной дела у них обстоят гораздо лучше, чем во многих других домах. Ну, а самое главное, что мальчикам в детских домах не хватает мужской руки, мужского воспитания. Это большой пробел, который впоследствии уже невозможно и, как правило, поздно восполнить.

Нами успешно позабыт царский и советский опыт кадетских и Суворовских училищ, а также детских домов. Современные училища интернатного типа отличаются от прежних как небо и земля. А о детских домах и говорить нечего. Для ребёнка должен существовать генеральный план развития, направление движения. Абстрактное – вырастишь, получишь образование, будешь работать - не подходит категорически. Макаренко четко осознавал необходимость лейтмотива для развития и воспитания ребёнка; определяя вектор, он направлял энергию воспитанников на достижение цели, которая была действительно значима как для них, так и для общества, и получал отличные результаты.

Ребёнок никогда не сможет развиться, выучиться сам, без посторонней помощи; без методичного и авторитетного для ребенка участия его воспитание невозможно. Предоставление ему крыши над головой и еды не может решить этих проблем, необходим комплексный процесс. И включать в себя он должен как элементы поощрения, так и наказания (речь не идет о физическом наказании). Но, кроме того, ребёнок должен видеть перед собой цель и моральное обоснование движения к ней. Развитие в вакууме или атмосфере отрицания - вот что мы имеем после распада Советского Союза. И дело, конечно, не в том, хорошо ли жилось в СССР или плохо, дело в мотивации детей. Необходимо дать четкие ориентиры для развития и социализации детей. Труд должен вернуться в детские дома: помыть посуду за собой, убрать кровать и во время дежурства вымыть полы в комнате не должно быть уделом нянечек, которые в детской психологии автоматически превращаются в людей третьего сорта, обязанных ухаживать за людьми первого. Дисциплина и образовательный процесс должны находиться под постоянным контролем, и неисполнение ребенком своих обязанностей должно пресекаться и наказываться.

Формальный подход при воспитании ребёнка (а именно так обстоит процесс сегодня) необходимо трансформировать в живой и гибкий механизм. Недостаточно выделять гранты на красивые, но совершенно бесполезные мероприятия. Процесс должен быть единым и иметь общую координацию, в рамках которой и следует принимать решения о тех или иных программах.

Кажущееся различие в процессах воспитания в детских домах, интернатах и семейных детских домах на самом деле не существенно, так как в своей основе не содержит системы прав и обязанностей. Подчеркну, сейчас для ребенка предусмотрены только права. К сожалению, хорошие результаты воспитания являются, скорее, исключением и достигаются благодаря уникальности личности отдельного педагога. Единой государственной системы не существует. Огромное количество монографий, методических подсказок, образовательных программ оторваны от реальности и не содержат практических подсказок для воспитателя, а часто являются взаимоисключающими.

Для ребёнка соприкосновение с миром опасно. Наркотики, алкоголь, бытовые трудности, преступность и определение жизненных целей - вот тот не полный список ситуаций, в которых ему помогают двигаться родители. Только родители могут уберечь советом, оградить своей волей, помочь решить проблемы. Дети из детских домов вынуждены опираться только на себя и за помощью им обратиться не к кому. Выросшие в условиях, где обед и ужин появляются как бы из ниоткуда, а грязная посуда чудесным образом становится чистой, они совершенно беспомощны, переступая порог взрослой жизни. Но это не самое страшное; куда хуже, когда свои проблемы человек начинает решать за счет других, совершая преступления, или ищет защиты в состоянии наркотического или алкогольного опьянения. Они никому не нужны и им никто не нужен. И это плоды нашего воспитания?! Это происходит вопреки или благодаря?

Поглощенные полностью в решение проблем материального толка, как-то: продуктовое разнообразие, одежда, бытовые условия, создание семейных детских домов, обеспечение квартирами после достижения совершеннолетия - мы перестали обращать внимание на главное, без чего все прочие усилия теряют смысл. Мы перестали заботиться о душе и внутреннем содержании. А ведь без этого нет человека. Без души жизнь его пуста, и, идя по ней, он оставляет след не больший, чем муха на обоях. И это не их вина, а вина тех, кто их такими сделал. То есть нас с вами…

Автор: Татьяна Духанова

Ничьи дети с неизвестной судьбой

Задать вопрос

Спасибо!